Мэри Джо привстала на цыпочки и поцеловала Уэйда, явно не обращая внимания на посторонних, не спускавших с них глаз. Поцелуй был долгим, чувственным и… полным любви, так что Уэйд был не в силах протестовать.

— Миссис Вильямс! — через секунду напомнил о себе Синклер, и Уэйд неохотно отпустил ее, отойдя на несколько шагов и пытаясь успокоить трепещущее сердце.

Она оглянулась и посмотрела на Уэйда долгим взглядом, а потом последовала за Синклером и остальными мужчинами, оставив Уэйда в комнате одного.

Уэйд посмотрел на камеру, затем на дверь. Свобода. После суток, проведенных в камере, свобода стала для него важна. Крайне важна.

В конторе даже нашлось оружие — стоило только протянуть руку. Но Уэйд не был уверен, что, стреляя левой рукой, попадет в мишень.

Он подошел к двери и приоткрыл ее, ожидая увидеть вооруженную охрану. Никого не оказалось. Шериф был в конце улицы, отдавал распоряжения. На крышах домов Уэйд увидел нескольких стрелков, но они смотрели на южную дорогу.

Неподалеку были привязаны лошади.

Свобода. И что не менее важно, ему никогда не придется увидеть разочарования в глазах Мэри Джо.

Почему Синклер ничего не рассказал ей о Брэде Аллене? Почему шериф предоставил ему возможность бежать?

Мне надоело убегать. Совсем недавно так храбро заявил он. Но это было до того, как он в полной мере осознал, какая участь ему может быть уготована до конца жизни. Он был согласен быть застреленным и даже повешенным. Но не был уверен, что сможет прожить в клетке двадцать или тридцать лет.

А еще он не был уверен, что сможет посмотреть в лицо Мэри Джо и рассказать ей правду. Или Джеффу. Мальчик попытается найти оправдание, причины, и это уничтожит присущую ему порядочность. Убийство ничем не оправдать.

Лошадь находилась совсем рядом. А что потом?

Уехать к индейцам нельзя. Это навлекло бы на них новые беды. Охота, объявленная двенадцать лет назад, возобновится. Его опять начнут искать с новым рвением, а он так и не перестанет убегать. И однажды Мэри Джо и Джефф прочтут о его поимке или смерти. Еще один головорез Андерсона поплатился жизнью.

Синклер — человек неглупый, его не проведешь.

Уэйд никак не мог понять, почему Мэри Джо не заинтересовалась шерифом. В нем сочетались все качества, которые могут привлечь женщину, — порядочность, трудолюбие, честность. Тогда как в Уэйде было все, чего женщина должна избегать. Возможно, когда его не будет рядом…

Распахнулась дверь, и появился Синклер, один, без сопровождения.

— Все еще здесь, как я вижу.

— Ты сам велел мне остаться, — ответил Уэйд ощетинившись, когда увидел намек на улыбку.

— Люди не всегда поступают так, как я велю им.

Улыбка исчезла.

— Надеюсь, Мэри Джо послушается.

— Думаю, она усидит на месте какое-то время, ради тебя. Я особо подчеркнул, что это нужно тебе, точно так же, как она внушала Джеффу. Видимо, это единственный довод, который действует на обоих.

— Почему ты выпустил меня из камеры?

— Я хотел убедиться, действительно ли тебе надоело убегать. Если так, тогда, возможно, я сумею тебе помочь.

— Почему?

— Потому что я нечасто встречаю таких, как ты. Потому что ты, возможно, спас этот город. Это ведь ты жил у индейцев в горах?

Синклер опять проделал свой трюк — быстро перескочил на другую тему, легко обезоруживая собеседника, словно посылал выстрел прямо ему в сердце.

— Поговаривают, — продолжал Синклер, — что маленького Джеффа нашли юты. Они бы не стали ввязываться, не будь у них весомой причины.

Уэйд промолчал. Было ясно, что шериф старается у него что-то выпытать.

Синклер продолжил тихо, но убедительно:

— А еще поговаривают, что среди них поселился белый человек. Он даже женился на одной из их женщин. Завел ребенка. Интересно, что с ним произошло дальше?

Итак, Синклер соединил вместе разрозненные факты. Этого следовало ожидать. Под добродушной внешностью шерифа скрывалась большая проницательность.

