Сунь Вэнь много думал в эти месяцы о необходимости просвещения народных ма, сс, о распространении в народе передовых идей, конечно, как он их понимал. Он писал, что основная беда китайской нации в том, что силы ее разрознены и «400-миллионный народ Китая подобен морю ничем не связанных с собой песчинок» и что это результат «угнетения его чужеплеменниками». Что же может объединить народ? Сунь Вэнь отвечал: коллективность действия. Он посвятил этому третью часть своего большого труда «Программа строительства страны» — «Социальное строительство». Первую часть — «Духовное строительство», или «Учение Сунь Вэня» он написал с определенной целью: опровергнуть и развенчать теорию древних философов: «Познание легко, действие трудно». Теория эта создана, писал Сунь Вэнь, Фу Юэ, советником У Дина, — правителя эпохи Инь (XVIII–XVII века до нашей эры), и на протяжении тысячелетий морально разоружала передовых людей, стремившихся к облегчению страданий народа. Сунь Вэнь, напротив, считал, что действие легко, познание трудно, он ставил на первое место практику как основу опыта, знаний. Он писал: «Китайцы стали забывать, что все знания, переданные им далекими предками, были добыты благодаря дерзанию и энергичному движению вперед — от действия без всякого познания к действию с последующим познанием и далее — к действию, обусловленному познанием». Сунь Вэнь стоит здесь на пороге материалистического понимания истории развития человечества, защищая положение «знания — результат практики». И притом практики не гениев, а масс. «Развитие событий в стране, — продолжает он, — определяется настроениями миллионных масс». Под «настроением» здесь тоже надо понимать действие в виде активного настроения, ибо пассивное отношение к событиям не может оказать на них какого-либо влияния. Сунь Вэнь стал яснее понимать роль народа в революции и роль передовых идей в политическом просвещении народа.
Однако в его воззрениях глубокие и правильные положения причудливо переплетаются с ненаучными, порой утопическими, даже иллюзорными. Наиболее ясно это проявилось в его надеждах, что ему, быть может, все же удастся убедить иностранные державы проявить благоразумие и в своих же интересах помочь Китаю стать высокоразвитой промышленной страной. С этой целью он написал специальное исследование «Материальное строительство», или «Промышленный план», составившее вторую часть большого труда «Программа строительства страны».
К работе над этой частью Сунь Вэнь приступил в 1919 году. И как раз в том году произошла важная перемена в условиях его жизни. Китайцы, проживающие в Канаде, узнав о мытарствах Отца Китайской республики, решили купить ему дом, чтобы у него был свой собственный кров. На собранные ими деньги они в конце 1919 года приобрели небольшой двухэтажный дом на территории французской концессии в Шанхае и подарили его Сунь Вэню[8]. В январе 1920 года Сунь Вэнь и Сун Цин-лин перебрались туда. В доме пять комнат, во дворе небольшой сад. Сунь Вэнь прожил в этом доме (с перерывами) немногим больше четырех лет. Написал тут несколько известных больших трудов. В этом доме Сунь Вэнь проводил важнейшие совещания с партийными товарищами; здесь происходили встречи и переговоры Сунь Вэня с представителями Советского Союза, Коммунистического Интернационала, Коммунистической партии Китая, с различными общественными деятелями. В доме есть библиотека Сунь Вэня — около трех тысяч книг на китайском и иностранных языках, главным образом по истории, географии, политике, экономике, юриспруденции, по военным вопросам; хранятся комплекты газет и журналов, набор карт, вырезки, материалы по разным вопросам и странам, рукописи.
В новом доме Сунь Вэнь закончил «Промышленный план», труд, показывающий, что автор его обладал большими экономическими познаниями и хорошо понимал, в чем именно заключаются экономические проблемы, стоявшие перед Китаем.
Этот большой труд состоит из шести разделов — программ индустриализации Китая. Первая программа посвящена развитию производительных сил Северного Китая. Вторая программа — задачам экономического развития Центрального Китая. — Третья программа предусматривала большое строительство в Южном Китае. Особую программу Сунь Вэнь разработал для железнодорожного строительства — всего он намечал 52 железнодорожные линии протяженностью около двухсот тысяч километров. Пятая программа обнимала задачи организации крупного фабричного производства предметов первой необходимости, средств связи и механического транспорта, а также строительство шоссейных дорог. Шестая программа перечисляла то, что необходимо для широкого развития горной промышленности.
Немедленно возникал вопрос: а кто будет осуществлять эти грандиозные программы индустриализации? Где взять потребные для этого громадные средства? Сунь Вэнь понимал, что Китай не имеет таких капиталов. Нет их и у китайских промышленников и финансистов. Остается, значит, искать средства за границей? Допустимо ли это? Допустимо, отвечает Сунь Вэнь, ибо строительство будет находиться в руках государства. Если Китай сможет получить займы за границей и привлечь к строительству иностранных специалистов, то все равно общее руководство и контроль останутся в руках китайского правительства. Все новые предприятия с самого начала будут предприятиями национализированными. Частным предпринимателям программы оставляют лишь те отрасли промышленности (мелкие предприятия в основном), которые государству невыгодно взять в свое ведение.
«Не частные, а общественные интересы» — этот принцип Сунь Вэнь положил в основу своего экономического исследования. Он доказывал, что экономическое развитие Китая создает условия для его освобождения от иностранной зависимости.
Ни один государственный или общественный деятель Китая не мог бы предложить вниманию нации что-либо даже отдаленно похожее на тщательно разработанную Сунь Вэнем грандиозную программу экономического преобразования страны. Некоторые деятели посмеивались над этой работой Сунь Вэня, называли ее «фантастической». На самом деле в ней нет ничего фантастического. Если она составлена в «большом масштабе», то ведь и потребности Китая были огромные! «Промышленный план» — революционная программа коренных преобразований экономики Китая, полной ликвидации пережитков феодальных отношений и индустриализации страны. Творческий, созидательный дух революции живет в каждом пункте программы. В своем собственном революционном развитии Сунь Вэнь сделал большой скачок вперед.
Однако и в этом труде Сунь Вэнь в некоторой степени остался утопистом. Он понимал, что «тенденции современной экономики», то есть капиталистической экономики эпохи империализма, «устремлены к концентрации» производства. Концентрация, резонно полагал Сунь Вэнь, влечет за собой выгоды — снижение издержек производства и возможность удешевления товаров; но с концентрацией, трестированием связаны и опасности — монополия и произвольное повышение цен. Промышленное развитие Китая неизбежно приведет к концентрации производства и к возникновению этой опасности. Как ее устранить? Сунь Вэнь отвечает: «В своем плане развития промышленности Китая усилиями многих стран я предлагаю обратить все отрасли национальной промышленности в один большой трест — общественную собственность китайского народа, финансируемую для взаимной выгоды международным капиталом». Он уточняет свою мысль: «Итак, моя идея состоит в желании использовать иностранный капитализм для создания социализма в Китае».
Мысли эти прекрасные, и они показывают, что Сунь Вэнь был деятель большого масштаба. Но эти мысли уносили его в нереальный мир, в чем он убедился тотчас же, как только попробовал реализовать свои идеи.
Напротив, все пережитое Китаем за годы, прошедшие после войны, подводило к важнейшему выводу: Китай завоюет независимость и возможность экономического, политического и культурного переустройства только в том случае, если из страны будут изгнаны империалисты и уничтожены их позиции: особые «права», концессии, сеттльменты, кабальные договоры и соглашения, навязанные силой.
