– Ты не такой, как все, ты нежный и ласковый.

– Нет, – промычал Кортин, – Я такой, как все. Может еще хуже.

– Разве ты не пришелец с далекой звезды? – Натуш в недоумении распахивает топазовые, как у пантеры, глаза.

– Нет, это ошибка! – завопил землянин, смахивая с лица вьющиеся пряди. – Я прибыл не со звезды, говорят тебе чистым суивсанским языком. Я приехал с Юга, – запыхтел он, отрывая руки темпераментной арретянки. – В брюхе платиновой рыбы, понимаешь? Я – южанин Гелийонг. Раньше я был не в себе, а теперь я вернулся в себя. Я южанец, тебе говорят, я полностью здоров!

Дверь открывается. В пещеру входит Кульчен. Торжествующе скрестив руки на животе, жрец помахивает перед собой ладонями, как кит-горбач плавниками.

– О, Великая Вода! – Кульчен клюнул носом в пол. – Свершилась чудо исцеления. Боги Глубин, примите в лоно свое сына вашего, чагобана Гелийонга, от имени которого я преподношу вам три свежих гусиных яйца. Ты, Натуш, свободна и можешь идти, – благосклонно кивнул он девушке. Арретянка легко встает с койки. Набросив на плечи сеть, она грациозной походкой выходит из лазарета. Кортин, отдуваясь, садится на постели. Жрец добродушно улыбается покрасневшему, как рак, неофиту.

– Ступай за мной, Гелийонг, – Кульчен направился к выходу. – Тебе необходимо увидеть величайшее чудо, равного которому ты не знал в своей жизни. Этому чуду еще даже нет названия в нашем языке. Его даровал нам великий храпник, святой Паулюгр. Да успокоится его душа в теле кита после ухода!

Жмурясь от яркого света, Кортин выходит из пещеры. На берегу Большой реки кипит работа. Вооружившись кирками и лопатами, арретяне копают ступени в пологом глинистом спуске, ведущем к пристани. Широкая лестница уже почти готова. Беллоу, расхаживая по берегу, руководит разметкой последних нижних ступеней.

К пристани подходит паром, нагруженный вязанками свежесрезанного тростника. Двое арретян перекидывают вязанки на причал, где их принимает Арнольд. Киборг на лету ловит зеленые вязанки и сразу связывает длинной веревкой. Увязав большой тюк, он взваливает его на плечи и несёт к лестнице. Здесь киборг раскладывает тростник по ступенькам, а двое арретян закрепляют зеленые стебли гибкими прутьями.

– Пауль, я здесь! – Кортин с обрыва замахал рукой.

Белоу поднимает голову. Увидев Кортина, он подзывает киборга и поднимается по лестнице, ступая по упругим стеблям тростника. Кульчен дергает Кортина за локоть.

– Вам, южанцам, наверно неизвестно, что проклятые шраэрфы быстро ходят только по гладкой дороге, – начал он. – Если на их пути попадается камень или упавшее дерево, они должны обойти его. Но больше всего на свете шраэрфы боятся воды. Даже в мелкий дождь они не выходят на открытое место, а прячутся по подвалам и другим укромным местам. Поэтому на острове мы чувствуем себя в безопасности. Но скоро наступит год Холодной Зимы, который приходит один раз в семь лет. Наше солнце сделается тусклым и слабым, а Большая река почти на месяц покроется льдом. – Сгорбившись, Кульчен закладывает руки за спину. – В прошлую Зиму, когда вода замёрзла, стая шраэрфов перешла реку по льду и напала на поселок. Восемь наших смельчаков заманили их в полынью, но сами при этом погибли. В грядущую Зиму беда была бы неизбежной, если не великий храпник, святой ступеньщик Паулюгр. Да, да, запомни эти новые для тебя слова: «ступень», «лестница», «ступеньщик». Наши молодые ступеньщики, обученные учителем Паулюгром, перекопают весь остров. Они сделают его кругом обрывистым, а перед входом в каждую пещеру соорудят высокие ступени. Тогда проклятые шраэрфы больше не смогут приходить к нам по ночам.

– Слава великому ступеньщику Паулюгру! – Кулчен повысил голос, склоняя голову перед Белоу, который появился на площадке. – Благодаря великому изобретению, которое он подарил народу Шуифра, отныне мы сможем жить на земле своих предков, не боясь проклятых псевдоморфантов!

Смутившись, Белоу поворачивается к отставшему киборгу.

– А ну шевелись, сачок!

– От симулянта слышу, – с достоинством ответил Арнольд, поднимаясь наверх.

– Полных сетей, мужики! – поздоровался аналитик. – Не удивляйся, Гелий. Это я Арнольда отругиваться научил. А чем ещё прикажешь заняться? Развлечений на острове никаких, не считая рыбалки. Краско всё больше на кухне среди суивсанок вращается. Осваивает кухонный арретский. Говорит, что по книгам язык в совершенстве не выучить. Терин всё ещё в городе. Возле института Тнуга, чтоб ему высохнуть от жажды посреди озера, командор нашел автономную электростанцию, работающую на энергии приливных волн. Тнуг сам её спроектировал. Талантливый был суивсан, чтоб ему ни дна, ни покрышки! Энергия была нужна для институтского холодильника, где хранились штаммы супербацилл. Сегодня Макс работает на месте, изучает лабораторные записи. Надеется узнать что-то новенькое о преступных опытах. Ты всё лечишься, понимаешь. Ну, как, много тебе дневной радости откололось?

– Нисколько не откололось, – нахмурился Кортин. – Устав не позволяет нам, военно-морским историкам, вступать в интимные отношения с инопланетянками.

– Эх ты, Геля, – загрустил Белоу. – А еще моряк называешься. От такой лечобы дезертировал.

– Великий ступеньщик, – деликатно кашлянул жрец. – Настало время научить вашего Гелийонга ходить по ступеням. Наши люди уже все умеют.

– Сейчас, – подмигнул Белоу. – Вот, Арнольд поможет чагобану. Эй, алкаш, подь сюда!

– От копчёного бомжа слышу, – презрительно отвечал киборг. – Пью на свои.

– Видал? – обрадовался Белоу. – Я его ещё стихам обучил. Ну, ты, рецидивист, давай-ка сбацай людям стихи про мечту.

– От битого фраера слышу, – огрызнулся, приосаниваясь, Арнольд. – Послушайте, уважаемые граждане свободной планеты, стихи про мечту:

– Слыхал? – подмигнул Белоу. – Чьи это могучие строки? Отвечай, ржавый бездельник, когда тебя интеллигентные люди допрашивают.

– От тунеядца слышу, – задрал нос киборг. – Эти талантливые строки, которые вы, уважаемые граждане, имели счастье слушать, принадлежат перу глобально гениального поэта двадцатого века Павла фон Белова.

– Молодец! – похвалил Белоу.

– Служу объединенному человечеству! – Арнольд отдал честь и вытянулся, буравя Пауля глазами.

– Вольно, – разрешил Белоу. Киборг, расслабился, выставив ногу вперёд, и заложил руки за спину. Кортин покачал головой.

– Так и бытуем, – внезапно помрачнел Белоу. – Культурно и безалкогольно. Гель, я тут удочки одолжил. Лодку мне чагобане в любое время дают. Это я по поводу совместной рыбалки после ужина. Места знаю, рыба уже прикормлена. Ты после лечобы как себя чувствуешь? Давай возьмем жбанчик пива и махнем на рыбалку. Расслабимся, а? И ну их всех к гусям.

Над островом Чагоб проплывает вечерний туман. На застывшей глади реки чернеет одинокая лодка с двумя согнувшимися над удочками рыбаками.

Белоу сидит верхом на передней скамейке. Он смачно плюет на крючок с наживкой и забрасывает в воду. Кортин сидит на корме, подложив под себя сложенный вдвое брезентовый чехол. У Белоу клюет. Он подсекает и вытаскивает из воды небольшую зубастую рыбу, похожую на земную щучку. Остерегаясь острых зубов, Белоу осторожно снимает рыбу с крючка и бросает в ведро.

– Боги глубин послали святому храпнику пропитание, – усмехнулся Кортин. – Не забудь, Паулюгр Чагобаныч, вознести молитву духу великого синего кита.

Белоу поднимает ведро и трясет в воздухе. На оцинкованной поверхности ведра появляется надпись: