— А и хрен с ним! — спокойно отозвался Муромец, молниеносно оценивая обстановку. — Чего испугались? Дать ему по башке, и дело с концом!

— Вот и дай! — крикнул Синдбад, пробегая мимо и с трудом уворачиваясь от очередного щупальца.

— Ну и дам, — обиженно произнес Илья, — только где бы дубину найти подлиннее и покрепче?

— В трюме есть запасная мачта! — крикнул Ахмед, приплясывая возле штурвала.

Надеяться на помощь перепуганных матросов было бессмысленно. Муромец вместе с Яромиром спустились в трюм и вытащили здоровенный деревянный столб.

— Годится! — хмыкнул Муромец, беря столб наперевес. В этот момент к нему метнулось одно из щупалец, но Илья так шваркнул по нему бревном, что щупальце обвисло и чудище запищало тонким бабьим голоском.

— Не нравится, блин! — обрадовался Муромец, подбегая к борту. Перегнувшись, он посмотрел на торчащую из воды круглую башку чудища. Монстр смотрел на него не мигая, холодным, ненавидящим взглядом.

— Ну что, Навуходоносор! — гаркнул Илья. — Получай! — и, размахнувшись, опустил бревно на голову морского шайтана.

Хрясь! И глаза чудища мгновенно выскочили из орбит. Щупальца бессильно обмякли, и из мерзкой полуоткрытой пасти вырвался сухой кашель.

— А ну-ка, еще отведай богатырского гостинца! — крикнул Илья и вторично опустил бревно на башку монстра. — А мы тебя и третий раз угостим! — сказал он, снова поднимая запасную мачту. Однако третьего раза не понадобилось. Морской шайтан как-то особенно мерзко хрюкнул и, перевернувшись, камнем пошел на дно. Безжизненные щупальца скользнули вслед за ним. С минуту море бурлило и пенилось, но вскоре все успокоилось, словно и не было здесь страшного, нереального побоища.

— Ни фига себе! — изумленно выдохнул одноглазый Ахмед.

— Все, парни! — радостно доложил Муромец. — А не перекусить ли нам по этому поводу? Ну и, конечно, выпить! А то меня просто замучила ползучая жажда!

Вся команда собралась на палубе. Молча помянули погибших товарищей, выпили за победу, и постепенно к матросам вернулось веселое расположение духа. Начались рассказы о том, что на море встречаются всякие чудовища, что иногда по небу пролетают огненные колеса, а далеко к востоку вообще живет огромный крокодил, который питается случайно забредшими в тот уголок судами. Но тут всеобщее внимание снова привлек одноглазый Ахмед.

— По носу земля! — заорал он не своим голосом. Все тут же бросились на нос, чтобы увидеть долгожданный берег.

— Вот она, Лямурия, господа! — произнес Синдбад-мореход, отрывая от глаз подзорную трубу. — Можете сами убедиться!

Остров Лямурия издали казался скалистым и неприветливым. А через час над морем заклубился белесый туман, закрывая от взгляда детали местности. Синдбад недовольно поморщился.

— Десять шайтанов в задницу тому, кто напустил этот туман! — сказал капитан «Бесстрашного». — А главное — ничего нельзя сделать. В тумане легко наскочить на камни. Придется ждать утра. Когда солнце поднимется, оно развеет этот колдовской морок!

— Может быть, его сдует ветер? — сказал Яромир, но Синдбад отрицательно покачал головой.

— Здесь дует постоянный ветер с моря, но, как видите, эта пелена даже не шелохнется! Ставлю сто динаров против одного, что это — колдовство!

— Ну тогда его и солнце не разгонит, — пробормотал Муромец. — Чародеи — они зломогучи!

Синдбад опять покачал головой и криво усмехнулся.

— Солнце, почтенный, разгонит этот морок, даю слово! Нечто подобное мне уже встречалось, когда я плавал в проклятых морях. Даже там против солнца колдовство устоять не в силах. Ведь небесный огонь, который посылает Аллах на благо всем живущим, выжигает всякую скверну! Поэтому колдовство творится ночью!

Как раз в это время корабль с черными парусами как тень проскользнул мимо и растворился в молочно-белом мраке. Никто из матросов на корабле Синдбада этого не заметил. Только Яромиру на секунду показалось справа какое-то движение. Он резко повернулся и стал вглядываться в туман.

— Чего ты там увидел? — забеспокоился Илья.

