После еще одной поездки, во время которой все четверо тоже молчали, они остановились перед большим магазином Гардинга «Сафари». Коннор быстро вошел в магазин; Романов и двое его новых телохранителей последовали за ним. Он подошел к прилавку, а они сделали вид, что интересуются витриной с автоматическими пистолетами в дальнем конце магазина.

Коннор огляделся вокруг. Он должен был осмотреть все быстро, неприметно, но тщательно. Через несколько мгновений он убедился, что в магазине нет никаких видеокамер.

— Добрый день, сэр, — сказал молодой продавец в коричневом пиджаке. — Чем могу быть вам полезен?

— Я собираюсь на охоту и хотел бы купить винтовку.

— Вы думаете о какой-то определенной модели?

— Да, «Ремингтон-700».

— У нас она есть.

— Мне нужны к ней некоторые модификации.

Продавец поколебался.

— Я на минутку, сэр. — Он ушел за занавеску в заднюю комнату.

Через несколько секунд из-за занавески появился пожилой человек в таком же коричневом пиджаке. Коннор был недоволен: он надеялся, что купит винтовку, не встречаясь с легендарным Джимом Гардингом.

— Добрый день, — сказал пожилой человек, пристально глядя на покупателя. — Как я понимаю, вы хотите купить «Ремингтон-700». — Он помедлил. — С некоторыми модификациями.

— Да, мне вас рекомендовал один мой друг, — сказал Коннор.

— Ваш друг должно быть, профессионал, — сказал Гардинг.

Как только было произнесено слово «профессионал», Коннор понял, что его испытывают. Если бы Гардинг не был Страдивариусом[49] оружейников, Коннор вышел бы из его магазина, не сказав больше ни слова.

— Какие модификации вы имеете в виду, сэр? — спросил Гардинг, глядя Коннору прямо в глаза.

Коннор подробно описал винтовку, которую он оставил в Боготе, испытующе следя за реакцией Гардинга. Но лицо Гардинга оставалось бесстрастным.

— Я могу предложить вам, сэр, кое-что, что вас заинтересует, — сказал он, затем повернулся и исчез за занавеской.

Коннор уже подумал было, не уйти ли ему, но через несколько секунд Гардинг появился со знакомым кожаным футляром и положил его на прилавок.

— Эта модель появилась у нас недавно, после смерти ее владельца, — объяснил он.

Щелкнув застежками, он открыл футляр и повернул его к Коннору, чтобы тот мог осмотреть винтовку.

— Каждая часть изготовлена вручную, и едва ли вы найдете более совершенное изделие по эту сторону Миссисипи. — Гардинг любовно погладил винтовку. — Ложе сделано из стеклопластика, для легкости и лучшего равновесия. Ствол импортирован из Германии — боюсь, фрицы все еще делают это лучше всех. Оптический прицел — «Леопольд-10 Пауэр» с точностью до тысячной, так что вам не нужно делать поправку на ветер. Из этой винтовки на расстоянии четырехсот шагов можно убить мышку, а не только мишку. Если вы технически грамотный, то сможете на расстоянии ста ярдов изменить угол на полминуты. — Гардинг внимательно посмотрел на покупателя, чтобы определить, понимает ли он, о чем речь, но встретил невозмутимый взгляд Коннора. — «Ремингтон-700» с такими модификациями покупают только самые понимающие покупатели, — закончил он.

Коннор не стал вынимать запасные части из их ячеек, опасаясь, что Гардинг поймет, насколько он понимающий покупатель.

— Какая цена? — спросил он, впервые поняв, что не имеет представления, сколько может стоить «Ремингтон-700».

— Двадцать одна тысяча долларов, — ответил Гардинг. — Хотя у нас есть и стандартная модель, если…

— Нет, — сказал Коннор. — Эта меня устроит.

— А как вы будете платить, сэр?

— Наличными.

— Тогда я попрошу у вас какое-нибудь удостоверение личности, — сказал Гардинг. — Боюсь, сейчас у нас много всякой канцелярщины, с тех пор как закон Брэйди был заменен законом о регистрации…

Коннор вынул вирджинские водительские права, которые накануне купил у карманника в Вашингтоне.

Рассмотрев водительские права, Гардинг сказал:

— Теперь, мистер Редфорд, вам нужно только заполнить вот эти три анкеты.

Коннор написал имя, фамилию, адрес и номер социального обеспечения помощника управляющего обувным магазином в Ричмонде.

Пока Гардинг вносил эти данные в свой компьютер, Коннор пытался выглядеть как можно более беззаботным, но втайне молился, чтобы мистер Редфорд за последние сутки еще не сообщил о потере своих водительских прав.

Неожиданно Гардинг взглянул на Коннора.

— Это двойная фамилия? — спросил он.

— Нет, — без запинки ответил Коннор. — Мое имя — Грегори. Моя мать очень любила Грегори Пека.

Гардинг улыбнулся.

— Моя тоже.

Еще через несколько минут Гардинг сказал:

— Теперь, кажется, все в порядке, мистер Редфорд.

Коннор повернулся и кивнул Романову, который подошел к прилавку и вынул из внутреннего кармана толстую пачку денег и долго отсчитывал сотенные бумажки. Отсчитав двести десять, он протянул их Гардингу. То, что, как надеялся Коннор, будет выглядеть обычной покупкой, Романов сразу же превратил в пантомиму. Телохранители могли бы с таким же успехом стоять на улице и продавать билеты на представление.

Гардинг выписал квитанцию и вручил ее Коннору, который вышел, не сказав больше ни слова. Один из телохранителей схватил винтовку и выбежал из магазина на тротуар с таким видом, как будто он только что ограбил банк. Коннор сел в БМВ, подумав: «Интересно, можно ли привлечь к себе больше внимания?» Машина тронулась с места и влилась в уличное движение, издав какофонию гудков. «Да, — подумал Коннор, — явно можно». Он молчал, пока водитель, превышая все мыслимые пределы скорости, несся к аэропорту. Даже Романов начал выглядеть обеспокоенно. Коннор быстро обнаружил, что новая мафия в Соединенных Штатах все еще ведет себя довольно дилетантски по сравнению с ее двоюродными братьями из Италии. Но сколько времени им потребуется, чтобы догнать итальянцев? И когда они их догонят, Боже храни ФБР!

Через пятнадцать минут БМВ остановился перед входом в аэропорт. Коннор вышел из машины и пошел к вращающимся дверям, пока Романов давал указания телохранителям в машине, выдавая им нужное количество стодолларовых бумажек. Подойдя к Коннору у билетной стойки, он прошептал ему:

— Винтовка будет в Вашингтоне через сорок восемь часов.

— Я в этом не уверен, — сказал Коннор, и они пошли к залу ожидания для улетающих.

— Вы знаете всего Йейтса наизусть? — изумленно спросил Стюарт.

— Гм… большинство его стихов, — ответила Мэгги. — Я почти каждый вечер на сон грядущий перечитываю несколько его стихотворений.

— Дорогой Стюарт, тебе нужно еще так много узнать об ирландцах, — улыбнулась Тара. — А теперь попробуй вспомнить еще хоть какие-нибудь слова.

Стюарт немного подумал.

— Пустые, — сказал он с торжеством.

— Через пустые земли в горный край? — спросила Мэгги. — Это?

— Это.

— Значит, мы летим не в Голландию.

— Нам не до шуток, — сказал Стюарт.

— Ну, так постарайся вспомнить еще какие-нибудь слова, — сказала Тара.

— Друзья, — сказал Стюарт, немного подумав.

— Пусть старые друзья встречают новых, — продекламировала Мэгги.

— Значит, мы встретим новых друзей в новой стране.

— Но кого? И где? — спросила Мэгги.

Самолет продолжал лететь сквозь ночь.

Прочитав срочное донесение, Гутенбург сразу же набрал номер в Далласе. Когда Гардинг взял трубку, заместитель директора ЦРУ только попросил:

— Опишите его.

— Ростом метр восемьдесят два. Он был в шляпе, так что я не мог увидеть, какого цвета у него волосы.

— Возраст?

— Лет пятьдесят — на год-два больше или меньше.

— Глаза?

— Голубые.

— Как он был одет?

— Спортивный пиджак, брюки цвета хаки, синяя рубашка, мягкие кожаные туфли, без галстука. Одет небрежно, но изящно. Я подумал, что он один из наших, но потом заметил, что его сопровождала пара местных бандюг, которые делали вид, что они не с ним. С ним также был высокий молодой человек, который ни разу не открыл рта, но именно он заплатил за винтовку наличными.