Литмир - Электронная Библиотека
A
A

И совершенно справедливо подчеркивает в своих выступлениях Михаил Задорнов о том, что «русский народ найдет всегда выход из любого положения, на то мы и русские».

Каждое лето мы приезжаем в свои родные Турки. Уже от вокзала видны крыши домов, утопающих в фруктовых садах. А, спустившись с горы, видим как на ладони здание райисполкома, построенное в тридцатые годы. Строилось оно быстро, но неугомонным сатирикам не терпелось написать сатирические куплеты, а самодеятельные артисты распевали их со сцены:

Дом советов в Турках строят, Двухэтажный гордый вид. А когда его отстроят, РИКупорно так молчит.

В конце новой пятилетки Окна вставят, уж без слов. С бородою будут детки, Когда будет дом готов.

Машина поднимает нас на другую гору, на Лачиновку. И вот он, Дом культуры. Не ошибусь, если скажу, что после родительского дома и школы Дом культуры — мой третий родной дом. Еще ученицей четвертого класса взрослые привели меня на его сцену сыграть вместе с ними роль пионерки Майи Берест в пьесе Корнейчука «Платон Кречет». В этом же году вместе с подругой Ларисой так же, вместе со взрослыми, мы участвовали в спектакле «Слава» драматурга Гусева. Потом на сцену выходила уже каждый год, принимая участие в популярных в те годы смотрах художественной самодеятельности.

И глядя на это здание, ярче всего вспоминаются концерты и репетиции в годы войны с фашизмом. Мы ставили спектакли о героических подвигах советских воинов в борьбе с немецкими захватчиками, пели в хоре патриотические песни. Все это воодушевляло нас, вселяло еще большую уверенность в то, что победа в гитлеровской войне будет за нами.

Но никак нельзя вспомнить без улыбки о случае со спектаклем «Глубокая вспашка». Шел первый послевоенный год, оба турковских колхоза успешно закончили посевные работы, и к празднованию Первого мая драматический коллектив решил поставить спектакль о трудовых подвигах колхозников. Руководил подготовкой режиссер Пор-фирий Алексеевич Попов, он же руководитель художественной самодеятельности Дома культуры. Он был хорошим музыкантом и человеком добрейшей души. Но был у него и недостаток: любил спиртное.

Наступил первомайский вечер. Закончился доклад секретаря партии, зрителям предстоящего спектакля объявили перерыв. А на сцене закипела работа, устанавливали срочно декорацию. Но вот все готово, нет только Попова с пьесой, а играть предстояло с помощью суфлера, так как не все «артисты» знали свои роли наизусть. Мама, она была в ту пору директором, мечется по сцене, заглядывает за кулисы, в зрительный зал. Нет Попова. В зал уже входят зрители, раздается хлопанье в ладоши нетерпеливой публики. И, наконец, появляется Попов. Он пьян, еле стоит на ногах.

— Ты зачем напился?! — закричала мама.

— Так ведь праздник же. Первое мая!

— А где пьеса?

— Не помню, хоть убей.

Теперь уже нетерпеливо хлопает в ладоши весь зал, требуя начала спектакля. А Попов все стоит и твердит свое «хоть убей».

— Так что же мне-то делать? — спросила мама. — Выходить объявлять людям, что спектакль отменяется?

— Да ты лучше убей меня.

— И убью, — закричала мама, схватила от кулис какую-то рейку и стала ею хлестать виновато смотревшего на нее режиссера. А он и не защищался, все твердил и твердил «хоть убей». Вдруг глаза его прояснились:

— Петровна, вот давно бы так.

И он полез в суфлерскую будку со словами «вспомнил». А оттуда закричал:

— За кулисами пьеса. На крышке рояля лежит под моей фуражкой.

Всем весело. Мы хохочем. Спектакль прошел успешно.

Проезжаем мимо братского кладбища, отсюда почти и начинаются дома близких мне соседей. Вот дом Зинаиды Королевой. С ее братьями я училась в одной школе. Последние годы очень сдружились и с Зиной. С большой нежностью она относится к моей дочери, они переписываются. На имя Люды приходят от Зины письма порою на восьми или на десяти страницах. Она рассказывает в них и о себе, и о жизни знакомых нам людей.

В доме уважаемых всеми Воробьевых живут теперь новые жильцы, а напротив старинный кирпичный дом Асановых, добрейших людей. Кто бы к ним ни пришел, они открывают навстречу свои добрые сердца, помогают нуждающимся чем могут. Поломался у нас электрообогреватель, идем к Асановым, там помогут починить. Появилась нужда в работе плотника, там подскажут, к кому обратиться.

А вон он и наш родной голубенький домик, окруженный высокими деревьями и сиренью. Наша дача. И живет в нем все эти годы все та же домоседка, которую зовут как и мою маму Екатериной Петровной. Все в доме по-старому, все на своих местах, все до боли знакомо.

Не терпится встретиться с самыми близкими нашими соседями. Вот мы у Шуры Оберемок (по-уличному Громовой). Ей скоро восемьдесят. Живет Шура одна. И намолчавшись, она часами рассказывает о жизни односельчан, или мы вспоминаем далекое прошлое.

А сколько радости от встречи в глазах тети Лизы Панкратовой! Не может она отпустить нас без застолья, с собой тоже приготовит гостинец: молодых огурчиков со своего огорода или свежих яичек. Она рассказывает о том, как еще девочкой любовалась красивой парой — моею матерью и отцом.

Моя же дочь в Турках старается проводить каждый свой летний отпуск. Ей доставляет удовольствие ухорашивать все внутри дома. Вот она покрыла эмалью оконные рамы, договорилась со штукатурами и малярами отремонтировать стены.

Почти так же часто, как и Люда, бывает в Турках и Игорь. А однажды самарцы приехали втроем: Игорь, Валентина и их старший сын Саша. Они привезли на могилу нашим старикам мраморный памятник и все необходимые материалы и инструменты для его установки. И вот уже стоит красивый памятник с фотографиями на керамике. И каждое лето на могиле расцветают ирисы.

Игорь и Саша из штакетника установили ограду, отделяющую огород от сада, а вечером или на ранней зорьке любят отправиться на рыбалку на реку Хопер или просто полюбоваться природой.

Однокурсник Игоря, бывший однажды в командировке в Саратове, узнал о том, что Игорь с семьей в Турках, и не вытерпел, чтобы не приехать в наши Турки хотя бы на несколько часов.

Прочно уже встала на ноги семья моего сына. Работают все; и даже младший внук-студент во время своих летних каникул не желает бездельничать, устраивается на работу временно.

И теперь уже не мы им, а давно они помогают нам с Людой, дарят подарки, очень часто приезжают в Орск в гости. Я счастлива, что Игорь выбрал себе в жены Валентину, заботливую мать, нежную, чуткую жену и добрую внимательную невестку.

Годы постепенно залечивают старые раны. И вот уже в нашем тур-ковском доме не выключается радио, из радиорепродуктора льются звуки песен, а мы подпеваем. А иногда вечерком садимся с дочкой на крылечке и, как прежде с мамой, поем уже с Людой на два голоса любимую песню мамы Кати — «Соловей-соловушка» и многие другие, репертуар у нас большой. И, конечно же, любуемся своими Турками, наслаждаемся запахом цветов, которых у нас полный палисадник.

Однажды вечером мне не спалось. Я сидела на крыльце одна, дыша чистым воздухом и слушая тишину. Такой тишины не может быть в городе никогда. Уже не поют соловьи, трелями которых мы заслушивались в мае, когда в этот раз приехали в Турки. Не квакают даже лягушки от пруда из оврага. Полная тишина. И вдруг, не веря своим ушам, слышу, как юные голоса поют далекую и в то же время такую близкую песню:

На полянке возле школы

Стали танки на привал.

И веселый звук гармошки

Всю деревню обежал.

От зари и до заката

Разливался гармонист.

Разрумянились девчата

Хорошо как играет танкист!

Песня смолкла. Она явно слышалась справа от нашего дома. Не могла же петь постаревшая Шура или девяностолетняя тетя Лиза. Только мы, девочки-старшеклассницы, возвращаясь из кино в военные годы, пели эту песню. Неужели показалось? Но я же не сумасшедшая.

И снова справа от меня слышу звуки другой песни:

Домик над речкой, маленький сад.

62
{"b":"222747","o":1}