Да, предположение о том, что внутри Земля полая, ошибочно. Но достаточно принять эту гипотезу и постепенно, шаг за шагом, с железной убедительностью перед читателем разворачивается ожившая палеонтологическая летопись нашей планеты.

Да, артиллерийский снаряд — плохой межпланетный корабль, смертельный для пассажиров. Но для середины XIX века он был единственным средством преодолеть земное тяготение. А когда мы выходим на космический простор, какой необычайный мир открывается нашему несовершенному зрению! Какие тайны природы становятся ясными пытливому уму!

«Николь утверждал тогда, что при ударе о Луну снаряд разобьется, как стекло, а Ардан возражал, что он задержит падение при помощи своевременно пущенных ракет. И в самом деле, ракеты, имея точкой опоры дно снаряда и вылетая наружу, должны были вызвать обратное движение снаряда и тем самым до некоторой степени замедлить скорость его падения. Правда, этим ракетам пришлось бы гореть в безвоздушном пространстве, но кислорода им хватило бы, потому что он заключался в самих ракетах…»

В одной этой фразе содержится зародыш идеи реактивного движения в пустоте, идеи, впервые воплощенной в техническом проекте Кибальчича и развитой в стройную теорию Циолковским.

Будущее лишь незримо присутствует в романах Жюля Верна, действие же их всегда начинается в ту эпоху, когда они написаны и опубликованы (это легко проверить, так как Жюль Верн был очень пунктуален и очень точен во всем, что касалось времени и места действия его произведений). Сюжеты его — это мечта его времени, воплотившаяся в жизнь, ставшая реальностью под пером художника. И ему совсем не было важно, точно ли такими или иными будут воздушные, подводные и межпланетные корабли будущего: он знал только, что люди будут летать и спускаться на морское дно и проложат дорогу к звездам.

Вот почему так легко выискивать у него ошибки и критиковать его неверные технические идеи: ведь Жюль Верн — дитя своего века, человек, выразивший в своем творчестве мечты своего времени. В них отразились и заблуждения отдельных школ в науке и пафос научной мысли его времени.

Но для того чтобы утвердиться в искусстве, в литературе, воздействовать не только на логическое восприятие читателя, но и на его эмоции, все эти идеи должны были прийти в движение, ожить, одухотворенные человеком. Вот почему вся работа Жюля Верна это мучительные поиски героя — того человека будущего, труженика и творца, которому его девятнадцатый век мог вручить все сокровища, накопленные за все тысячелетия цивилизации.

Прошло полвека после смерти писателя, но все еще живут его книги.

Его слава возникла и распространилась молниеносно, как вспышка электрического света. Первые романы Жюля Верна сразу же были переведены на четырнадцать языков. «Пять недель на воздушном шаре» появились в русском переводе в 1863 году, вскоре после выхода в свет французского оригинала.

Жюль Верн стал любимым писателем молодежи — и не потому, что в его книгах юноши и девушки входили в чудесный мир приключений и вступали во владение всем земным шаром. Его полюбили за то, что он учил любить свободу и ненавидеть угнетение, за то, что он открыл читателям поэзию и романтику науки и вдохнул в них веру в неограниченные возможности развития техники, предназначенной служить людям.

Многие ученые, изобретатели, путешественники признавали, что знаменитый французский писатель окрылил их фантазию и помог им выбрать путь в жизни.

Жюль Верн широко распахнул дверь в литературу науке, технике и новым героям.

Жюль Верн создал реалистическую фантастику, вырастающую из успехов науки и завоеваний техники его времени, смело воплощая в живые художественные образы не мечту-сказку, но мечту научную и техническую, реальную мечту своего века. Вот почему его книги были первыми подлинными научно-фантастическими произведениями.

Он открыл читателю поэзию науки, красоту и романтику творческого труда. То, что казалось другим серым, обыденным, отвлеченным, он заставил стать необыкновенным, засверкать всеми красками, показать полным блеска и движения.

