— Говорит капитан. Мы приземляемся в международном аэропорту имени Даллеса. Экипаж самолета, пожалуйста, приготовьтесь к посадке. От имени компании «Юнайтед Эйрлайнз» я приветствую вас в Соединенных Штатах.

Коннор открыл свой паспорт. Кристофер Эндрю Джексон вернулся на родину.

Мэгги приехала в аэропорт имени Даллеса за час до прибытия самолета. Коннора это всегда раздражало. Мэгги просмотрела табло прибывающих самолетов и с радостью увидела, что самолет из Сан-Франциско должен приземлиться вовремя.

Она купила в киоске «Вашингтон Пост» и прошла в ближайшее кафе, где уселась на табуретку у стойки и заказала черный кофе и круассан. Она не заметила двух мужчин, сидевших в другом углу; один из них тоже делал вид, будто читает «Вашингтон Пост». Но как бы тщательно она ни разглядывала тех, кто был в зале ожидания, она не заметила бы третьего мужчину, которого больше интересовала она, нежели табло, на которое он смотрел. Он-то заметил двух мужчин в углу кафе.

Мэгги прочитала «Вашингтон Пост» от корки до корки, каждые несколько минут поглядывая на часы. К тому времени, как она заказала вторую чашку кофе, она читала приложение о России, выпущенное в ожидании предстоящего визита в Вашингтон президента Жеримского. То, что она прочитала о коммунистическом вожде, явно не внушало доверия: он казался ей человеком из прошлого.

Третью чашку кофе она допила за двадцать минут до того, как самолет из Сан-Франциско должен был приземлиться. Она соскользнула с табуретки и направилась к ближайшему ряду таксофонов. Два человека последовали за ней, а третий перешел из одного темного места в другое.

Она набрала номер сотового телефона. Когда ее заместительница взяла трубку, она сказала:

— Доброе утро, Джекки. Я просто звоню, чтобы узнать, все ли в порядке.

— Мэгги, — женщина старалась говорить не слишком раздраженно, — сейчас семь часов утра, и я все еще в постели. Ты мне звонила вчера, помнишь? Университет на каникулах, до четырнадцатого января никто здесь не появится, и после того, как я три года была твоей помощницей, я уж как-нибудь справлюсь без тебя.

— Прости, Джекки, — сказала Мэгги. — Я не хотела тебя будить. Я просто забыла, что сейчас так рано. Обещаю больше тебя не беспокоить.

— Надеюсь, Коннор скоро вернется, и Тара со Стюартом займут тебя по горло в ближайшее время, — сказала Джекки. — Желаю тебе счастливого Рождества, и больше не звони мне до конца января, — добавила она с досадой.

Мэгги повесила трубку, поняв, что она просто старается убить время, и вообще не нужно было тревожить Джекки. Обругав себя, она решила больше не звонить ей до Нового года.

Она медленно пошла к выходу для прилетающих и втерлась в толпу людей, глядевших через окно, как взлетали и садились ранние утренние самолеты. Трое мужчин, не проявляя интереса к тому, какие самолеты уже приземлились, продолжали следить за Мэгги, пока она ждала, что на табло появится сообщение о приземлении рейса 50 компании «Юнайтед Эйрлайнз» из Сан-Франциско. Когда это сообщение наконец появилось, она улыбнулась. Один из троих мужчин набрал одиннадцать цифр на сотовом телефоне и передал эти сведения своему начальнику в Лэнгли.

Наконец через десять минут показались Тара и Стюарт. Мэгги еще никогда не видела свою дочь такой сияющей. Увидев Мэгги, Стюарт широко улыбнулся ей, и эта улыбка напомнила ей безмятежное время их отдыха в Австралии.

Мэгги по очереди обняла их.

— Я так рада вас видеть!

Она взяла одну из сумок Тары и повела их к подземному переходу, ведущему в главный терминал.

Один из мужчин, следивших за ней, уже ждал на кратковременной стоянке на пассажирском сиденьи грузовика-транспортера, нагруженного одиннадцатью новехонькими тойотами. Двое других бежали через стоянку.

Мэгги, Тара и Стюарт вышли на морозный утренний воздух и двинулись к машине Мэгги.

— Мама, не пора ли тебе купить что-нибудь новое вместо этого старого драндулета? — спросила Тара. — Ты купила эту машину, когда я была еще в средней школе, да и тогда она была уже не новая.

— Тойота — это самая безопасная машина на дороге, — строго сказала Мэгги. — Так постоянно пишут в «Справочнике потребителя».

— Никакая машина тринадцатилетней давности не может быть безопасной на дороге, — ответила Тара.

— Во всяком случае, — возразила Мэгги, игнорируя издевку дочери, — твой отец считает, что я должна ее держать, пока он не приступит к новой работе, а там ему дадут машину от компании.

— Я надеюсь вскоре снова увидеть вашего мужа, миссис Фицджералд, — сказал Стюарт, забираясь на заднее сиденье машины.

Мэгги не сказала, что она тоже, но ограничилась вопросом:

— Это ваш первый визит в Америку?

— Да, — ответил Стюарт, пока Мэгги включала зажигание. — И я уже не уверен, что хочу вернуться в страну Оз.[48]

— У нас в Штатах и так полным-полно юристов, зарабатывающих бешеные деньги. Нам только еще одного антипода не хватает! — сказала Тара.

Мэгги улыбнулась ей, чувствуя себя счастливее, чем когда бы то ни было за последние недели.

— Когда вы должны вернуться домой, Стюарт?

— Если ты думаешь, что он здесь уже слишком долго, мы можем сейчас же вернуться в аэропорт, чтобы он сел на первый же самолет в Австралию, — сказала Тара.

— Я не это имела в виду, я просто…

— Знаю, ты любишь все планировать заранее, — сказала Тара со смешком. — Если бы мама могла, она бы заставила студентов записываться в Джорджтаунский университет при зачатии.

— Интересно, почему я об этом не подумала? — сказала Мэгги.

— Меня не ожидают в моей фирме до пятого января, — ответил Стюарт. — Надеюсь, вы выдержите меня до этого времени?

— У нее нет выбора, — сказала Тара, сжимая ему руку.

Мэгги вручила кассиру десятидолларовую банкноту и выехала со стоянки на дорогу. Она взглянула в зеркальце заднего вида, но не заметила, что за ней с такой же скоростью едет синий форд. Человек на пассажирском сиденье форда докладывал своему начальнику в Лэнгли, что его объект покинул аэропорт в семь часов сорок минут и направляется в Вашингтон, забрав в аэропорту две сумки.

— Стюарт, вам понравился Сан-Франциско?

— Да, очень, — ответил Стюарт. — Мы думаем на обратном пути провести там еще пару дней.

Снова взглянув в зеркальце заднего вида, Мэгги увидела, что, мигая огнями, ее догоняет патрульный автомобиль штата Вирджиния.

— Кажется, он хочет меня остановить. Почему? Я точно не превысила скорость, — сказала Мэгги, глядя на спидометр.

— Мама, ведь твоя машина это же памятник старины, ее много лет назад надо было сдать в утиль. Это может быть что угодно, от тормозных огней до дефектных шин. Припаркуйся на обочине. — Тара взглянула в заднее окошко. — И когда полисмен будет с тобой разговаривать, не забудь включить свою ирландскую улыбку.

Мэгги остановилась на обочине, и синий форд пронесся вперед по центральной полосе.

— Черт! — сказал водитель форда, проезжая мимо.

Мэгги опустила стекло, и к ее машине подошли два полисмена из патрульной машины. Один из них вежливо улыбнулся ей:

— Могу я посмотреть ваши права, мэм?

— Конечно, — сказала Мэгги, улыбаясь ему в ответ. Она открыла сумочку и начала в ней рыться, а второй полисмен жестом предложил Стюарту тоже опустить стекло. Стюарт подумал, что это странная просьба: едва ли он мог совершить какое-нибудь дорожное нарушение, сидя на заднем сиденье; но он был в чужой стране и счел разумным подчиниться. Он опустил свое стекло, а Мэгги нашла свои водительские права. Когда она вручала их полисмену, второй полисмен выхватил пистолет и быстро три раза выстрелил в салон тойоты.

Оба полисмена быстро вернулись к своей машине. Пока один из них выводил ее на шоссе, другой позвонил человеку на пассажирском сиденье грузовика-транспортера и сказал:

— На дороге сломалась тойота; она нуждается в немедленной помощи.