Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

И все эти выгоды должны были достаться жалкому полуострову Флориде, пустынному барьеру между Мексиканским заливом и Атлантическим океаном. Понятно поэтому, что в Техасе Барбикен стал так же ненавистен, как генерал Санта-Анна.

Однако, несмотря на лихорадочную торговую и промышленную деятельность, новоселы города Тампа не переставали интересоваться ходом работ «Пушечного клуба». Каждый удар кирки, все мельчайшие подробности сооружения волновали жителей Тампа. Между городом и Стонзхиллом установилось непрерывное сообщение, постоянные экскурсии — своего рода паломничество.

Уже летом можно было предвидеть, что ко дню выстрела скопление зрителей достигнет по крайней мере миллиона, так как тесный полуостров наводняли толпы туристов, прибывавших со всех концов земного шара. Европа начала эмигрировать в Америку.

Но, по правде сказать, до сих пор любопытство приезжих удовлетворялось плохо. Многие рассчитывали присутствовать при зрелище отливки, а вместо этого только издали видели дым. Этого было слишком мало для их жадных глаз; но Барбикен никого из посторонних не допустил в ограду. Это вызвало большое неудовольствие и ропот: стали бранить Барбикена, обвиняли его в деспотизме, объявили его поведение «неамериканским».

У ворот стонзхиллской ограды чуть не разгорелся настоящий мятеж. Но Барбикен, как мы уже знаем, оставался непреклонным, и в конце концов его твердость победила.

Однако, когда колумбиада была готова, уже немыслимо было держать ворота ограды запертыми, — это было бы невежливо в отношении публики и могло вызвать серьезное общественное недовольство. Поэтому Барбикен широко открыл двери стонзхиллской ограды, но, как практичный янки, решил извлечь выгоду из всеобщего любопытства.

Конечно, зрелище гигантской колумбиады было и само по себе заманчиво для публики, но спуск на ее дно был nec plus ultra [37] земного счастья для всякого американца.

Это произвело настоящий фурор!

Женщины, дети, старики — все стремились проникнуть в глубину гигантской пушки, познать ее тайны. За спуск была установлена не малая плата — по пяти долларов с пассажира, и тем не менее приток любопытных был так велик, что в течение двух месяцев касса «Пушечного клуба» приобрела полмиллиона долларов.

Нечего и говорить, что первыми посетителями колумбиады были члены «Пушечного клуба», которые вполне заслужили это почетное преимущество.

Торжество спуска в колумбиаду было назначено на 25 сентября. В особой камере на дно пушки спустились: председатель Барбикен, Дж. Т. Мастон, майор Эльфистон, генерал Морган, полковник Блем-сбери, инженер Мерчисон и другие почетные члены клуба, всего десять человек. Невыносимая жара стояла в этой огромной чугунной трубе! Все изнемогали от духоты. Но зато какое веселье! Какой восторг! На массивном каменном дне пушки оказался стол, сервированный на десять человек. Эту своеобразную столовую освещал a giorno [38] мощный электрический прожектор. Разнообразные, самые изысканные блюда, точно с неба, спускались на стол перед пирующими; лучшие французские вина текли рекой, и пир шел горою в пушке, на глубине девятисот футов под землей!

Можно себе представить шумное оживление пирующих! Тост раздавался за тостом. Пили за земной шар, за его спутника, за «Пушечный клуб», Соединенные Штаты, за Луну; называли ее Фебою, Дианой, Селеной, «ночным светилом», «мирною странницей небес». Все эти «ура», усиленные, как рупором, колоссальным металлическим цилиндром, доносились на поверхность земли, точно раскаты грома, и толпа, собравшаяся вокруг Стонзхилла, вторила своими криками десяти знаменитостям, пирующим на дне колумбиады. Мастон был вне себя от восторга, трудно установить, что именно он делал, но, думается, что он больше кричал, чем слушал, и больше пил, чем ел. Во всяком случае, он не променял бы своего места на целое государство, «если бы даже пушку зарядили и выстрелили из нее, разорвав его, Мастона, на тысячи кусков, извергнутых в межпланетное пространство».

