— Выпьем! — вдохновенно произнес Илья. — Только пусть сначала Яромирка стихи прочитает! За душу берет! Слезы так и душат!
— Читай, — с любопытством присоединился к просьбе Добрыня.
— Ну хорошо! — Яромир встал, театрально поднял руку и начал:
Повстречаю я врага —
Отшибу ему рога!
Пусть любая знает тварь:
На меня глаза не зарь!
— Браво! — закричал Алеша Попович, вскакивая с места и хлопая в ладоши. — Вот это по-нашему! Здорово! Давай еще.
Как у нашего царя
Служат три богатыря,
Не на лавочке лежат,
А державу сторожат!
— Вот за это и выпьем! — с чувством сказал Илья и одним махом осушил полуведерный жбан.
Прошло часа три с шутками, весельем и потешками. Изрядно захмелевшие и раздобревшие друзья стали собираться по домам. Первым откланялся Алеша Попович.
— Боюсь опоздать на вечерню, — улыбнулся он извиняющейся, хоть и немного лукавой улыбкой. — Вы ведь знаете, я стараюсь таких вещей не пропускать!
— Иди уж, — махнул рукой Илья. — Знаем мы твою вечерню!
— Это Клавдею-то? — уточнил Добрыня.
— А кого же еще? — простодушно подтвердил Муромец. — Конечно, Клавку! Только ты это... Пожалел бы девку. Ты ж вон какой шкаф, всю девчонку, поди, расплющил!
— Что вы, что вы! — покраснел Попович. — Это все наветы!
— Ты друзей не обманывай, — нахмурился Илья. — Туфту можешь вон им гнать, — тут он кивнул на стрельцов, и те мгновенно затаились, боясь лишний раз вздохнуть, — а нам заливать нечего. Тут все свои!
— Ну хорошо, хорошо! — пошел на попятный Попович. — Пусть Клавка. Но мне и в самом деле пора. Завтра увидимся! — И, едва не своротив плечом дверной косяк, он вышел на улицу.
— Нам тоже пора, — вздохнул Илья, посерьезнев. — Скоро в караул заступать. Царские покои охранять. Ты как, не заблудишься?
— Не заблужусь! — самоуверенно ответил Яромир. Они вышли на улицу. Жара спала. В густой зелени заливались соловьи. В траве гремели кузнечики. Было тихо и хорошо. Друзья распрощались, и Яромир пошел на постоялый двор, который, по его мнению, находился совсем в другом конце города.
Между тем незаметно стемнело. Плотные черные тени легли на мощенный деревянным брусом тротуар. Прохожих не было. Очевидно, в такое время люди побаивались выходить на улицу.
«Разбойников, что ли, боятся? — подумал Яромир. — Так ведь не должно их быть в стольном граде! Под носом у батюшки-царя! Или кромешники и царя не боятся?» При одной мысли о разбойниках у Яромира зачесались руки.
«Эх, поймать бы сейчас какого-нибудь гада и башкой об забор!» — мечтательно подумал он.
Однако разбойников тоже не было видно, и это навеяло на витязя другие мысли: «А может, здесь нечисть по ночам лютует? Упыри там или мертвецы ходячие? Как, например, у нас в урочище? Только у нас они все перепрелые, нестрашные совсем, а здесь, небось, откормленные, здоровущие!»
Яромир невольно поежился. «Вот как налетит упырь-то сзади да цапнет за шею! Так ведь и сам потом упырем станешь! А кто упыря, в богатырскую дружину возьмет? Про девок тоже забыть придется. В общем, нелегкая у упыря судьба, нет ему места на этом свете...»
Он остановился и еще раз огляделся. И вовремя. От стены отделилась светлая тень и прыгнула ему на грудь. Уворачиваться было некогда. Да он бы и не увернулся после такого плотного ужина и выпитого вина. Его спас отработанный годами рефлекс. Он выбросил навстречу летящей тени кулак в бронированной перчатке. Раздался громкий чмокающий звук, и белесая тень, отброшенная назад, без чувств шмякнулась на мостовую. Рядом с тенью блеснуло что-то небольшое, заостренное, продолговатое. Яромир нагнулся и поднял выбитый клык.
— Точно, вампир! — сказал он вслух, отбрасывая клык в сторону. Существо возле его ног слабо шевельнулось и попыталось отползти, но Яромир схватил его за шиворот и поднял над землей.
