Она почувствовала, как дым окутывает ее от его близости, и она хотела сделать шаг назад, подальше от его знакомого запаха, от его низкого, покровительственного тона. Но это было именно то, чего он хотел. Она чувствовала это. Он хотел знать, мог ли он повлиять на нее, как раньше, имел ли он еще над ней власть.
Он наклонился и поцеловал ее в шею.
Она напряглась.
— Прекрати, — предупредила она.
Запах табака наполнил ее ноздри, когда его губы приблизились к ее подбородку. Она чувствовала прикосновения его рук на своей спине, в то время как он прижимался своим твердым телом к ней.
— Нет, Брэд, — она едва ли была в состоянии, чтобы пискнуть. Подняв руки, она уперлась ладонями в его куртку на груди. Она оттолкнулась от него назад, но не достаточно далеко. — Я сказала — прекрати!
Он прижался губами к ее губам.
Она издала приглушенный звук, близкий к крику, но даже если бы она смогла закричать, она знала, что из-за шума телевизора отец ее не услышит. Если только он не пойдет на кухню и не посмотрит в окно. Он увидит — он узнает, каким иногда может быть Брэд. Она пыталась вырваться, готовая укусить его за нижнюю губу, когда он вдруг напрягся и остановился, отпрянув.
— Что это было?
— Пусти! — прорычала она, вырвавшись и толкнув его так сильно, как только могла, хотя ей удалось только помять его куртку. — Что с тобой такое?
Он шикнул на нее, наклоняя голову, чтобы прислушаться. Сверху донесся какой-то обрывочный громкий звук.
— Вот опять, — пробормотал он.
Ее глаза расширились. Ворен. Он, должно быть, услышал их разговор с крыши. Что он делает? Он идет сюда? Он, что, сошел с ума? Ее мозг лихорадочно стал придумывать способы для отвлечения внимания.
— Ты такой придурок! — крикнула она так громко, как только могла.
Брэд повернул голову в ее сторону, его голубые глаза полыхнули гневом и испытующе посмотрели на нее.
Она сделала несколько шагов назад.
— Уходи! — снова закричала она, зная, что кто-то может прийти сюда в любую минуту.
Брэд тоже не терял времени, начиная спускаться с крыльца. Когда он попятился назад, он поднял палец, указывая на нее.
— Ты увидишь, — сказал он. — Ты увидишь. Тем временем, почему бы тебе не сказать этому маленькому педику, что я собираюсь убить его. Скажи ему, что я собираюсь выбить из него дерьмо за то, что он сделал, потому что я знаю, что это был он. Передай ему это от меня, хорошо, Из?
Изобель смотрела на него в ужасе и в абсолютном неверии. Она была в полном замешательстве. Что он сделал?
Она слышала, как дверь за ее спиной открылась, и до нее донесся голос матери:
— Изобель, тебе пора вернуться домой. Тебе вообще не следовало выходить после болезни.
Оцепенев, Изобель стояла и смотрела на Брэда, который повернулся и направился к месту, где он припарковал свой Мустанг.
Его Мустанг. Почему она не слышала его Мустанг? Повернувшись, она проскочила мимо мамы, прошла через кухню в гостиную и подошла к окну. Раздвинув шторы, Изобель видела, как Брэд садится в другую машину, она узнала, что это был гладкий черный BMW его мамы.
Она повернулась к откинувшемуся назад в кресле отцу. Выключив звук на телевизоре, он уставился на нее.
— Где Мустанг Брэда?
Глаза отца сузились.
— Я не спрашивал, — сказал он спокойно. — Потому что вчера ты сказала мне, что он в мастерской.
— Я забыла, — пробормотала она и повернулась к лестнице. — Я собираюсь спать.
— Я как раз собирался предложить это, — сказал он, потом снова включил звук на телевизоре.
Изобель еще раз поднялась наверх, игнорируя Дэнни, который стоял, облокотившись на дверь его комнаты.
— О-о, у кого-то пробле…
Она закрыла дверь, обрывая его на полуслове, потом остановилась. Ее сердце упало при виде Ворена Нэтерса, разлегшегося на ее расправленной розовой кровати с ее прошлогодним фотоальбомом на коленях.
— Что ты делаешь?!
Приступ паники придал ей достаточно смелости, чтобы подскочить к нему и выхватить альбом.
