Случилось так, что во время рождественских каникул мне позвонил некто Руслан Мамаев, который отрекоменовался другом нашего общего знакомого. Мамаев сообщил, что представляет финансовую корпорацию «Саянспромко» и хотел бы переговорить по вопросу кино. Он признался, что давно увлекается фантастикой, и с ходу предложил написать сценарий для кинокартины, лучше по книге российского автора. Деньги, веско сказал финансовый представитель, не имеют значения.

Для меня уже не было секретом, что некоторые олигархи, заработав огромные капиталы, вдруг начинали вкладывать серьёзные деньги в культуру. Не успели устихнуть слухи о фантастическом выкупе за яйца Фаберже, как в прессе замелькали сообщения о цене, которую готовы заплатить за вещи покойного Растроповича. То ли угрызения совести у наших нуворишей растут пропорционально величине счёта в швейцарском банке, то ли закон не разрешает покупать более двух островов в одном океане, точно не знаю. Скажу только, что условия Мамаева были по тем временам просто сказочными, и я немедленно согласился.

Я сразу подумал о романе Шефнера «Лачуга должника». В этой книге заложена не обычная для фикшн-литературы проблема: сможет ли поэт сочинять «бессмертные» стихи, если вдруг сам станет бессмертным? Думается, такие парадоксы характерны скорее для основного течения. Хотя вывод в книге не бесспорен, я сразу решил, что «Лачуга» это именно то, что нужно олигархам из «Саянспромко». В пользу романа говорили также простота стиля и знание реальной жизни. Герои Шефнера не тратили время на застольные беседы (как в известной русской утопии), объясняя друг другу устройство общества, в котором сами живут. Они больше гуляли на свежем воздухе в поисках приключений. Кроме того, в книге имелось достаточно материала для «боевых» сцен на земле и в космосе. Разумеется, исходный текст нужно было серьёзно переработать. Книга рассказывает, а кино показывает! Всё, что невозможно снять на плёнку: мысли героев, их переживания и т. п. – всё это подлежало безжалостному удалению. С другой стороны, в сценарий нужно было вставить романтическую героиню, чтобы создать любовный треугольник для небольшого конфликта, который, как известно, является двигателем сюжета. Наконец, я сразу решил отказаться от летальной развязки. Признаюсь, никогда не понимал традиции советской классики обязательно укокошить в конце хорошего парня, который уже успел полюбиться зрителю.

Опуская неинтересные детали, сразу скажу, что написанный в достаточно короткие сроки сценарий был принят на совете директоров «Саянспромко» без замечаний. При этом было поставлено перед молодым режиссером Лосевым условие: не приглашать на главные роли суперзвезд (как в «Кинг Конге» 2005 года). Дело сначала застопорилось, но затем выручил сам заказчик. В конце марта Мамаев привел на на пробы приятеля, некоего Сергея Саничева, руководителя народного театра «Комната смеха» при Доме культуры машиностроительного завода. С первой же пробы Лосеву (да и всем нам) стало ясно, что Саничев прирожденный артист и других кандидатов на роль бессмертного поэта искать не надо. Довольный Мамаев даже пытался сравнить своего протеже с Иваном Миколайчуком, но, по-моему, это было слишком.

Лосев, как это принято в кино, начал снимать картину с конца. Он понимал, что пока есть деньги, надо отснять дорогостоящие трюковые сцены. Его опасения оправдались. Постановка финальной битвы с монстрами съела весь остаток бюджета картины. Правда, к этому моменту операторская съемка была практически закончена. Оставалось снять массовку на палубе авианосца и небольшую эротическую сценку в павильоне. Мамаев не сомневался, что без труда получит нужную сумму и уже договорился о встрече с руководителем корпорации. Но тут грянуло известное постановление правительства «О банках и корпорациях», после которого президенту «Саянспромко» стало не до кино. Незаконченная картина под рабочим названием «Обречённый на бессмертие» была поставлен на полку. Авторы получили мизерную неустойку и твердое обещание возобновить финансирование картины, как только это станет возможным.

Нам оставалось сидеть и ждать. Но тут Саничева осенило. Он предложил мне переработать сценарий в роман и опубликовать его. Возможно, среди новых русских, разбогатевших на поставках нефти-газа, найдутся любители фантастики, желающие сделать вклад в российское кино. С их помощью мы могли бы доснять материал и смонтировать картину. Идея показалась стоящей и к новому году роман по мотивам незаконченной картины был написан. Название пришлось снова сменить, поскольку текст был переделан так, что от сценария практически ничего не осталось.

В заключение хотелось бы поблагодарить коллектив киногруппы за удивительно доброжелательную атмосферу, в которой проходила работа над фильмом. Особое спасибо С. Саничеву за помощь над сценой «катастрофа в океане», поскольку мой вариант снять не удалось по техническим причинам.

В тексте использованы стихи В. Маяковского, В. Шефнера, И. Джавадова, Ю. Кузнецова. Перевод стихов с азербайджанского выполнен И. Джавадовым.

С искренним уважением, Ваш И. Водолеев.

Будущее… Объединённое человечество уже научилось бороться с неизлечимыми в прошлом болезнями и освоило технику межзвёздных перелётов. Космос оказался населённым разумными существами и контакты с инопланетянами стали для землян обычным делом.

Станция космической связи принимает сообщение дружественной расы из созвездия Тельца. В послании говорится, что в звёздном скоплении Гиады на планете земного типа возникла эпидемия смертельно опасного заболевания. Масштабы бедствия таковы, что поставлено под угрозу само существование инопланетной цивилизации. Долг землян – помочь гуманоидам.

Командир звездолёта Терин готовит спасательную экспедицию. Он включает в команду аналитика Пауля Беллоу, поведение которого иногда кажется странным. Впоследствии выясняется, что Белоу родился в далёком прошлом. К началу описываемых событий его возраст достиг нескольких сотен лет. Белоу вынужден скрывать свое бессмертие, полученное от инопланетного существа, которое совершило аварийную посадку на Земле ещё в доисторические времена…

Утро в первобытном лесу. Матёрый зубр-одиночка продирается через густой подлесок. Выбравшись на полянку, он шумно фыркает, распугивая шмыгающих под ногами зайцев, и принимается с аппетитом поедать сочную траву у подножья огромного валуна, принесенного ледником, растаявшим пару тысяч лет назад.

Зубр не слышит, как сзади раздвигаются ветви. Из-за куста выглядывает бородатое лицо дикаря. Охотник осторожно втягивает воздух широкими ноздрями. Его толстые губы раздвигаются в довольной усмешке. Сунув за пояс каменный топор, дикарь перехватывает обеими руками длинное копье с кремнёвым наконечником и начинает подкрадываться сзади к могучему животному.

Высоко за облаками зарождается звенящий гул. Звук усиливается, в небе появляется яркая точка, которая через мгновение превращается в летящий над верхушками деревьев аппарат. Сверкающий отполированным корпусом аппарат в форме овоида снижается над поляной и зависает над валуном. Поляну заливает яркий свет.

Выронив копьё, охотник бросается ничком на землю и прикрывает голову руками. Зубр глухо ревет, угрожающе раскачивая рогами. Затем животное круто разворачивается и бежит прочь от валуна. Внезапно на краю поляны открывается обрыв. Внизу видна узкая полоска берега, за которой начинается открытое море. Зубр срывается с обрыва и падает на плотный песок, ломая ноги.

Свет над поляной гаснет, на некоторое время становится темно, как в сумерки. Охотник осторожно поднимает голову. В нижней части аппарата появляется окно, из которого вылетает узкий луч света и упирается в траву. От земли поднимается пар. Овоид медленно вращается, луч описывает небольшую окружность на траве. Вырезанная дымящаяся пластина дёрна отваливается в сторону. Открывается отверстие колодца, из которого выбивается столб пара. Луч обегает отливающие металлом стены. Аппарат плавно опускается в колодец. Сбоку выдвигается металлическая пластина, которая перекрывает вход. Кусок дёрна переворачивается и опускается на крышку корнями вниз. Трава выпрямляется. Наступает тишина.