— У тебя все?

Синклер дернул плечом:

— Просто любопытно.

— Мне тоже. Почему ты не рассказал Мэри Джо о листовке?

— Это ведь ты не хочешь больше убегать, тебе и рассказывать ей.

— А ты что собираешься предпринять?

— Зависит от того, что произойдет в ближайшие несколько часов.

— Что-то мне не нравятся твои игры.

Синклер улыбнулся.

— Они многим не нравятся. — Он взглянул на часы. — Если бандиты появятся сегодня, то ждать осталось недолго. В телеграмме из Техаса говорится, что твой дружок предпочитает совершать налеты в середине дня. И всегда уходит на запад. Очень умно. Преследователям солнце светит прямо в глаза. — И тут Синклер снова поменял тему. — Хочешь пойти со мной?

— Куда?

— В банк. Я хотел задержать его на улице и отправить в Техас, но для города будет спокойнее, если я возьму его внутри банка, раз теперь у меня есть профессиональная помощь. Мне не хочется, чтобы на моей улице разгорелась перестрелка.

Уэйд прищурился:

— А я тебе зачем понадобился?

— Просто мне так хочется, мистер. Сам не знаю почему, но что-то мне подсказывает, что следует взять тебя с собой. Ты, конечно, можешь отказаться.

— И остаться в камере?

— Да.

— Я пойду с тобой.

Синклер улыбнулся.

— Я так и думал. Ты научился хоть как-то обращаться с оружием левой рукой?

— Научился, даже смогу проломить череп, если понадобится.

— Это верно, хотя мог бы не напоминать мне.

— Думаю, ты и так не забыл, — усмехнулся Уэйд. Шериф потянулся к одному из ящиков и достал шести зарядный револьвер, который Уэйд отдал ему вчера. Уэйд проверил. Револьвер был заряжен. Уэйд ничего не сказал, но Про себя удивился беспечности шерифа и засунул револьвер за пояс.

Синклер проверил свое оружие.

— Дейв будет клерком, а один из его людей — управляющим. Второй сыграет роль посетителя. Мы с тобой спрячемся за стойкой. Остальные наши люди укроются в засаде на улице. Полагаю, один бандит останется ждать снаружи с лошадьми наготове. Таким образом, нас будет пятеро против трех, к тому же они нас не ждут.

— Из меня ведь стрелок никудышный. Зачем я тебе нужен?

— Ты с ним знаком. Узнаешь его голос, когда он войдет. Увидев твое лицо, он может растеряться от удивления. К тому же он тебе нужен. Так нужен, что ты даже решился прийти ко мне. Но, — вкрадчиво добавил шериф, — бандиты нужны мне живыми.

Уэйд кивнул. Ему было трудно разобраться с собственными чувствами. Он не лгал, когда говорил, что устал скрываться. Последний случай, с тем старателем, доказал, что убивать ему невмоготу. Он не испытал никакого удовлетворения от смерти этого человека. После долгого преследования в нем не осталось даже ненависти. Только пустота. Одиночество. Готовность умереть самому.

А потом появились Мэри Джо и Джефф, и он вдруг ощутил, что все еще жив.

Они вошли в банк. Владелец, Сэм Пирсон, раскудахтался по поводу того, следует ему остаться или нет, и наконец был отпущен шерифом на все четыре стороны, так как от него было больше шума, чем помощи. Все стрелки заняли свои места, Уэйд сел на пол рядом с Мэттом Синклером.

Шериф немного помолчал и произнес:

— Вот бы получить мою лошадь обратно. Она мне очень нравилась.

Уэйд вспомнил о той роли, которую сыграл в эпизоде с лошадью. Он не думал, что Синклер специально напомнил ему об этом. Шериф говорил просто с печалью. Уэйд не мог придумать ответа, который послужил бы ему оправданием, и поэтому прибавил этот проступок к остальным своим грехам.

— Слышал, ты неплохо разбираешься в лошадях, — продолжал шериф, и Уэйда заинтересовало, что же будет дальше.

Он уже понял, что блюститель закона редко произносил что-либо — лишь бы заполнить паузу. Каждое слово и каждый вопрос преследовали какую-то цель, даже если поначалу звучали немного неясно.

— Мне нравятся лошади, — ответил Уэйд. — Они не умеют разговаривать.