Федра с Заком поместили под самой крышей тюрьмы. В блоке с открытой караулкой, из которой просматривались все зарешеченные камеры.

Все сидельцы в блоке были новичками из свежепойманных. Они не успели освоиться, трясли решетки и перекрикивались с соседями — не смирились еще с тем, что впереди у них долгие годы взаперти. Дежурный огр не успевал давать первые наставления подопечным, беспрерывно орал и охотно пользовался дубинкой.

Федра и Зака грубо втолкнули в камеру. Загремел засов, шаги конвоиров затихли за поворотом. Золотоискатели, напустив на лица выражение угрюмой решительности, прямиком направились к нарам и стали в упор рассматривать сокамерников.

— Ага… — сказал Федр. — И ты здесь, моховик!

Кравчий Боксугр понял, что расшифрован, и перестал закрывать лицо локтем. Остальные сидельцы — несколько темных эльфов, престарелый огр и два гнома — демонстративно отвернулись, не желая привлекать к себе внимание новоприбывших громил.

— Я погляжу, фаришь на все три добла?

— Сир, я тебя в «Пьяном рапторе» не трогал… Это он, Ребро, — Боксугр кивнул на соседа‑драу. — А я простой кассир.

Эльф, подбитый Федром в баре, как будто стал еще меньше и вжался в скамью.

— Слушай, Боксугр, а ведь я тебя помню, — зловеще прищурившись, заметил вдруг Зак. — Ты был тысячником у Черного Шамана. Я лично отправил тебя в круг Номмо. Думал, избавил мир от негодяя. А ты жив‑здоров. Не придушить ли тебя сейчас?

— Пощадите, сир! — завыл гоблин и упал на колени. — Я давно пересмотрел свое отношение к Шаману! Он был бесноватый колдун, мы служили ему только из страха!

— Эта сволочь Шаман здесь, в Эззмате, сир, — первым делом сообщил бывший тысячник, когда золотоискатели «уединились» с ним в самом чистом углу камеры, подальше от туалетной дыры.

Боксугр моментально сообразил, что ему лучше сотрудничать с властным тандемом, и отвечал на все вопросы подробно, без утайки. Темный эльф из «Пьяного раптора», получив для острастки по загривку, прятался за спинами других сидельцев, как можно дальше от военачальников.

— Я три месяца о Шамане ничего не слышал. А потом по Эззмату слушок прошел — новый хозяин появился, набирает армию для захвата Подтеменья, — продолжал докладывать Боксугр вполголоса, склонив голову к золотоискателям. — А главное, сиры, он спелся с некромантами из Ядра. Теперь может поднять из могил целую армию зомби…

До этого тысячник шаманского призыва успел рассказать, как отобрал у сотника Рожа чемодан с золотыми кордобами, сам попал под власть местного криминального авторитета и дослужился до поста одного из распорядителей общака. Маскировку — бороду и очки — он использовал, чтобы не светиться лишний раз перед босяками. А еще на случай негласной проверки бара стражниками, чтобы морду не срисовали.

Бывший сотник Рож, разжалованный до рядового, служил у Боксугра на побегушках — но вот ведь, гад какой, сам в сегодняшней заварухе не пострадал. Откупился от Стражи двумя мнимыми шпионами, что ли? И как только выследил их, мерзавец?

— Думаю, он шел по моим стрелкам, — предположил скрепя сердце черноорк. — То‑то мне постоянно казалось, что за мной следят…

— Ты слишком заметен, брат, — кивнул Федр. — А главного мафиози случайно не Дмузг кличут?

— У него много имен. Раньше и впрямь носил такое. Потом взял другое, эльфийское. Он же драу все‑таки. Но мы его Дмузгом зовем между собой. Привычно как‑то.

— Ага! — обрадовался политсоветник. — Сдается мне, что не только Шамановы кордобы ему помогли. Что думаешь, сир даггеран?

Зак кивнул и предостерегающе приложил палец к губам.

— Городская стража пока еще подчиняется городскому совету и его главе из Дома Кровавого Мрака, — продолжал доклад Боксугр, — но влиятельные эльфы стараются ни в чем не перечить Шаману и его ополчению. А он набирает внушительную армию, с хорхоями и вивернами. Еще у него есть на службе безногий упырь, имя которого нельзя произносить — утянет к себе в Ядро.

— Ихуси, что ли? — поморщился Зак.