Но, что важнее всего, в центре внимания писателя в каждом его произведении не научно-техническая идея или конструкция, а человек — их носитель и создатель. И сюжет каждого романа рождается не из развития технической идеи, но из целей и стремлений героев.

Успех лучших книг Жюля Верна — это победа созданного им и впервые введенного в литературу нового героя, воплотившего в себе многие черты человека завтрашнего дня.

В произведениях Жюля Верна в литературу пришел новый герой — инженер, изобретатель, борец за свободу угнетенного человечества. Сцена, где он действует, — это его мастерская, его лаборатория — воздушная, подземная, подводная, пусть даже межпланетная, — и открываемый им заново огромный мир великолепен. Дело его жизни — вдохновенный, творческий труд.

В нашей памяти живут и долго еще будут жить в памяти многих поколений ученый и революционер Немо. Гленарван и его спутники, колонисты острова Линкольна во главе с инженером Сайресом Смитом, подлинным воплощением науки, делающей человека всемогущим, смелый разведчик Марсель Брукман, капитан Гаттерас, доктор Клаубонни, профессор Лиденброк, инженер Робур — все эти порой чудаковатые люди, лишенные страха, полные веры в человеческое могущество и в науку, которая для них поистине является волшебным философским камнем, открывающим им дорогу в запретные, казалось бы, миры: подводный, подземный, заоблачный и межпланетный.

Очень хорошо сказал о Жюле Верне руководитель Французской коммунистической партии Морис Торез в своей книге «Сын народа»: «Книга Жюля Верна «Двадцать тысяч лье под водой» воспламенила мое воображение. Я был увлечен не столько приключениями капитана Немо, сколько им самим. Я видел в нем олицетворение великого гения науки, которая восторжествует над всем, науки, которая преобразит мир и людей, когда будет служить народу» [1].

В своих романах Жюль Верн обращался преимущественно к молодежи и людям будущего. Он хотел научить их любить свободу и верить в грядущую победу освобожденного человечества над силами общественного зла и непокоренной природой. Вот почему мы продолжаем и сейчас считать его замечательным воспитателем. В этом его сила, слава и бессмертие.

Передовые люди России очень скоро заметили и полюбили Жюля Верна. Не случайно поэтому первая же рецензия на книгу «Пять недель на воздушном шаре», появившаяся в некрасовском «Современнике» и высоко оценившая творчество французского писателя, принадлежала перу М. Е. Салтыкова-Щедрина.

Высоко ценил его творчество Лев Толстой. «Романы Жюль Верна превосходны, — говорил он. — Я их читал совсем взрослым, и все-таки, помню, они меня восхищали. В построении интригующей, захватывающей фабулы он удивительный мастер. А послушали бы вы, с каким восторгом отзывается о нем Тургенев! Я прямо не помню, чтобы он кем-нибудь еще так восхищался, как Жюль Верном».

В 1938 году в журнале «Детская литература» были опубликованы рисунки Льва Толстого к роману Жюля Верна «80 дней вокруг света», сделанные им для своих детей.

А. М. Горький, обсуждая план издательства «Всемирная литература», назвал Жюля Верна классиком и настаивал на том, чтобы его произведения издавали так, как издают классиков.

Очень любил и высоко ставил Жюля Верна Д. И. Менделеев. Он называл французского писателя «научным гением» и постоянно перечитывал его книги.

Наследниками лучших идей Жюля Верна считали себя многие русские ученые, изобретатели, путешественники, инженеры.

В. А. Обручев сделал замечательное признание, что чтение книг Жюля Верна оказало огромное влияние на выбор им профессии геолога и географа-путешественника и что до сих пор Мастон с крючком вместо руки, благородный Гаттерас и таинственный Немо неизменно очаровывают его воображение.

Патриот, бесконечно любивший свою родину, Жюль Верн в то же время был чужд национальной и расовой ограниченности. На страницах его книг живут и действуют люди многих национальностей: охотник готтентот Мокум, рабыня Зерма, негр Геркулес, австралийский туземец Толине, индианка Ауда, турок Керабан. И мы любим Жюля Верна за его гуманизм, патриотизм и интернационализм.