Огнедышащая гора была расположена приблизительно на 45 градусе южной широты невидимого лунного диска. Но, к величайшему огорчению Барбикена, кривая, описываемая снарядом, увлекла их далеко в сторону от зарева извержения; поэтому путешественники и не смогли точнее установить причину виденного ими сияния. Не прошло и получаса с момента появления зарева, как оно скрылось за темным горизонтом. Изучение этого вулкана имело бы огромное значение для селенографии! Оно доказало бы, что недра лунного шара еще не охладились. А там, где сохранилось тепло, могла сохраниться и растительность и даже животный мир, несмотря на действие разрушительных стихий. Существование действующего вулкана, точно установленное земными учеными, породило бы, без сомнения, немало теорий в пользу обитаемости Луны.

Барбикен задумался. Ему не давала покоя таинственная загадка земного спутника. Он пытался сопоставить свои отдельные наблюдения, как вдруг новая неожиданная встреча внезапно вернула его к действительности.

Это новое космическое явление представляло не только научный интерес, но и угрожало смертельной опасностью отважным путешественникам.

Внезапно в глубочайшем мраке окружающего их эфира появилась какая-то огромная масса, похожая на Луну, но Луну, сверкающую так ярко и нестерпимо, что ее свет резко пронизывал глубокий мрак неба. Эта масса шарообразной формы излучала такое сильное сияние, что снаряд был затоплен ее светом. Лида Барбикена, Николя и Мишеля Ардана, резко освещенные потоками этого ослепительного белого света, казались белесыми, безжизненными, призрачными. Подобный эффект дает искусственный свет горящего спирта с примесью некоторых солей.

— Черт возьми! — вскричал Мишель. — На нас просто страшно взглянуть! Это еще что за новая Луна!

— Это болид, — ответил Барбикен.

— Болид, горящий в пустоте?

— Да.

Появившийся в небе огненный шар был действительно болидом. Барбикен не ошибся. Свет этих космических метеоров, наблюдаемых с Земли, кажется обычно несколько слабее лунного. Но здесь, среди окружающего глубокого мрака, метеор слепил глаза. Источник горения блуждающих небесных тел заключен в них самих. Они не нуждаются в воздушном окружении. Некоторые болиды проходят через атмосферные слои в двух-трех лье от Земли, другие, напротив, описывают свою траекторию на такой высоте, где атмосферы уже нет. Таковы болиды, появившиеся — один 27 октября 1844 года на высоте в 128 лье, другой — 18 августа 1841 года, промелькнувший на расстоянии 182 лье от Земли. Некоторые метеоры диаметром от трех до четырех километров обладают скоростью, достигающей 75 километров в секунду, двигаясь в направлении, обратном движению Земли.

По приблизительным расчетам Барбикена летящий шар, внезапно появившийся из темноты в ста лье от снаряда, должен был достигать двух тысяч метров в диаметре. Шар приближался со скоростью двух километров в секунду, или тридцати лье в минуту. Он летел наперерез снаряду и через несколько минут должен был неминуемо с ним столкнуться. По мере приближения болид непрерывно увеличивался.

Трудно вообразить и невозможно описать чувства наших путешественников. Несмотря на их мужество, хладнокровие, на презрение к опасности, они стояли безмолвные, неподвижные, оцепенев от ужаса. Каждый нерв, каждый мускул их был напряжен до предела. Снаряд, которым они не могли управлять, летел напрямик на эту пылающую массу, раскаленную, как разверстое жерло печи. Казалось, что снаряд низвергается в огненную бездну.

Барбикен схватил за руки друзей, и все трое, полузакрыв глаза, вперились в добела раскаленный астероид. Если при этом рассудок их еще был в состоянии работать, если они еще не утратили способности мыслить, они, конечно, должны были понимать, что несутся к неотвратимой гибели!

