— Спасибо.
Он сел в кровати. Он чувствовал себя одеревеневшим и очень усталым. Давно ему не было так плохо. И нога опять разболелась. Может, в тумбочке у кровати найдутся обезболивающие средства.
Он доковылял до окна и нажал кнопку подъема жалюзи. Послышалось негромкое гудение, и в комнату хлынул золотистый свет. Он выглянул. Из окна открывался потрясающий вид.
Солнце, испускающее золотые лучи, только что поднялось над горизонтом. Перед ним во всем своем великолепии раскинулась Терра. За чертой уходящего терминатора он видел ночную тень и созвездия освещенных ульев, с другой стороны под солнечными лучами простирался голубой океан и бело-кремовые купы облаков, а внизу, мерцая огоньками, величественно проплывала суперорбитальная станция.
Он увидел отражение своего лица, освещенного солнцем. Старик! Какой старый! Какой старый! Сколько же ему лет? Восемьдесят? Восемьдесят стандартных лет? Он содрогнулся. Этого не может быть. На Фенрисе его изменили, они…
Вот только на Фенрисе он еще не был. Он еще не покинул Терру.
Наслаждаясь золотистым светом, он посмотрел на свое испуганное лицо. И вдруг заметил лицо другого человека, стоящего у него за спиной.
Его охватил ужас.
— Как ты мог здесь оказаться?! — воскликнул Хавсер.
И проснулся.
— С кем ты разговаривал? — спросил Огвай.
— Со своими снами, — ответил Аун Хельвинтр. — Они становятся все громче.
Хавсер сел. Они находились в зале под тихой комнатой. На стенах плясали сполохи пылающей магмы. Было нестерпимо жарко. От дымной духоты он задремал. Этот сон, вероятно, стал попыткой разума и тела преодолеть последствия ужасной схватки с чернокнижником из Тысячи Сынов.
В комнате собрались почти все воины Тра, а также Волки из Онн и Фиф.
— Его поймали? — спросил Хавсер.
Хельвинтр посмотрел на него и покачал головой. Он осторожно накладывал целебную мазь на обожженные руки. Судя по тому, что Хавсер видел раньше, его плоть восстанавливалась с невероятной скоростью.
— Он ускользнул в тень, — сказал Хельвинтр.
— Безмозглые Кустодес его упустили, — добавил Скарссен.
— Теперь это уже не имеет значения, — пророкотал новый голос. — Никакого значения.
В зале появилась огромная фигура Короля Волков, освещенная неяркими отсветами пламени. С обеих сторон от него встали удивительно хрупкие на вид женщины с длинными мечами на плечах.
Он подошел ближе, и все, включая Огвая и Владыку Гуннов, почтительно склонили головы. Мерцающие отблески осветили половину его лица, широкую усмешку и неестественно длинные клыки.
В его голосе, как и всегда, слышался утробный рык.
— Император принял решение, — объявил он.
Глава 12
ТАРДИЯ
— Ну что, тебе понравилось сказание? — спросил Хавсер. — Я развлек тебя? Отвлек твои мысли?
— Это было довольно интересно, — сказал Длинный Клык. — Но это не лучшее из твоих сказаний.
Нет…
— Уверяю тебя, это моя лучшая история, — сказал Хавсер.
Длинный Клык покачал головой. С его бороды сорвались капельки крови.
— Нет, у тебя будут более увлекательные сказания, — сказал он. — Да и сейчас это не самое лучшее из тех, что ты знаешь.
Нет, только не это… Не это воспоминание… Ты все время к нему возвращаешься… Мы должны миновать его…
— Это самое тревожное происшествие в моей прежней жизни, — с некоторым вызовом ответил ему Хавсер. — В нем сильнее всего проявилось… зло.
— Ты сам знаешь, что это не так, — возразил Длинный Клык. — В своем сердце ты это сознаешь. Ты сам себе противоречишь.
Уже лучше. Теперь мы продвинулись. Миновали воспоминания о Длинном Клыке и подходим к сути.
Хавсер чувствовал себя усталым и измотанным, как будто после кошмара или наркотического забытья. Мышцы рук и ног побаливали. Это было обычное состояние, вызванное искусственной силой притяжения.
Сквозь ставни в комнату пробивался золотистый свет, сглаживая шероховатости и придавая помещению теплый уютный вид.
Послышался электронный звонок.
Задержись здесь. Сосредоточься.
— Да? — отозвался он.
— Сэр Хавсер, уже пять часов, — произнес негромкий голос сервитора.
— Спасибо.
Он сел в кровати. Он чувствовал себя одеревеневшим и очень усталым. Давно ему не было так плохо. И нога опять разболелась. Может, в тумбочке у кровати найдутся обезболивающие средства.
Он доковылял до окна и нажал кнопку подъема жалюзи. Послышалось негромкое гудение, и в комнату хлынул золотистый свет. Он выглянул. Из окна открывался потрясающий вид.
Не обращай внимания на вид из окна. Кому он интересен? Ты видел его раньше, и не раз, видел во сне и в жизни. Он тебя отвлекает. Сосредоточься!
Солнце, испускающее золотые лучи, только что поднялось над горизонтом. Перед ним во всем своем великолепии раскинулась Терра. За чертой уходящего терминатора он видел ночную тень и созвездия освещенных ульев, с другой стороны под солнечными лучами простирался голубой океан и бело-кремовые купы облаков, а внизу, мерцая огоньками, величественно проплывала суперорбитальная станция «Родиния». Ее орбита пролегала под платформой, на которой он находился. И это была…
Все это неважно. Не. Важно. Остановись на этом моменте. Сосредоточь свои мысли на этом воспоминании. Эта часть самая важная!
«Лемурия». Да, точно. «Лемурия». Роскошный номер на нижнем уровне платформы «Лемурия». Хавсер перевел взгляд на стекло. Он увидел отражение своего лица, освещенного солнцем.
Ты отвлекаешься! Не смей отвлекаться. Не обращай внимания на свой внешний вид. Это сон! Воспоминания! Важно только то, что у тебя за спиной. Обернись! Посмотри назад! Сосредоточься! Кто там, сзади?
Старик! Какой старый! Какой старый! Сколько же ему лет? Восемьдесят? Восемьдесят стандартных лет? Он содрогнулся. Этого не может быть. На Фенрисе его изменили, они…
Вот только на Фенрисе он еще не был. Он еще не покинул Терру.
Сосредоточься! Кто стоит позади тебя?
Наслаждаясь золотистым светом, он посмотрел на свое испуганное лицо. И вдруг заметил лицо другого человека, стоящего у него за спиной.
Да! Да!
Его охватил ужас.
— Как ты мог здесь оказаться?! — воскликнул Хавсер.
И проснулся.
Хавсер застонал. Он весь покрылся потом, сердце неистово билось. В нос ударили терпкие запахи травяных притираний и краски.
— Ты видел? — спросил Аун Хельвинтр.
— Нет, — ответил Хавсер.
— Ах!
— Мне очень жаль.
Жрец пожал плечами:
— Мы попробуем еще раз. Завтра или сегодня ночью, если ты сможешь.
— На этот раз я был совсем близко, — сказал Хавсер. — То есть сегодня я повернулся раньше. Я изменил свои воспоминания, я вел себя по-другому. Я развернулся, но все-таки не успел.
— В следующий раз, — не скрывая своего разочарования, произнес Хельвинтр.
Сквозь безмолвные лесные заросли они поднялись к скалам, возвышающимся над высокогорной станцией. Такую двухчасовую прогулку они совершали каждый день уже на протяжении недели. Погода стояла прохладная, и если они выходили рано поутру, были заметны следы заморозков. Серые и светло-коричневые камни скал покрывали пятна зимнего лишайника — пурпурные, голубые, красные. Грубые, как наждачная бумага, и мягкие, словно кротовый мех.
Аун Хельвинтр утверждал, что уединение в скалах способствует концентрации мыслей и усиливает внутренний взгляд. Здесь не было слышно ничьих голосов и шума повседневной жизни. Кроме того, на Тардии, где люди жили только на высокогорных станциях и исследовательских базах, на человеческие нити не могло повлиять ни наследие вигхтов, ни призрачные воспоминания.
И еще, Хельвинтру нравился холод. Тардия даже в своих полярных областях не могла сравниться с грозным величием зимнего Фенриса, но жрецу пришлась по вкусу здешняя бодрящая прохлада и вылетающие изо рта облачка пара при дыхании.
Хельвинтр стал собирать склянки с мазями, талисманы и прочие атрибуты, разложенные на обломке скалы, выбранном для сегодняшнего сеанса. Плоский невысокий камень был достаточно большим, чтобы Хавсер мог растянуться в полный рост, словно на кровати, и весь был покрыт голубоватым покрывалом мха. Хавсеру мох напоминал ветхую бархатную подкладку осетинской молельной шкатулки или старой игровой доски.
