Вот он внутри. Теперь он видит его взглядом, его ощущениями чувствует, его эмоциями реагирует.

Слова. Много непонятных слов.

Перед ними, обратившимися сейчас в единое целое, стоит Нечто. Это уже не человек, но еще и не чудовище. Нечто, совмещающее два целого. В нем и проклятый сын барона и что-то бесплотное, что-то, что захватило его слабое тело, использовало его как оболочку и жило самостоятельной жизнью. Даже в облике молодого человека произошли неуловимые изменения. Красные глаза не в счет. Главное — зеленоватая бледность друида! Проклятье все же нашло жертву, проникло, прорвалось через камни друидского капища.

Почему-то вместо Александра мальчишка называется теперь "Saschah"… Ладно, не важно. Лишь бы помогло… "Robot"… Почему? Ведь он живой, а не искусственный!.. Пусть так! Как бы ты его ни назвал, главное — это остановить… Ощущения. Холодные руки и ноги; бешено бьется сердце, даже больно; болит голова в затылочной части… Эмоция. Страх…. Ярость. Так, это уже гораздо продуктивнее… Последнее усилие! Что нам делать? Какой выход?… "Fihl`t`rr"… Ловец понятия не имел, что скрывается за этим непроизносимым словом, но когда всплыл ярчайший по силе образ приспособления для очистки воздуха, реакция произошла быстрее, чем осознание происходящего.

Образ воплотился в результат, к которому могло привести использование приспособления. Зеленоватый туман стал улетучиваться в окно и сразу за ним растворяться. Напряжение Силы упало.

"Robot", между тем, двигался по направлению к ним.

… Ничего Саша. Дальше пойдет легче… Ударить его "Tokom"!.. И он ударил. Линии яркого синего огня протянулись к подошедшему к ним Нечто. Очень похоже на магический шар и не похоже одновременно… Вой, крик, запах свежести горных вершин, пришедший с синим огнем… Огонь.

Горел бывший сын барона, горела комната.

Кони с пеной, летящей изо рта, рыцари, протыкающие друг друга длинными копьями, отрубленные головы, мертвые враги. Над черной пастью камина, в котором мог бы поместиться на вертеле целый бизон, развертывалась помпезная картина сражения. Она была уже изрядно закопчена. При старании, однако, на ней еще можно было рассмотреть высоко поднятое развивающееся знамя баронов д` Кригоф.

Старый барон, который год хотел обновить фреску, но никак не мог решиться на это. Все боялся, что придет неизвестный художник-мазюка и испортит старую работу, которую заказывал еще его дед. От сознания того, что молодые не могут создать ничего достойного, а только все разрушают, становилось горько и эти горькие мысли, отвлекали его шума, доносившегося из Старой башни.

Точнее было бы сказать, что шумела сама башня. Казалось, что она сейчас развалится на части: скрипы, вой, стоны. И все это нечеловеческого происхождения.

— Не волнуйтесь, дядя. Все, может быть, обойдется.

— Я и не волнуюсь, — солгал барон.

Он волновался каждый раз, когда кто-то пытался помочь его несчастному сыну. Правда, раз за разом неоднократные попытки помочь сыну заканчивались ничем. Сначала в нем родилось отчаяние, которое почувствовали все жители округи и замка на своих шеях. Потом пришло равнодушие к миру и жизни, которое согревалось небольшим огоньком надежды, теплившимся глубоко в душе рыцаря. Теперь он снова ждал чуда, хотя в чудеса не верил, ибо вся жизнь рода д` Кригоф служила доказательством торжества человеческой воли.

— Выпейте вина и закурите, — опять нарушил молчание виконт.

— Не хочу, — резко заявил барон, подавляя желание выкинуть этого прохвоста из зала и заодно из замка. — Где Ванесса?

— Я ее сегодня не видел.

— Врешь.

— Барон! Вы оскорбляете честь рыцаря.

— Знаем мы твою честь. Все к рукам прибрать хочешь и Ванессу уговариваешь, да? Дождетесь вы у меня.

— Барон, что вы такое…

— Пожар! — Вбежал запыхавшийся дружинник и прекратил начинавшуюся ссору. — Старая башня горит!

— Как горит?

— По-настоящему горит!.. Не магически. Дымина валит, искры так и сыпют!

Дружинник говорил это уже на ходу, стараясь не отстать от спешащего во двор барона.

Вокруг башни клубились облака, мелькали молнии, гремел гром. Челядь быстро сбегалась к входу в замковые подвалы. Они еще помнили, что в прошлый раз земля затряслась так, что обрушилась добрая часть стены, погребя под собой все мастерские, приютившиеся рядом. Много людей погибло тогда.

Толпившиеся в нерешительности дружинники глазели наверх и не прятались только из-за своего военного гонора.

— Ну, что рты раззявили?!.. Вперед! — Барон, не останавливаясь, побежал к Старой башне, а за его спиной уже гремел боевой клич рода:

— Оседлавшие!!!

— Кто вытащит моего сына, того озолочу!

От запертой двери ключи найти не смогли. Пришлось рубить дверь топорами, чтобы ослабить и выбивать таранным бревном. Сверху сыпались горящие доски и камни, выпадающие из кладки. Кто-то уже стонал.

И все же дружинники, не первый раз штурмовавшие пылающие замки, ворвались вовнутрь. Горели деревянные перекрытия и лестница. Им пришлось отступить. Барон, наглотавшись дыма, согнувшись в три погибели, изошел тяжелым гулким кашлем. Виконт вытащил его на плечах и осторожно положил под навес кузницы. Недалеко катались по земле, пытаясь сбить огонь с одежды, люди. Воины побежали за водой к Святому Источнику.

Пожар продолжался с удвоенной силой, и, казалось, стремиться утопить в жаре весь мир. Сноп огня, вырвавшийся из башни тотчас после того, как была сломана дверь, маяком освещал округу.

— Пошли, мерзавцы! — послышался сквозь кашель приказ барона. — Вперед!

Никто, кроме украшенного опаленной седой бородищей старшины Сигурна, не двинулся:

— Что, не слышали, что хозяин сказал, псы!

Воины, нерешительно переглядываясь, стали подходить ближе к барону.

— Оставь это, Сигурн! — голос виконта д` Гарда звучал твердо и властно.

— Ты что себе позволяешь, щенок! — Барон попытался встать, но не смог. — Помогите!

Никто не пошевелился.

— Он мертв. И вы, гере, тоже почти мертвы. Может быть, хватит нас здесь мучить. — Виконт хищно наклонился в сторону старика. — Уйдите по-хорошему!

— Ах ты, выкормыш! — На виконта бросился седой дружинник, замахнувшись тяжелым двуручным топором, но подойти ему не дали. Кто-то из стоящих рядом воинов ударил его в спину. Тело грузно бухнулось о землю в двух шагах от улыбающегося молодого человека. Перед смертью Сигурн что-то прохрипел, но его никто не услышал.

Виконт посмотрел на молчавших дружинников и поднял правую руку в жесте приветствия Славы. Нос с горбинкой еще больше стал напоминать клюв орла, в глазах играли огненные языки.

— С этого момента провозглашаю эту землю владением ордена Святой Земли. Я виконт д` Гард, приор Святого Ордена. Клянетесь ли вы мне и ордену?

— Клянемся, именем Святой Земли! — Первым сказал это дружинник, убивший своего старшину.

Воины один за другим вскидывали руку в жесте приветствия Славы:

— Клянемся! Клянемся! Клянемся!

Гудел огонь, сыпались искры.

Барон был последним в своем роду. Он корчился от боли и никак не мог разогнуться. Барон плакал.

Когда в замке происходят непонятные страшности, все жители замка, кроме воинов, сбегаются в подземные кладовые. Вот и сейчас почти все мастеровые, и прислуга были здесь.

— Ну, так как насчет задатка?

— У тебя что, расписка моя есть или при договоре старшина Сигурн присутствовал?

— Ах ты, негодяй! Да как же ты можешь?!.. Врун!.. — Кухарка была возмущена и скрывала в обильных ругательствах ощущение правоты кузнеца Олафа. Лишь присутствие рядом возлюбленного плотника придавало ей сил для продолжения борьбы.

Внимание всех взрослых было привлечено к скандалу. Все были в курсе и заключали пари на победу той или иной стороны: стойкость кузнеца или напористость кухарки. Дети затеяли игру в прятки и, естественно, Вику не позвали.