Две минуты, прошедшие с момента появления болида, показались им двумя веками смертельного ужаса! Снаряд должен был с минуты на минуту столкнуться с болидом. Вдруг огненный шар, как бомба, разорвался на их глазах, но при этом совершенно беззвучно. Никакого звука, возникающего в результате воздушных колебаний, в окружавшей их пустоте произойти не могло.

На крик Николя друзья бросились к окнам. Какое зрелище! Чье перо, чья кисть смогли бы описать все богатство красок развернувшейся перед ними картины!

Ее можно было сравнить с жерлом разверзшегося кратера или с грандиозным пожаром. Тысячи светящихся осколков всех размеров, всех цветов, всех оттенков пересекали и освещали пространство. Перед глазами друзей словно развернулся гигантский многоцветный сверкающий веер всех цветов радуги — желтого, оранжевого, красного, зеленого, серого. От страшного колоссального шара остались только разлетевшиеся по всем направлениям осколки, в свою очередь превратившиеся в мелкие астероиды. Некоторые из них сверкали как сталь, другие были окружены беловатым облачком; за иными тянулся светящийся хвост космической пыли.

Горящие осколки скрещивались, сталкивались, дробились на более мелкие части. Некоторые из них ударялись о стенки ядра. Левый иллюминатор снаряда даже треснул от сильного удара одного из таких осколков. Снаряд, казалось, попал под дождь гранат, и каждая из них могла в одно мгновение превратить его в ничто.

Астероиды излучали во всех направлениях ослепительный свет, которым было пронизано все видимое пространство. В тот миг, когда этот свет стал нестерпимо ярким, Мишель привлек к своему окну Барбикена и Николя.

— Наконец-то невидимая Луна стала видимой! — воскликнул он.

И в течение нескольких мгновений трое друзей благодаря ослепительному потоку света ясно разглядели таинственный диск, который впервые предстал человеческому взору.

Что же различили они на расстоянии, которое невозможно было определить? Диск был окутан удлиненными полосами, похожими на облака, образовавшимися в сильно разреженной атмосфере. Сквозь эти облака просвечивали не только горы, но и все мелкие неровности рельефа, пики, цирки, разверстые и причудливо разбросанные кратеры, такие же, как и на видимом полушарии Луны. Затем виднелись огромные пространства, но уже не бесплодных низин, а настоящих морей, многочисленных огромных океанов, отражавших в зеркале своих вод сказочный ослепительный фейерверк, горевший над ними в эфире. И, наконец, на поверхности материков выступали обширные темные пятна, напоминавшие гигантские леса, освещенные на мгновение ослепительной молнией.

Был ли это мираж, иллюзия, оптический обман? Можно ли было эту, на мгновение приоткрывшуюся картину научно обосновать? И, наконец, давало ли такое поверхностное и мгновенное наблюдение невидимого диска право сделать вывод о его обитаемости?

Тем временем грандиозный фейерверк постепенно потухал; отблески его мало-помалу меркли; астероиды разлетелись в разных направлениях и скрылись в беспредельном пространстве. Вселенная вновь погрузилась во мрак; ненадолго померкшие звезды засияли на небе, и на мгновение осветившийся лунный диск снова канул в непроницаемую ночь.

Неожиданная катастрофа, только что угрожавшая снаряду, миновала. Кто бы мог представить возможность таких встреч с болидами? Блуждающие тела угрожали нашим путешественникам самыми серьезными опасностями. Оказалось, что море эфира изобиловало подводными рифами, между которыми они не имели возможности лавировать, как моряки. Но наши исследователи вселенной и не думали жаловаться! Нет. Они были вознаграждены за все свои испытания величественным зрелищем грандиозного взрыва космического метеора, несравненным фейерверком, картиной, которой не мог бы передать никакой Руджиери. Им удалось хотя бы на несколько секунд заглянуть в тайну невидимой части Луны. Они увидели в этом мгновенном проблеске материки, моря, леса. Стало быть, атмосфера на этой части Луны содержала в себе какие-то животворные молекулы? Все это были неразрешимые вопросы, издавна занимавшие любознательное человечество!