«О, Боже», — подумала она, глядя на открытую страницу альбома. Он видел, как на одной из ночевок группы поддержки в прошлом году кто-то запихивал целый кусок пиццы с папперони и ананасом в ее рот.
— Впечатляет, — сказал он, в то время как лежал на ее кровати, опираясь на локти.
Прижимая альбом к груди, она отвернулась, не желая, чтобы он увидел, как ее лицо приобрело красный оттенок, как у лобстера.
— Что с тобой не так? — взорвалась она. — Ты не просто вторгаешься в чье-то личное пространство, ты еще и начинаешь брать чужие вещи!
Подойдя к шкафу, она бросила фотоальбом туда.
— Действительно, — сказал он своим раздражающим монотонным голосом.
Она обернулась и увидела, как он пристально смотрит на нее, забавляясь какой-то своей шуткой. Ее желудок сделал однобокое сальто при виде его, наполовину лежащего на ее кровати. Черное растянулось на розовом. Она подняла взгляд к потолку, пытаясь взять себя в руки.
— Как получилось, что ты теперь не в команде? — спросил он изниоткуда.
Она снова вспыхнула, ее подозрение, что он мог услышать ее разговор с Брэдом, было подтверждено.
— Я ушла, — отрезала она. — Я предполагаю, что ты слышал…
— Я все слышал, — сказал он.
Он снова это делал. Наблюдал за ней с таким напряженным, пронизывающим взглядом, который она не понимала. Он заставлял ее нервничать, чувствовать головокружение и волнение. Понимая, что она крепко сжала свои руки, она уронила их по бокам.
— Ну, тогда ты услышал достаточно, чтобы понять, что тебе лучше держаться подальше от Брэда некоторое время.
— Учитывая то, как часто мы тусуемся вместе, тогда да.
— Ты понимаешь, что я имею в виду. Я не знаю, что ты сделал, чтобы разозлить его так, но... что ж, он уже в гневе.
— Забавно, но, — сказал он, садясь, казалось бы, нисколько не встревоженный угрозами смерти от Брэда или ее предупреждениями, — я ничего не делал.
Он встал, поправляя воротник зеленой куртки, и из-за этого резкого движения она напряглась. Он тоже это заметил и остановился, чтобы посмотреть на нее.
Она смотрела в сторону, потирая руку. Иногда он мог быть таким импульсивным. И непредсказуемым. И это было слишком сюрреалистично видеть, как он стоит в такой комнате, как эта.
— Можешь сделать мне одолжение? — он двинулся к окну.
— Какое?
— Прими свой собственный совет.
— Что ты имеешь в виду под «прими свой собственный совет»?
— Я хочу сказать, — сказал он, протянув ей уже немного мокрую коробочку с мороженым «Banana Fudge Swirl» и кладя другую в нейлоновую сумку. — Что тебе следует держаться подальше от твоего бывшего некоторое время.
Изобель подняла голову и посмотрела на него с изумлением. Ей следует сделать это, чтобы оказать ему услугу?
— Ворен?
— Изобель.
Озноб пробежал по ее телу от того, как он произнес ее имя, каждый слог, заставляя звучать это так правильно, так необычно. Он стоял спиной к ней, положив руки по обе стороны от окна. Его плечи оставались напряженными, словно он знал, что будет, но все еще надеялся, что может этого избежать.
— Почему… почему ты пришел сюда сегодня?
Он повернул голову в ее сторону, но не встретился с ней взглядом. Он, по своему обыкновению, ответил не сразу.
— Потому что ты была права, — сказал он, наконец. — Вчера ты была права. И я хотел иметь возможность, заслуженную или нет, чтобы извиниться. Поэтому... чего бы это ни стоило, я приношу свои извинения.
Изобель с трудом сглотнула. Неужели он действительно извинился перед ней?
Он наклонил голову, пригнувшись, чтобы встать на подоконник.
— Тем не менее, я это сказал, — он снова оглянулся на нее, его мрачные глаза были наполнены скрытым весельем. — Я могу обещать, что больше ты никогда не будешь права насчет меня.
Изобель поставила свою коробочку с мороженым на свою тумбочку. Она шагнула вперед и остановилась у окна, смотря на него сверху вниз и, прежде чем она придумала, что ей сказать, она спросила:
