Донесение Круза о появлении шведского флота у Гогланда вызвало тревогу в столице. На время шведы овладели Финским заливом. Единственным препятствием на их пути стояла Кронштадтская эскадра. В этих условиях, отвечая на просьбу Круза, обеспокоенный И. Г. Чернышев уже 18 мая договорился с Нассау-Зигеном о временной передаче 8 гребных фрегатов 21 мая фрегаты под командованием капитана бригадирского ранга Ф. И. Денисона вышли в море и присоединились к эскадре.
Шведский флот уже 14 мая встал на якорь восточнее Гогланда. 18 мая последовал приказ идти к Кронштадту. Король решил заблокировать большую часть Балтийского флота, что позволяло провести высадку десанта. Но в тот же день поступили сведения, что Ревельская эскадра стоит на рейде и выслала крейсеры. Двигаться к Кронштадту становилось опасно, ибо теперь появление с тыла Чичагова угрожало безопасности гребного флота. До 20 мая шведский флот оставался у Гогланда. Герцог Карл и Норденшельд обдумывали возможность повторной атаки на Ревельскую эскадру, чтобы не оказаться между двух огней, но указания короля препятствовали этому. Пока шли обсуждения и переговоры, Кронштадтская эскадра была готова, и шведы все же оказались в положении, которого стремились избежать.
Промедление шведского командования сделало невозможной беспрепятственную высадку десанта на южном берегу Финского залива, и Густав III решил сделать объектом нападения Выборг, чтобы от него угрожать столице России. Он отдал приказы сухопутным войскам перейти в наступление, а гребной флот, ограничивавшийся безуспешными набегами на острова и побережье, передвигал к Выборгскому заливу, где мог блокировать суда Т. Г. Козлянинова и угрожать Выборгу, прикрываясь островами и мелями от нападения корабельного флота с моря. Шведские парусники 20–21 мая охраняли передислокацию гребных судов, когда вечером 20 мая был обнаружен русский корабельный флот со стороны Кронштадта. Шведскому флоту предстояло, спасая армейский флот, вступить в схватку с русским, тогда как Крузу следовало сразиться со шведами, чтобы защитить столицу империи. Сражение становилось неизбежным.
* * *
К началу сражения эскадра А. И. Круза состояла из 17 линейных кораблей, 4 парусных и 8 гребных фрегатов, 2 катеров. На судах эскадры было 1760 пушек, из них 1400 на линейных кораблях. Авангардом командовал вице-адмирал Я. Ф. Сухотин, державший флаг на корабле «Двенадцать апостолов». С кордебаталией шел сам Круз на корабле «Чесма» («Иоанн-Креститель») с контр-адмиралом А. Г. Спиридовым в качестве советника. Арьергард возглавлял контр-адмирал И. А. Повалишин на корабле «Трех Иерархов». Особый отряд составили четыре парусных и пять гребных фрегатов под командованием Ф. И. Денисона, которому Круз предоставил право действовать самостоятельно на пользу службе. Фактически этот отряд составлял подвижный резерв для парирования неожиданных действий противника. Ему следовало держаться на наветренной стороне боевой линии линейных кораблей, чтобы обладать свободой маневра. Оставшиеся три гребных фрегата и два катера Круз оставил при себе для передачи сигналов и для посылок.
Шведский флот насчитывал 22 линейных корабля, 8 больших, 4 малых фрегата и несколько вспомогательных судов. Шведы, располагая численным превосходством, могли сосредоточить огонь своих двух-трех кораблей на одном русском трехдечном корабле и таким образом превзойти число его орудий. Кроме того, на шведских кораблях и фрегатах стояла более тяжелая артиллерия, что давало им значительное преимущество. Против 800 крупных (18–36-фунтовых) и 600 мелких орудий русских линейных кораблей шведы имели 1200 29–36-фунтовых и 800 более мелких.
Еще более заметным являлось преимущество шведов в подготовке экипажей, которые провели в море месяц и получили первый боевой опыт. Ввиду острой нехватки обученных моряков на корабли русской эскадры брали кронштадтских купцов, мастеровых, рекрутов, а обязанности недостающих офицеров исполняли кадеты и гардемарины Морского корпуса. Разумеется, кратковременного плавания было мало для их морской практики.