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

Телеграмма

Грандиозные работы, предпринятые «Пушечным клубом», можно было считать законченными, а между тем оставалось еще целых два месяца до дня, назначенного для выстрела в Луну. Эти два месяца должны были всем показаться годами! До сих пор газеты ежедневно передавали отчеты о подробностях работ в Стонзхилле; публика быстро раскупала газеты и жадно их проглатывала.

Теперь уже, казалось, нельзя было ожидать новых сенсаций, и все с огорчением думали, что лишатся ежедневных, животрепещущих новостей.

Ничуть не бывало! Событие, самое неожиданное, самое удивительное, самое невероятное, самое неправдоподобное, снова наэлектризовало приунывшие массы населения. Оно поразило весь мир, — до того казалось необычайным!

30 сентября, в 3 часа 47 минут пополудни, на имя Барбикена была доставлена телеграмма, переданная по подводному кабелю, проложенному между Валентией (Ирландия), Нью-Фаундлендом и американским берегом

Председатель Барбикен разорвал конверт и прочел телеграмму. Несмотря на все его самообладание, у него побелели губы и помутилось в глазах.

Вот текст этой телеграммы, которая хранится в архивах «Пушечного клуба»:

«Франция, Париж, 30 сентября, 4 часа утра,

Барбикену, Тампа. Флорида.

Соединенные Штаты.

Замените круглую бомбу цилиндро-коническим снарядом. Полечу внутри. Прибуду пароходом «Атланта».

Мишель Ардан».

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

Пассажир «Атланты».

Если бы это сногсшибательное известие не прилетело по телеграфной проволоке, а пришло по почте в запечатанном конверте и если бы французские, ирландские, нью-фаундлендские и американские телеграфные чиновники не были уже знакомы с содержанием телеграммы, Барбикен не задумался бы ни на минуту. Он просто умолчал бы о письме из весьма понятного благоразумия, опасаясь скомпрометировать свой проект. Ведь эта телеграмма могла оказаться мистификацией, тем более что она исходила от француза. Какому смельчаку могла прийти мысль — отправиться на Луну внутри ядра? И если действительно нашелся такой человек, то разве это не сумасшедший, которому место в желтом доме, а не в снаряде?

Но телеграмму нельзя было скрыть, так как телеграфные служащие не склонны сохранять служебные тайны, и слух о предложении Мишеля Ардана уже начал распространяться по различным штатам. Поэтому и Барбикену не было никакого смысла скрывать телеграмму.

Он тотчас же созвал всех проживающих в Тампа членов клуба и, не выказывая своего отношения к телеграмме Ардана, не касаясь ни единым словом вопроса о доверии, которого она заслуживает, бесстрастно огласил ее краткий текст.

— Невозможно!

— Немыслимо!

— Это просто шутка!

— Над нами издеваются!

— Что за вздор!

— Какая нелепость!

Посыпался град восклицаний, какие служат для выражения сомнений, недоверия, обвинения в глупости и безумии, сопровождаемых обычными в таких случаях жестами. Одни улыбались, другие посмеивались, некоторые пожимали плечами, иные громко хохотали — смотря по настроению.

И лишь у одного Мастона вырвалась великолепная фраза:

— А ведь это идея!

— В самом деле, — ответил майор Эльфистон, — но если иной раз такие идеи и приходят в голову, это не значит, что можно их осуществлять…

— А почему бы и нет? — горячо возразил секретарь «Пушечного клуба», готовый завязать спор.

Но его товарищи постарались поскорее замять разговор.

Между тем имя Мишеля Ардана уже переходило из уст в уста по всему Тампа. И приезжие и местные жители переглядывались, спрашивали друг друга, подшучивали, — не столько над неведомым европейцем, который представлялся им мифом, химерой, сколько над Мастоном, который способен был поверить в существование этого легендарного лица. Когда Барбикен предложил выстрелить снарядом в Луну, всякий нашел это предложение естественным, вполне осуществимым и к тому же весьма интересным вопросом баллистики. Но чтобы разумное существо захотело лететь пассажиром в бомбе, предпринять такое невероятное путешествие, — да это просто фантазия, шутка, фарс, то, что по-английски называется humbug и может быть переведено словом «утка».

93
{"b":"227315","o":1}