Апогеем официального квазиантисемитизма в послевоенный период стало «дело врачей», о котором ТАСС объявил в коммюнике, перепечатанном всеми газетами, 13 января 1953 г. Оказалось, что группа кремлевских врачей, почти все с еврейскими фамилиями, арестованы за участие в террористическом заговоре против советских руководителей, инспирированном иностранными разведками: «Большинство участников террористической группы — Вовси, Б. Коган, Фельдман, Гринштейн, Этингер и другие — были куплены американской разведкой. Они были завербованы филиалом американской разведки — международной еврейской буржуазно-националистической организацией “Джойнт”». Директивы «об истреблении руководящих кадров СССР» заговорщики получали, в частности, от «известного еврейского буржуазного националиста Михоэлса». В лексике газетных передовиц звучало странное эхо эпохи культурной революции конца 1920-х гг.: сурово осуждая «правых оппортунистов, людей, стоящих на антимарксистской точке зрения “затухания” классовой борьбы», они утверждали (подобно Сталину в 1930-е гг.), что сами успехи советской власти ведут к обострению классовой борьбы: «В СССР эксплуататорские классы давно разбиты и ликвидированы, но еще сохранились пережитки буржуазной идеологии, пережитки частнособственнической психологии и морали, — сохранились носители буржуазных взглядов и буржуазной морали — живые люди, скрытые враги нашего народа. Именно эти скрытые враги, поддерживаемые империалистческим миром, будут вредить и впредь»{676}.[268] И теперь под скрытыми врагами явно подразумевались евреи.
Чего, собственно, хотел добиться Сталин, по всей видимости главный вдохновитель кампании против «врачей-убийц», и насколько далеко он собирался зайти — остается предметом для дискуссий{677}. Поскольку ближайшие помощники Сталина в руководстве сразу после его смерти свернули кампанию и освободили осужденных врачей, мы можем предположить, что они считали все это неблагоразумным. И у них имелись причины так думать. Не говоря уже о том, что «дело врачей» подхлестнуло волну народного антисемитизма, а также всерьез и надолго испортило отношения режима с русской/советской интеллигенцией (среди которой евреи составляли не просто значительную, но значительную советскую часть), такое официальное поощрение антисемитизма мгновенно ударило рикошетом по самому режиму. На Украине появились листовки, призывавшие вооружаться, чтобы «уничтожать евреев», — однако по сути это был призыв к вооруженной борьбе против советской власти. «Смерть евреям и коммунистам! — провозглашала одна из подобных листовок. — Везде заправляют жиды. Зарплату рабочим урезают. Где наше добро, которое колхозы отдают государству? Требуйте повышения зарплаты и товаров в магазинах»{678}. Другая листовка, ходившая в Киевской области, рекомендовала политические действия в легальных рамках, убеждая «рабочий класс и… трудовое крестьянство объединиться на выборах в местные советы… вокруг единого требования: убрать евреев… с Украины, потому что эти люди продались американскому империализму»{679}.
В центральной России антисемитская кампания государства тоже вызвала бурную реакцию, хотя и не столь боевого характера, как на Украине. На собраниях, посвященных обсуждению сообщения ТАСС, которые в январе-феврале 1953 г. проводили партийные организации предприятий и учреждений[269], постоянно звучали требования выслать всех евреев — в Сибирь, в Палестину или в США, часто со ссылкой на депортацию в годы войны «предательских» народов вроде крымских татар и чеченцев. Некоторые предлагали более мягкую меру — выгнать евреев из крупных городов (Москвы, Ленинграда, Киева)[270]. Одна из главных тем дискуссий в народе — привилегированное положение евреев в Советском Союзе. Судя по подборке писем, составленной «Правдой» для партийного руководства в начале 1953 г., многие люди жаловались «на то, что лучшие квартиры в гг. Одессе, Киеве, Минске, Риге и др. заняты евреями, что многие евреи, получая зарплату 500-700 р. в месяц, живут роскошно, имеют прекрасные дачи, хорошо одеваются, ежегодно выезжают целыми семьями на курорты в Крым и другие места»{680}. Евреи, дескать, повсюду пристраиваются на «теплые места»{681}, никогда не занимаются тяжелым физическим трудом{682}. Они «командуют в народном хозяйстве», особенно в органах снабжения, на транспорте и в пищевой промышленности{683}. Их непропорционально много в высших учебных заведениях{684} и, как следствие, среди представителей определенных профессий (часто конкретно указываются медицина и сфера искусства), а также на высокооплачиваемых должностях в государственном аппарате{685}. Большинство участников обсуждений соглашались, что пора вычистить евреев из партии, с руководящих постов и из таких профессиональных областей, как медицина, торговля и культура{686}, ограничить их прием в партию{687} и вузы («пусть воспитываются трудом»){688}.
Выше, говоря об украинских листовках, мы видели, что народное обличение еврейских привилегий могло подойти опасно близко к обличению режима, который дал евреям такие привилегии («Смерть евреям и коммунистам!»). И это нельзя назвать бездумным воспроизведением старого мифа о «еврейском большевизме», хотя тот наверняка играл определенную роль; в смысле образования, «хороших» профессий, административных постов и даже членства в партии евреи заметно превосходили представителей других советских народов, включая русских, и добились они подобного положения после революции и в значительной мере благодаря ей{689}. Неудивительно, что при данных обстоятельствах некоторые коллеги Сталина в партийном руководстве сомневались в разумности кампании против «врачей-убийц» по прагматическим соображениям, даже если не принимать во внимание тревогу в связи с нарушением давней заповеди партийной идеологии о недопустимости антисемитизма.
Еще одним лейтмотивом обсуждений стала характерная для традиционного антисемитизма тема нечестности, лживости евреев, их стремления к наживе. Евреев надо вычистить из торговли, «потому что они особенно обмеривают и обвешивают»{690}. Евреи — «торгаши, хитрые и всегда норовят обмануть»{691}. Они «хитрые» (это слово повторялось снова и снова), умеют найти патронов и протекцию («Дело не обошлось без кумовства!» — восклицал один возмущенный автор письма, когда евреев-врачей освободили после смерти Сталина{692})[271] и достать все что угодно{693}. В куйбышевском молодежном городке (который после сообщения ТАСС «гудел как улей») молодые люди «выражали сильное возмущение против евреев как людей, которые коварно живут за счет русских»{694}. В основе многих жалоб по поводу еврейской хитрости, по-видимому лежало (хоть и нечасто формулировалось так прямо) ощущение природной несправедливости в отношениях евреев и русских: мало того что евреи образованнее, они еще, как подразумевалось, чересчур умны для простодушных русских. Говоря словами одного сторонника массовой депортации, надо «согнать их в одно место, пусть там друг друга обманывают»{695}; тогда честные русские больше не будут их жертвами-ротозеями.