— Тихо! — Гоблин в ужасе приложил палец к губам. — Услышит и придет!

Словом, Черный Шаман уже готов призвать под свои знамена целое воинство и покорить Нижний мир решительным маршем. Дом Кровавого Мрака при этом держится в стороне — в обмен на обещание, что пришелец не сломает вертикаль власти в Эззмате.

— Толкуют, что он предсказанный тысячу лет назад Вэйрун, — с уважительной злобой подытожил Боксугр. — Умеет же себе славу создать, подонок. Дескать, снизошел к нам из божественных чертогов, чтобы уничтожить власть женщин в Нижнем мире. Но мы‑то знаем, сиры, что он просто старая сволочь и продался некромантам. Те давно хотят перебраться из Ядра в Подтеменье, а потом и в наш родной Верхний мир. Вдобавок некромантам нужны живые существа для их армии мертвецов! Воистину в Подтеменье наступают темные времена, сиры. И нам лучше отсидеться в этом тихом и спокойном местечке. Построим тут свою маленькую республику…

— Иди к демонам, — безрадостно заметил комдив. — Из‑за решетки не сбежишь, когда некроманты придут сюда, чтобы из сидельцев зомби понаделать. Ладно, вы как хотите, парни, а я спать буду.

Внезапно по потолку что‑то простучало — не то быстрые шаги, не то небольшой камнепад. Огр‑надсмотрщик рассеянно взглянул вверх, а потом вернулся к прежнему занятию. Негодяй пытался выковырять заряженный камень из середины магического диска‑отмычки. Делал он это с помощью одного из «траншейных ножей». Успеха пока не имел, однако Федра, вложившего в артефакт все наличные деньги, это все равно бесило.

Через секунду‑другую звук повторился. Надсмотрщик больше не обращал на шум внимания, а вот Боксугр забеспокоился. Подбежав к решетке, он стал тревожно прислушиваться, вытянув мохнатое ухо кверху.

— Что ты дергаешься? — раздраженно спросил Зак. — Нечистая совесть тревожит?

— Нам крышка, — объявил Боксугр. — Это Ихуси! Зря вы назвали его имя, сир. Или босяки явились, чтобы перетереть со мной за облаву. Сначала побазарят, потом поставят на ножи. А всех остальных положат, как свидетелей.

Сидельцы в камерах дружно засуетились, прильнули к решеткам — все уже успели соскучиться по развлечениям и хоть каким‑то событиям в жизни. Соседи по нарам встретили слова гоблина скептическими ухмылками, но все же напряглись.

— Это мы еще посмотрим, — хмуро сказал Федр. — И перестань разговаривать как воровской казначей, ты же бывший тысячник армии таха!

— Мы все скоро перестанем разговаривать, — не унимался трусливый гоблин. — Эй, вертухай! — закричал он вдруг, — вызывай подмогу, если хочешь жить!

Надзиратель сердито бросил кинжал и диск на стол и подошел к решетке.

— Кто из вас орет, преступники? А ну заткнитесь, пока не перевел в соседний блок. Там недавно сдохла одна мятежница, а труп вытаскивать лень. Понюхаете, чем пахнет власть женщин!

Огр захохотал, довольный своей идиотской шуткой. В этот момент точно над ним в потолке возникла дыра. Выбитые камни брякнулись надзирателю на голову, и он зашатался с выражением обиды на морде. Из дыры высунулись две длинные блестящие руки. Металлические ладони звонко хлопнули огра по ушам. Тот без чувств рухнул на пол. Руки начали быстро расширять отверстие. Через несколько секунд дыра была уже такой широкой, что в нее пролез бы даже Булька. Руки исчезли, и в облаке пыли в караулку рухнул боевой гомункулус Люмьен. Пол вздрогнул.

Гомункулус приземлился на одно колено, потом медленно распрямился под испуганный, но восторженный выдох арестантов.

Задание Федра он выполнил. Сейчас его искусственное тело прикрывала самая настоящая гимнастерка и солдатские бриджи с сапогами; все обмундирование было изрядно поношенным и совершенно незнакомого фасона. На голове гомункулуса сидела не по размеру большая черная фуражка с броской кокардой — золотым копытом.

— Сир! — отодвинув оглушенного надзирателя ногой, выпалил гомункулус. — Рядовой Люмьен для дальнейшего прохождения службы прибыл! Какие будут приказания, сир?