Дополнительную поддержку шведскому флоту, особенно в безветрие, могли оказать стоявшие за Березовыми островами и в Выборгском заливе гребные суда, тогда как гребной флот под командованием Нассау-Зигена еще не был готов.
Во главе шведского флота стоял брат короля, Карл Зюдерманландский, командовавший кордебаталией, однако фактическим командующим являлся его начальник штаба Норденшельд. Авангардом командовал контр-адмирал Модее, арьергардом — полковник Лейонанкар. В боевую линию шведы ввели все линейные корабли и 2 больших фрегата; остальные 6 составили отдельный отряд для поддержки пострадавших в бою кораблей и наиболее атакованной части флота, а малым фрегатам следовало охранять вспомогательные суда и при необходимости поддерживать главные силы. Кроме традиционной боевой линии, оба противника применили подвижной резерв, сыгравший значительную роль в бою.
Соотношение сил не давало Крузу основания для оптимизма. Вице-адмирал, конечно, обязан был вступить в бой, но вряд ли мог рассчитывать на победу. Незадолго до выхода в море он отвечал на переданный ему через графа А. Г. Орлова вопрос Императрицы, когда шведы будут у Кронштадта, что неприятель пройдет только через щепу его кораблей. Незадолго до сражения вице-адмирал писал И. Г. Чернышеву, что он «думал, не худо бы не останавливать в Ревеле, если не найдем шведского флота по сю сторону, а следовать далее и где застанем, там и атаковать его». Правда, расчет был уже на силы соединившихся эскадр. Теперь же предстояло при явном недостатке сил не допустить шведов к русским берегам. Эту задачу эскадра Круза успешно выполнила в троекратном сражении у Красной Горки или, как его еще называли, у острова Сескар.
Как известно, Круз и герцог Карл знали о соседстве противника. Первой задачей каждого было занять положение, преграждающее путь к охраняемым объектам. Потому утром 22 мая шведы располагались на середине линии между островами Сескар и Биорке (Большим Березовым), защищая подступы к Выборгскому заливу, ибо именно в этот день королевский гребной флот сосредотачивался в Березовом зунде за одноименными островами и в его окрестностях. Русская эскадра крейсировала между мысами Стирсудден и Долгий Нос, перед входом в наиболее узкую и мелководную часть Финского залива, прикрывая судоходный фарватер к Санкт-Петербургу и удобные для высадки десанта места у Красной Горки.
Сражение происходило главным образом в четырехугольнике с углами у Березовых островов, мыса Стирсудден, Красной Горки и острова Сескар. С севера его ограничивал финский берег, южной границей служили берега Финского залива и отмели у них. На западе за Сескаром открывался широкий выход на Балтику, на востоке самая узкая часть залива вела к Кронштадту.
Район сражения, кроме его границ, был свободен от мелей, и маневр эскадр ограничивал лишь ветер, который не раз менял направление, давая преимущество то одному, то другому сражающемуся. При стороне четырехугольника около 30 километров (16 миль) две эскадры по два десятка кораблей, с длиной боевой линии около двух километров каждая, должны были чувствовать себя стесненными в районе.
Интересно, что ни Карл Зюдерманландский не собирался идти на Кронштадт, ни Круз — атаковать шведский гребной флот, но поставленные им задачи требовали держаться в неудобных узостях и делали сражение неизбежным.
Около 4.00 22 мая шведский флот медленно двигался на юго-восток, к острову Биорке, до которого оставалось 8 миль (15 километров). Русская эскадра была в это время восточнее. Веял легкий западный ветер. Он позволял шведам медленно сближаться с русской эскадрой. Круз, для которого ветер был встречным, выжидал более благоприятных условий. В 10 часов утра с русских кораблей, лавировавших на северо-запад, к мысу Стирсудден, увидели шведский флот из 33 судов. Противники сближались. Когда же после полуночи ветер сменился на восточный, Круз получил возможность атаковать и возможностью этой воспользовался.
