Гутенбург, вопреки своему обыкновению, промолчал.

— И помните: ведь именно вы подписали все необходимые документы, — продолжала Декстер. — И у меня, к сожалению, не будет иного выхода, как вас уволить.

На лбу у Гутенбурга выступили капельки пота.

Стюарту казалось, что он очнулся от дурного сна. Он попытался припомнить, что произошло. Мать Тары встретила их в аэропорту и повезла в Вашингтон. Но их машину остановила дорожная полиция, и полисмен попросил его опустить стекло. А потом…

Он огляделся вокруг. Он был в другом самолете, но куда он летит? Рядом с ним была Тара, позади — ее мать, она тоже крепко спала. Все остальные кресла были пусты.

Он начал снова вспоминать все факты, как он всегда делал, когда готовился к судебному процессу. Он и Тара приземлились в аэропорту имени Даллеса. Мэгги ждала их у выхода.

Его мысли прервал хорошо одетый человек средних лет, который подошел к нему, наклонился и стал щупать его пульс.

— Куда мы летим? — тихо спросил Стюарт, но тот не ответил. Он пощупал пульс у Тары и Мэгги и отошел в переднюю часть самолета.

Стюарт отстегнул ремень безопасности, но у него не было сил встать. Тара пошевелилась, а Мэгги продолжала крепко спать. Он ощупал свои карманы. У него взяли бумажник и паспорт. Он отчаянно пытался сообразить, в чем дело. Кому нужно было затевать все это похищение ради нескольких сот долларов, двух-трех кредитных карточек и австралийского паспорта? Еще более странным обстоятельством было то, что кто-то положил ему в карман тоненький сборник избранных стихов Йейтса. До того как он познакомился с Тарой, он никогда не читал Йейтса, но когда она вернулась из Австралии в Стэнфорд, он начал его читать, и поэт ему понравился. Он открыл книжку на первой странице — на стихотворении «Диалог тела и души». Слова «Согласен я прожить все это вновь, и вновь, и вновь» были подчеркнуты. Он перелистал страницы и заметил, что некоторые другие строчки в книге тоже были подчеркнуты.

Пока он пытался понять значимость всего этого, рядом с ним появился высокий, крепко сложенный человек. Не сказав ни слова, он выхватил книгу из рук Стюарта и пошел в переднюю часть самолета.

Тара коснулась его руки. Он повернулся к ней и шепнул ей на ухо:

— Молчи.

Она повернулась к своей матери, которая все еще мирно спала.

Как только Коннор положил два чемодана в багажный отсек и проверил, что все три пассажира целы и невредимы, он вышел из самолета и сел на заднее сиденье белого БМВ с уже включенным двигателем.

— Мы продолжаем выполнять нашу часть сделки, — сказал Алексей Романов, сидевший рядом. Коннор кивнул в знак согласия, а БМВ выехал из ворот и двинулся к национальному аэропорту имени Рональда Рейгана.

После того как во Франкфурте, где местный агент ЦРУ чуть не заметил его, потому что Романов и двое его друзей только что публично не объявили о своем прибытии, Коннор понял, что если он захочет осуществить свой план спасения Мэгги и Тары, он должен сам руководить операцией. Романов в конце концов дал свое добро, когда Коннор напомнил ему об условии, на которое согласился Царь. Теперь он только мог рассчитывать, что Стюарт проявит такую же сообразительность, как в Австралии, когда тот подверг его допросу. Он надеялся, что Стюарт заметит слова, подчеркнутые в книге, которую Коннор положил ему в карман.

БМВ остановился на верхнем уровне вашингтонского национального аэропорта у входа в зал для вылетающих. Коннор вышел из машины, Романов последовал за ним. К ним присоединились еще двое людей, и все пошли за Коннором, который спокойно подошел к столу регистрации компании «Америкэн Эйрлайнз». Он хотел, чтобы все они расслабились, прежде чем он сделает свой следующий ход.

Когда Коннор протянул регистратору свой билет, тот сказал:

— Извините, мистер Редфорд, рейс 383 на Даллас задерживается на несколько минут, но мы надеемся наверстать это опоздание во время полета. Посадка будет на выходе 32.

Коннор беззаботно пошел по направлению к залу ожидания, но остановился около ряда таксофонов. Он выбрал таксофон между двумя уже занятыми кабинками. Романов и оба его телохранителя ждали в нескольких шагах, они были явно недовольны. Коннор простодушно улыбнулся им, всунул в щель международную телефонную карточку Стюарта и позвонил в Кейптаун.

— Да?

— Говорит Коннор.

Последовало долгое молчание.

— Я думал, что только Иисус Христос мог воскреснуть из мертвых, — в конце концов сказал Карл.

— Я провел некоторое время в чистилище, прежде чем выбраться, — ответил Коннор.

— Ладно, в конце концов вы, слава Богу, живы. Чем могу быть вам полезен?

— Прежде всего, что касается кампании, второго пришествия не будет.

— Понятно, — сказал Карл.

Коннор отвечал на второй вопрос Карла, когда он услышал, что производится посадка на рейс 383 в Даллас. Он положил трубку, снова улыбнулся Романову и проследовал к выходу 32.

Когда Мэгги открыла глаза, Стюарт перегнулся к ней и предупредил, чтобы она не говорила ни слова, пока совсем не проснется. Через несколько секунд рядом с ними появилась стюардесса, которая попросила их опустить столики и поставила перед ними поднос с обычной несъедобной едой, как будто они летели на обычном самолете.

Глядя на рыбу, которую следовало оставить в море, Стюарт прошептал Мэгги и Таре:

— Я понятия не имею, почему мы здесь и куда мы летим, но у меня такое ощущение, что это как-то связано с Коннором.

Мэгги кивнула и шепотом начала рассказывать им о том, что она узнала после гибели Джоан.

— Но я не думаю, что люди, которые нас сюда посадили, могут быть связаны с ЦРУ, — добавила она, — потому что я сказала Гутенбургу, что если я исчезну больше чем на семь дней, моя видеопленка будет передана телевизионщикам.

— Разве что ЦРУ уже ее нашло, — усмехнулся Стюарт.

— Это невозможно, — категорически заявила Мэгги.

— Так кто же они? — спросила Тара.

Никто не сказал ни слова, так как в этот момент подошла стюардесса и убрала их подносы.

— Есть ли у нас что-нибудь, что поможет нам разгадать загадку? — спросила Мэгги, когда стюардесса отошла.

— Только то, что мне в карман положили томик стихов Йейтса, — сказал Стюарт.

Тара заметила, что Мэгги вздрогнула.

— В чем дело? — спросила она, обеспокоенно глядя на мать, в глазах у которой показались слезы.

— Ты понимаешь, что это значит?

— Нет, — озадаченно ответила Тара.

— Значит, твой отец все еще жив. Дайте мне книгу, — сказала Мэгги. — Он мог оставить в ней сообщение.

— Боюсь, у меня ее больше нет. Едва я успел ее открыть, как рядом со мной появился какой-то верзила и выхватил книжку, — сказал Стюарт. — Хотя я заметил несколько подчеркнутых слов.

— Каких слов? — спросила Мэгги.

— Я не мог понять, какой в них смысл.

— Неважно. Вы помните эти слова?

Стюарт закрыл глаза и попытался сосредоточиться.

— Согласен я, — вдруг вспомнил он.

Мэгги улыбнулась.

— «Согласен я прожить все это вновь, и вновь, и вновь».

Самолет рейса 383 приземлился в Далласе вовремя, и когда Коннор и Романов вышли из аэропорта, их ждал еще один белый БМВ. Коннор подумал: «Интересно, мафия что, сделала оптовый заказ на такие машины?» Последняя пара телохранителей, которые их сопровождали, выглядела, как если бы все они были наняты из одной команды. Даже подмышки у них под пиджаками пузырились одинаково.

Поездка в центр Далласа заняла чуть больше двадцати минут. Коннор молча сидел на заднем сиденье машины, зная, что вскоре он может встретиться лицом к лицу с человеком, который тоже почти тридцать лет работал в ЦРУ. Хотя они никогда раньше не виделись, он знал, что идет на самый большой риск с тех пор, как он вернулся в Америку. Но если русские ожидают, что он выполнит наиболее трудное условие их сделки, он должен использовать единственную винтовку, которая была идеально пригодна для такой работы.