— Не знаю, — неуверенно сказал Яромир. — Мне показалось, что там что-то движется!

— Опять чародейство! — нахмурился Синдбад. — Надо отойти от этого места подальше! — Повернувшись к друзьям, он добавил: — До восхода еще далеко. Я советую вам как следует отдохнуть. А мы пока двинемся вдоль побережья. Может быть, проклятый туман накрыл не весь остров?

Друзья снова вернулись в каюту.

— Вот так всегда, — разворчался Илья. — С этими колдунами одни проблемы. То тумана напустят, то ифритов подставят, то морским шайтаном пытаются затравить! Ох, дела наши трудные! — Он со вздохом улегся на койку, больше напоминавшую полку для книг, нежели место для отдыха. Однако, несмотря на это, уснул мгновенно, а Яромир еще долго ворочался, представляя себе, какой он, этот волшебный остров?..

Разбудили их громкие крики и грохот якорной цепи.

— Убрать паруса! — донесся до них голос Синдбада, а через минуту он вошел в каюту. — Мы встали на якорь, — доложил капитан. — Бухта удобная, закрытая от всех ветров, и небо... — тут он сделал особенное лицо, — небо очистилось!

— Ну тогда пошли царевича искать! — Илья Муромец спрыгнул с койки, едва не оседлав при этом Яромира, и, позевывая, потянулся к кувшину с шербетом.

— Может, позавтракаете, прежде чем сходить на берег? — вежливо спросил Синдбад.

— Жареная баранина? — вздохнул Яромир. — Нет бы щец деревенских, пахучих! Эх, Синдбад, не едал ты хороших щей!

— А что такое щи? — заинтересовался капитан. — Это что-то вроде шашлыка?

— Хо-хо! — Муромец взялся за бока и покатился со смеху. — Нет, брат, это совсем другое! Тут и не объяснишь. Но поверь мне, вкуснее наваристых щей ничего на свете нет!

— Наваристых? — насторожился Синдбад. — Значит, это что-то вроде супа?

— С капустой! — вдохновенно заявил Илья.

На лице Синдбада появилось постное выражение.

— А! Теперь понял! Нет, что-то не хочется!

— А зря! Будешь у нас в гостях — обязательно накормлю!

Завтракали быстро, по-походному. Через полчаса на воду спустили шлюпку. Синдбад отобрал пятерых сильных и хорошо вооруженных матросов и вместе с богатырями сел в шлюпку. Гребцы дружно навалились на весла, и лодка потихоньку пошла к берегу. Минут пять Муромец наблюдал, как матросы слаженно работают веслами, и на его лице появилось выражение обиды и разочарования. Наконец он не выдержал.

— Ну кто же так гребет? Нет, братцы, так у нас дело не пойдет! А ну-ка, дайте я попробую! — отобрав весла у ближайшего матроса, широкоплечего, здоровенного парня, он весело посмотрел на остальных. — Это... слышь, не мешали бы вы, а? — и налег на весла.

Лодка застонала, как живая, и вдруг полетела стрелой, оставляя за собой белые бурунчики, а Муромец, очевидно соскучившийся по физическому труду, все налегал и налегал.

Яромир, Синдбад и все остальные невольно пригнулись, спасаясь от бьющего в лицо ветра, и в следующую минуту лодка вылетела на берег, пропахав по песку длинную дорожку. Гребцы и пассажиры частично свалились на дно шлюпки, частично вылетели за борт и распластались на побережье.

Илья автоматически сделал еще несколько гребков, уже по земле, и, весьма довольный, гаркнул:

— Ну вот и приехали, едрена вошь! Вылезай, братцы! Теперь понятно, как надо по морю ходить? А то все тыр-пыр, тыр-пыр, и никакого результата! Надо, как птица: крякнуть не успел, а уже на месте!

— Фак фельзя! — сердито сказал Синдбад, поднимаясь и с трудом отплевываясь от песка. — Так нельзя! — повторил он, наконец прокашлявшись и прочихавшись. — Так и убиться недолго!

— Ерунда! — отмахнулся Муромец. — Мне, вон, бревном по башке били, палицей, кастетом. Однажды кистенем зазвездили, и то ничего! Голова-то, вишь, крепкая! Это тулово мягкое, а голова, она — кость!

— В голове есть еще мозги, — недовольно заметил Синдбад-мореход.

— Есть, — кивнул Муромец и тут же состроил гримасу. — Только ведь их — совсем крошечка! Каплюшка! А главное все-таки — кость!