В других отношениях Бутку можно было счесть нехарактерным поселением для российской сельской глубинки. Жители этой и соседних деревень были более-менее «вольными», как и предусматривал указ 1676 года. Здесь не существовало крепостного права, от которого население европейской части России страдало с XVI века до отмены его в 1861 году. Как и большинство крестьян Урала и Сибири, жители Бутки считались «государственными», что означало для них право свободно менять место жительства, жениться по собственной воле, решать спорные вопросы в гражданских судах, а также фиксированную подать правительству и отсутствие необходимости работать на помещичьих землях. По менталитету они были скорее пионерами, чем крепостными, статус которых в России мало отличался от положения черных рабов в Соединенных Штатах[35]. Вот два этнографических портрета русских, проживавших в этих районах, оба они были сделаны до 1914 года. «Наш крестьянин, — писал один автор, — вынослив донельзя», он работает в поле с рассвета до заката, в дожди и холод и «только тогда начнет роптать, когда ему совсем невтерпеж»[36]. А вот другое свидетельство: «Вообще население Приуралья не лишено светлого, ясного ума, обладает меткостью слов и тихим, шутливым юмором. Не лишенное известной хитрости, оно сметливо, переимчиво и в излюбленном деле не лишено виртуозности, ко всякому труду умеет приспособиться, благодаря чему и идет охотно в отхожие промыслы»[37]. Суровый климат, гористая местность, изолированность от Центральной России и низкая плотность населения — все это привело к формированию специфической уральской черты характера. Эта черта местной субкультуры — самостоятельность, что в буквальном смысле означает способность твердо стоять на ногах. На речных переправах и перекрестках, где в темноте не проглядывало и лучика света, перед лицом любых трудностей колонистов от неминуемой смерти спасали только находчивость и отвага.
Географические и правовые особенности подкреплялись особенностями религиозными. Многие славянские поселенцы на Урале были староверами, членами раскольнической секты, которая отделилась от Русской православной церкви в 50-х годах XVII века. Старообрядцам всегда были свойственны эсхатологические ожидания. Они сопротивлялись абсолютистскому государству, не подчинялись полиции и лесникам, не соглашались служить в армии. Многие из них были добровольными мучениками, «людьми, которые больше не могли молчать» перед ликом нечестия и несправедливости[38]. Их упорство, бережливость и усердие в делах экономических «некоторым образом… напоминают протестантскую этику» на Западе[39]. В Пермской губернии, крупнейшей на Урале в последние годы царского правления, Шадринский уезд был одним из трех с самой высокой концентрацией инакомыслящих[40]. В долине Беляковки жили как крайне ортодоксальные, так и менее ортодоксальные староверы. Они молились вместе со своими родственниками прямо в крестьянских домах (у них не было своих церквей и священников), но нередко являлись и членами православных приходов[41].
Фамилия Ельцин происходит от слова «ель» и довольно распространена в Уральском регионе[42]. Предки Бориса Ельцина жили на Урале и на Русском Севере, предположительно, с XV века. Считается, что они пришли из Новгородской земли, в те времена (до 1478 года, когда Новгород покорился Московскому княжеству) выделявшейся среди прочих тем, что в ней управляло городское вече, была частная собственность и велась активная торговля со Скандинавскими странами и Ганзейской лигой. Архивист Дмитрий Панов проследил генеалогию Ельцина по отцовской линии на восемь поколений. Государственный крестьянин Сергей Ельцин был зарегистрирован в начале XVIII века в деревне Басманово или Басмановское, которая по размерам вдвое превышала Бутку (в 1897 году здесь жило 1307 человек) и располагалась в 14 км к югу, выше по течению реки Беляковки. Название этой деревни имеет более положительные коннотации, чем «Бутка». Слово «басман» пришло из татарского языка и обозначало хлеб, выпеченный для царского двора и отмеченный царским знаком[43]. Сын Сергея, Аника, построил дом в Бутке, его внук Петр жил в Басманове, а правнук Иван — в Береговой, в 3 км ниже по течению от Бутки. Прапрадед Бориса Ельцина, Савва, родился в 1807 году, пятым из восьми его детей был Еким, прадед Ельцина. Еким родился в 1841 году, когда семья жила в Басманове[44]. Другая ветвь Ельциных происходила из деревушки Коноваловая, стоявшей на притоке Беляковки, в 25 км восточнее Бутки. За исключением некоего Ивана Ельцина, который был солдатом и в 1812 году в составе Екатеринбургского полка участвовал в Бородинском сражении, никто из клана Ельциных не стремился уехать из района Басманово — Бутка — Береговая — Коноваловая[45]. В Басманове фамилия их звучала как «Елцын», а в Коноваловой — «Ельцын». После 1900 года написание фамилии изменили на стандартное — «Ельцин».
У Екима Ельцина было трое сыновей. Старший, Игнатий Екимович Ельцин, ставший дедом Бориса Ельцина по отцовской линии, родился в 1875 году в Басманове. Бабушка по отцовской линии, будущая Анна Дмитриевна Ельцина, родилась тут же в 1877 году[46]. Предположительно, Игнатий происходил из семьи староверов[47]. Со временем приверженность старой вере ослабела, Игнатия крестили в православной церкви. Он состоял в приходе церкви Святой Троицы в Басманове (по некоторым источникам, даже был дьяконом). Однако аскетизм и предприимчивость старообрядцев у Игнатия сохранились. Жилистый, бородатый Игнатий Ельцин всего в жизни добивался сам, это был настоящий провинциальный капиталист, который по уральским и российским меркам до революции 1917 года преуспел. В 1900 или 1901 году он женился на Анне, построил большой белый дом на левом берегу Беляковки, сохранившийся и по сей день, — теперь между домом и сараем установлена телевизионная антенна. У местной общины Игнатий арендовал 12 гектаров земли и стал выращивать рожь, пшеницу и кормовые растения. Он имел молотилку, жатку, пять лошадей, четыре коровы, овец и коз, на него работали около пяти батраков. В пристройке к дому он занимался кузнечным ремеслом — подковывал лошадей, ковал сельскохозяйственные орудия и чинил всевозможные инструменты. Кроме того, ему принадлежала водяная мельница на Беляковке, а также большая ветряная мельница на холме рядом с семейным домом. Как рассказывала уже после его смерти одна из его невесток (мать Бориса Ельцина), Игнатий был твердо убежден, что хорошей земли и успеха в хозяйстве можно добиться только собственным трудом. «Те, кто работали, жили хорошо. А были бездельники и пьяницы — они жили бедно»[48].
Десятилетия упорного труда были принесены в жертву большевистской революции 1917 года и Гражданской войне, когда то белые, то красные войска проходили через Басманово и Бутку, занимаясь мародерством и уводя лошадей. В конце 1919 года кавалерию Александра Колчака выбили со Среднего Урала. В 1920 году продразверстка в условиях военного коммунизма слегка ослабела, хотя и в 1921–1922 годах еды было очень мало. Терпеливый Игнатий довольствовался тем, что у него осталось. В соответствии с условиями новой экономической политики, провозглашенной Лениным в 1921 году и разрешавшей частное предпринимательство в сельском хозяйстве, легкой промышленности и торговле, Игнатий начал обрабатывать 5 гектаров земли и восстановил ветряную мельницу. Со временем количество крыльев на ветряке увеличилось с четырех до восьми, и на мельницу Ельциных съезжались помолоть зерно крестьяне со всей округи. Чтобы не вызывать зависти и уменьшить налоги, Игнатий Ельцин не нанимал батраков: у него работали только члены семьи, и в 1924 году он разделил свое имущество между тремя старшими сыновьями[49].
