И тут из «малых» порталов полезли горные тролли с дубинами.

К золотоискателям подбежал запыхавшийся десятник Героаг.

— Надо отступать! — выпалил он. — Какой‑то дурак дал команду раньше времени. Колдуны из горсовета не успевают подойти! Мои босяки уже смываются! Они же не настоящие солдаты, Ллот им в глотку!

— Твои босяки? Да ты кто такой вообще, мужик?

— Друзья зовут Мсектом. Враги — Кровососом. Предлагаю вот что. Вы с собаками сдерживаете Вэйруна, пока мы отступаем за стену. Потом оттуда прикрываем ваш отход. Иначе погибнем все!

— Ллот с тобой, командуй, — решил Зак.

— Я слову хозяин!

Мсект бросился к своим подопечным, на ходу выкрикивая команды. Те с чистой совестью рванули отступать, да так проворно, что казалось — будут драпать до самого Чольссина. Однако за воротами самые смелые босяки все‑таки сдержали стремительный бег, остановились и залегли.

Золотоискатели и выжившие псы сгруппировались вокруг черепахи и продолжили медленно пятиться. Заряженных кристаллов для посоха почти не осталось. Боксугр последними редкими выстрелами валил самых безрассудных троллей да отпугивал некромантов на паокаях. И все же не уследил за небом — небольшой, быстрый монстр спикировал, бросил в тыл золотоискателям бомбу и полетел прочь. Вспышка, столб черного пламени — и вот уже из портала выпрыгнул закованный в костяные доспехи орк.

— Я нашел тебя, самозванец! — заревел он. — Маггут, гадюка тебе в кишки, выходи на честный бой.

— Каратель Узгаг? Какого хрена, брат орк? Почему ты не в Кор‑Наргитте?

— Чумной раптор тебе брат! Из‑за тебя я потерял не только ухо, но и авторитет в Ямах Кровавой тени. Если бы не великий Вэйрун, издох бы под забором. Но сейчас ты поплатишься за свою подлость. Вся армия Огненной Траппы увидит, как я выпущу тебе кишки!

Комдив оглянулся. И впрямь, мертвое воинство Вэйруна остановило наступление. Зомби ждали схватки, которая при любом исходе сулила пополнение в их ряды. Похоже, бывший Пузо выторговал себе право сразиться с обидчиком один на один.

— Пристрелить его? — спросил Федр. — Затравить собаками?

— Нет, это подло. Он все‑таки мой собрат по крови.

Зак вышел на открытое место, поднял меч. Узгаг, гремя доспехами, бросился в атаку. В отличие от уставшего комдива он был свеж и полон сил. И его дубинки в этот раз никто не обмотал мягкой тканью. Наточенные шипы сверкали, будто кристаллы.

Зак встретил клинком удар одной из дубинок, несколько шипов с хрустом вылетели из гнезд и рассыпались по камням. От взмаха второй ему пришлось отскочить — но и эта дубинка потеряла часть «боеголовки» в столкновении с мифрилом. Каратель взвыл от ярости, замолотил сразу обеими дубинками и очертя голову кинулся на комдива. Тот снова увернулся, выполнив пируэт на одной ноге, коротко махнул мечом. Второе ухо орка, сея кровавые брызги, закувыркалось в воздухе. Узгаг ослеп от боли. Не соображая, что делает, он ринулся вперед, беспорядочно размахивая оружием

Зак едва успел отскочить с пути обезумевшего Карателя.

Может, Узгаг и был честным бойцом, но его командиры — нет. Из воронки в тылу золотоискателей под шумок вылез тролль, вооруженный двумя крупнокалиберными жезлами. Безухий орк, не успев остановиться, на полном ходу врезался в него. Оба со страшными воплями повалились в портал. Черный столб заколебался, истончился и растаял.

Федр помотал головой. Наверное, взрывом в храме его все‑таки контузило, а сейчас проявились последствия — в глазах начало двоиться. Откуда ни возьмись, перед воителями возникли два золотых Пожирателя Плоти. У одного на спине сидел Пуп. Другой был стройнее, изящнее и без всадника. Прекрасная грива струилась по ветру, на боках переливались радужные пятнышки. Козлиная бородка у стройного Угря отсутствовала.

— Федр, мне мерещится или их правда двое? — спросил ошеломленный Зак.

— Двое, брат.

— Мать моя Грязь! Сир Пожиратель, кто это с тобой?

— Величайшее сокровище Мертвых шахт. Божественная Оу‑Итта! Она томилась в целой куче золота, среди каких‑то безвкусных безделушек, слитков, монет и прочего хлама… А вы все‑таки не удержались, полезли в это некромантское логово? Что за пустоголовые балбесы! Радуйтесь, мы можем вытащить вас из заварушки. Чуть не опоздали! Мы с Оу‑Иттой были заняты… э‑э‑э… важным делом в шахтах.

— Ты прибыл вовремя, могучий Ил‑Лаарт! Сможешь увидеть наше бесславное бегство, — с горечью сказал Федр.

Золотоискатели приготовились удирать от лавины зомби, которая вновь пришла в движение. Зарядов в кристаллах у воинов добра не оставалось, сил тоже. Псы тяжело дышали, высунув языки, и виновато жались к черепахе. Даже неукротимый гомункулус потерял часть своей пиявочной обшивки и одну дубинку.

— П‑п‑п!.. — забулькал вдруг Пуп. — П‑приветствую вас! Друзья, соратники! — Речь его набрала силу. — П‑послушайте мое последнее желание! В этот час смертельной опасности, когда сама судьба п‑п‑п!.. П‑подтеменья находится в ваших руках и зубах, я страстно желаю вам п‑победы над злобными некромантами из Ядра!

Пуп говорил впервые в жизни, с пылающим взором и развевающимися на ветру волосами. Матерый чревовещатель Волосебугу при первых же словах гоблина наскоро поколдовал, и голос бельмастого, мощный, низкий, пробирающий до печенок, прибавил в громкости. Теперь он летел над полем битвы, словно древний дракон — и жег глаголом сердца живых.

А из черного провала поднималась фигура Вэйруна — обрастала зримой плотью, набухала кровавыми венами‑молниями, клубилась аспидно‑черными мышцами‑тучами. Над рядами зомби пронесся единый вздох. Они благоговейно замерли, будто слушая предсмертную речь гоблина — а на самом деле собираясь для решительного рывка во имя своего самозваного бога.

— Вы можете убежать сейчас — но через неделю или месяц зомби явятся в ваш дом и сожрут ваших отцов и детей! Они надругаются над вашими женщинами, съедят вашу похлебку и выкурят ваши споры! — провозгласил страстный оратор Пуп.

Рев оскорбленных босяков стал ему ответом. Самые доверчивые и впечатлительные двинулись под командованием Мсекта обратно в монастырь, чтобы сразиться с тварями из Ядра.

Небо прорезала ветвистая молния. Исторгнутая ладонью Вэйруна, она пронзила грудь пламенного трибуна, проделав в ней обугленную дыру размером с дыню. Пуп рухнул на камни, словно куль с углем.

— Я услышал твое последнее желание, друг! — загрохотал Ил‑Лаарт, подхватил погибшего гоблина и в одну секунду заглотил его целиком. — Смерть некромантам!

Поле битвы заново пришло в движение. На стороне Подтеменья встали новые бойцы. Из бреши в монастырской стене хлынули ополченцы Диллреана!

Во главе войска на ревущем рапторе мчалась неукротимая Фундис, за ней широкой волной вступило ее воинство. Ополченцы органично влились в босяцкую армию, возглавив ее, укрепив и образовав мощный кулак сил добра. Тут и там среди мертвяков вспыхнули и задвигались огненные элементали, призванные магией Хино. Наездницы на стрекозах ввязались в воздушный бой с паокаями.

— Охренеть! — вскричал Маггут. — Откуда взялись эти шустрые бабы?

Задаваться риторическими вопросами было некогда. Настал час последней, решительной баталии с некромантскими порождениями Ядра. Федру даже не дали полюбоваться прекрасной маджаи — какой‑то добрый чольссинский пес призывно ткнул его мордой под колено и тут же ринулся на битву, вслед за вожаком.

Рассвирепевшие полубоги творили в рядах зомби подлинный погром, прорываясь к главному врагу, но и сами страдали от гнева Вэйруна. Тот успевал повсюду, «раздавая» смертоносные молнии всем желающим. Погиб от прямого попадания вороной раптор Фундис, разорвавший тролля и нескольких зомби. Сама маджаи успела перепрыгнуть на пролетавшую рядом меганевру… Завыла, подброшенная разрядом, командирская черепаха золотоискателей — с нее сорвало и отбросило прочь спаренные посохи. Вместе с оружием отлетел и Боксугр, выжимавший остатки магической энергии из последнего кристалла… Завалило обломками стены целую группу босяков…