— Ну что, волчья сыть? — угрожающе спросил он. — Кусаться вздумал? На святорусского богатыря клык навострил?
Упырь завертел бледной мордой, норовя цапнуть его за руку.
— Ах ты, тварь! — возмутился Яромир. — Так у тебя еще зубы остались? — и с оттяжкой пару раз ударил вампира по оскаленной морде. Последние зубы царапнули по железной перчатке и упали в пыль.
— Ну, что теперь скажешь? — прищурился Яромир, продолжая держать чудовище на вытянутой руке.
— Ижвини, богатырь, обожналша! — прошамкал упырь.
— Обознался, — проворчал богатырь. — Знаю я вашего брата! Да для вас богатырская кровь слаще меда! Так и норовите врасплох застать! Ну что с тобой делать, чудище окаянное? Накормил бы тебя чесноком, жаль, с собой нету!
— Не ната! Не ната! — забился в истерике упырь. — Гади маленьких детушек-упыгятушек!
— Хорошо, — сказал Яромир. — Уговорил. Разжалобил. Я тебя отпущу. Но все равно пару раз шмякну, чтобы, значит, наука была!
— Не на... — Упырь не договорил. Яромир с размаху саданул его об стену ближайшего дома, затем еще раз. Брезгливо осмотрев обвисшего, словно тряпка, вампира, он забросил его подальше в кусты и, отряхнув руки, огляделся. И только тут заметил еще одну тень, стоящую в отдалении. Это была черная тень в черном плаще и черной же шляпе. Не узнать было невозможно. Тень испуганно пялила на Яромира красные, словно угольки, глаза.
— Вот ты где, едрена вошь! — рявкнул витязь. — Ну все, гад, сейчас я тебя буду долго и больно бить башкой об мостовую!
Позабыв обо всем, Яромир бросился вперед, и тут совершенно неожиданно его правая нога зацепилась за какой-то сучок, и Яромир с размаху покатился по мостовой, подняв невообразимый шум. В окнах домов замелькали огоньки, кто-то приоткрыл дверь и выглянул наружу. До Яромира донеслось:
— Нечистая сила лютует!
— Сами вы — нечистая сила! — взвыл Яромир, поднимаясь на ноги и снова осматриваясь. Колдун в очередной раз благополучно смылся, растаял в воздухе, как привидение, будто его и не было.
— Все равно я до тебя доберусь! — крикнул Яромир в темноту, но в ответ услышал тихий злобный смех. — Смейся, смейся! — пробормотал богатырь. — Скоро будешь плакать. — Он нагнулся, чтобы рассмотреть, обо что запнулся. В следующее мгновение волосы у него невольно зашевелились. Он запнулся о торчащую из земли человеческую кость!
Яромир невольно перекрестился и пошел прочь от страшного места. Больше его никто не потревожил, и довольно скоро он добрался до постоялого двора. Хозяин впустил его только после того, как Яромир троекратно перекрестился.
— Нечистая сила лютует нынче, — сказал хозяин. — Мы уж думали, что тебя съели!
13
Утром, наскоро позавтракав, Яромир поспешил к Святогору. Из-за вчерашних похождений он так и не успел вступить в богатырскую дружину. Справедливо опасаясь Святогорова гнева, он стал придумывать по дороге, что бы такое сказать великому богатырю в оправдание. Однако, так ничего и не придумав, он решил оставить все как есть. То бишь сказать правду.
Во дворе толпились богатыри, среди которых он с радостью узнал новых друзей.
— Яромирка! — еще издали закричал Илья, перекрывая гул толпы. — Греби сюда!
Богатыри с уважением расступились, освобождая ему дорогу.
— Ну, здорово! Долго спишь, брат! Не видел ты нашего Святогора! А и увидел бы, не узнал. В гневе старик!
— Он сердит, но отходчив, — заметил Алеша Попович.
— Ага! Вот отходит тебя дубиной за милую душу, тогда и пожалеет!
Алеша Попович нахмурился.
— Я ему не Блудослав, чтобы меня дубиной потчевать. Это не по законам рыцарства!
— Зато по законам фигицерства, — ляпнул Илья. — Ты что, забыл, где живешь? У нас тут Русь, а не Франкмасония! Сначала дадут в зубы, а потом будут разбираться, прав ты или нет!
— Подождите, друзья, — остановил их Яромир. — Объясните все по порядку. Я ничего не понимаю!
