Марк Ксавье, прислонившись к косяку двери, ведущей в библиотеку, пристально смотрел на неподвижное тело брата.

Миссис Ксавье за спиной Эллери невнятно пробормотала: «Джон».

Наконец Эллери сказал:

— Я думаю, вам всем лучше уйти отсюда. За исключением доктора Холмса. Он нам нужен. Пожалуйста, прошу вас.

— Он нам нужен? — грубо повторил Марк Ксавье. Его веки тяжело прищурились, глаза налились кровью. Он рванулся от косяка двери.— Что вы хотите сказать этим «нам»? Кто вы такие, в конце концов, черт вас побери?

— Марк, прошу тебя,— механически проговорила миссис Ксавье. Она оторвала наконец взгляд от тела мужа и прижала к губам красный батистовый платочек.

— Нечего меня останавливать. «Марк, Марк», черт бы тебя побрал! — огрызнулся Марк.— Эй, вы... вы... Квин...

— Та-та-та,— мягко остановил его Эллери.— Мне кажется, ваши нервишки немного пошаливают, мистер Ксавье. Сейчас не время спорить. Будьте благоразумны и уведите отсюда дам. У нас здесь много дел.

Марк сжал кулаки и выступил вперед, бросая на Эллери разъяренные взгляды.

— Как мне хочется влепить тебе хорошую затрещину. Не хватит ли вам болтаться тут? Самое лучшее, что вы можете сделать, вы, оба, это поскорее убраться отсюда. Ну, живо, убирайтесь!

Затем, очевидно, ему в голову пришла неожиданная мысль. Его воспаленные глаза сверкнули.

— Вообще, мне кажется чертовски странным все, что касается вас,— медленно проговорил он.— Откуда мы знаем, что вы...

— О, папа, поговори с этим идиотом,— нетерпеливо сказал Эллери и вошел в кабинет. Он, казалось, очень заинтересовался картами, на которых покоилось тело доктора Ксавье.

Лицо Марка Ксавье приобрело лиловый оттенок, он тяжело, с шумом дышал. Миссис Ксавье привалилась спиной к двери и закрыла лицо руками. Ни один мускул не дрогнул на лицах доктора Холмса и мисс Форрест. Оба не отрываясь смотрели на неподвижную голову мертвого хирурга.

Инспектор похлопал по внутреннему карману и достал оттуда потрепанный черный футлярчик. Отстегнул замочек и открыл крышку. Внутри лежал круглый золотой значок с выгравированной на нем надписью.

Краска медленно сползла с лица Марка Ксавье. Он смотрел на значок так, будто от рождения был слепым и только теперь впервые увидел предмет в цвете и в трех измерениях.

— Полиция,— с трудом проговорил он, облизывая губы.

При этом слове руки миссис Ксавье беспомощно упали. Кожа приняла почти зеленоватый оттенок, а в глазах появилось выражение панического страха.

— Полиция? — прошептала она.

— Инспектор Квин из Отдела по расследованию убийств Нью-Йоркского департамента полиции,— проговорил инспектор деловым тоном.— Должен сказать, все случившееся выглядит как в романе или в старинной мелодраме. Но что произошло, то произошло, и мы ничего не можем изменить. Многое уже не можем изменить.— После небольшой паузы он добавил, пристально глядя на миссис Ксавье: — Я очень сожалею, что вчера вечером не сказал вам, что я полицейский.

Ему никто не ответил. Все смотрели на него и на значок со смешанным чувством страха и изумления.

Инспектор захлопнул футлярчик и положил его в карман.

— Очень сожалею,— сказал он, и привычный огонек охотника, выслеживающего убийцу, засветился в его глазах,— потому что, если бы я сообщил об этом, доктор Ксавье, я абсолютно уверен, был бы сегодня утром жив и здоров.

Он слегка повернулся и заглянул в кабинет. Эллери склонился над трупом, ощупывая его глаза, шею и застывшую левую руку. Инспектор снова обратился к находящимся в библиотеке и продолжал:

— Да, сегодня утром. Какое оно прекрасное, это утро. Слишком прекрасное, чтобы умирать именно теперь.

Он обвел всех внимательным взглядом, в котором читались не только естественная в данной ситуации подозрительность, но и большой опыт в подобных делах.

— Н-но...— пробормотала мисс Форрест,— я н-не...

— Видите ли,— сухо прервал ее инспектор,— люди обычно не совершают убийства, если им известно, что под одной крышей с ними находится полицейский, мисс Форрест. Жаль доктора Ксавье... А теперь все слушайте меня.

Эллери тихо двигался по кабинету. Голос инспектора звучал уверенно и резко, в нем появились повелительные нотки, и обе женщины инстинктивно попятились назад. Марк Ксавье не пошевелился.

— Миссис Ксавье, мисс Форрест и вы, мистер Ксавье, оставайтесь здесь, в библиотеке. Дверь останется открытой, и никто из вас не имеет права выходить из комнаты. Миссис Уири и этим субъектом Боунсом мы займемся позже. Во всяком случае, никто не сможет убежать отсюда, поскольку внизу пожар и горы очень кстати закрывают все выходы... Доктор Холмс, пойдемте со мной. Вы единственный человек, который может быть нам полезен.

Маленький инспектор вошел в кабинет. Доктор Холмс вздрогнул, закрыл глаза, потом снова открыл их и последовал за инспектором.

Остальные стояли, не двигаясь, не мигая глазами и никак не реагируя на распоряжения Квина. Они просто оставались на своих местах, как будто примерзли к полу.

— Ну что, Эл? — спросил инспектор.

Эллери поднялся с колен и рассеянно закурил сигарету.

— Очень интересно. Я почти все уже осмотрел. Необычный случай, папа.

— Думаю, будет странным, если в нем не замешана вся эта банда лунатиков.— Инспектор нахмурился.— Ну, они там подождут немного, нам нужно покончить с некоторыми неотложными делами.— Он повернулся к доктору Холмсу, который остановился около письменного стола и остекленевшими глазами смотрел на тело бывшего коллеги. Инспектор не без некоторой симпатии дотронулся до его руки. - Бросьте думать об этом, доктор. Я знаю, он был вашим другом, но вы единственный медик в этом доме, а нам нужна помощь медика.

Ужас, застывший в глазах доктора Холмса, начал постепенно рассеиваться, и он медленно повернул голову.

— Что я должен сделать, сэр?

— Осмотреть тело.

Молодой человек побледнел.

— О, Боже мой, нет, пожалуйста, не заставляйте! Я не могу!

— Ничего, ничего, молодой человек. Возьмите себя в руки. Не забывайте, медицина — ваша профессия. Не сомневаюсь, в своей лаборатории вы неоднократно имели дело с трупами. В моей практике был аналогичный случай. У меня есть друг, некий Праути, медицинский эксперт полицейского управления. Ему пришлось однажды произвести вскрытие трупа человека, с которым он неоднократно играл в покер. Правда, его вырвало после этого, но все же он сделал вскрытие.

— Да,— хрипло проговорил доктор Холмс, облизывая губы.— Да, я понимаю.— По его телу прошла дрожь. Затем он стиснул зубы и произнес более спокойно: — Хорошо, инспектор.— И медленно направился к лежащему с другой стороны стола телу.

Инспектор с минуту смотрел на широкоплечую фигуру доктора, пробормотал «хороший мальчик» и перевел взгляд на группу, оставшуюся за дверью. Никто из них за все это время не двинулся с места.

— Минутку, Эл,— пробурчал инспектор. Эллери, глаза которого светились лихорадочным блеском, подошел к отцу.— Мы попали в забавное положение. У нас с тобой нет никаких официальных полномочий. Мы не можем даже дотронуться до тела. Надо дозвониться до

Эскуэвы, вероятно, именно там находятся ближайшие судебные власти.

— Я уже думал об этом,— нахмурился Эллери,— но ведь если они не смогут пробиться сквозь огонь...

— А, ладно,— мрачно решил инспектор.— Это не первый случай, когда мы будем действовать на свой страх и риск и, кстати, тоже во время отпуска.— Он кивнул головой в сторону библиотеки.— Последи-ка за этими людьми. Я пойду в гостиную, позвоню в Эскуэву, посмотрим, может мне удастся связаться с шерифом.

— Хорошо.

Инспектор перешагнул через револьвер, лежавший на ковре, как будто он его даже не заметил, и вышел через дверь, ведущую в коридор.

Эллери некоторое время наблюдал за действиями доктора Холмса. Доктор, бледный и спокойный, расстегнул рубашку убитого. Показались два пулевых отверстия. Края ран под запекшейся кровью посинели. Он внимательно осмотрел их, не сдвигая с места само тело, бросил взгляд на дверь, через которую только что вышел инспектор, кивнул Эллери головой и начал ощупывать руки и плечи покойного. Эллери, в свою очередь, понимающе кивнул и направился к той же двери. Затем наклонился и, взявшись за длинное дуло, поднял револьвер. Он тщательно рассматривал его при свете солнца, вливающегося в комнату через широкие окна, и покачал головой.