— Семь минут, — ответил Керенский.

— Пойдет, — сказал Даль, сунул образец в Ящик и нажал зеленую кнопку. Прошел мимо Керенского, взял планшет Коллинз, разлогинился и зашел под своим именем.

— И что теперь? — спросил Керенский.

— Ждем, — ответил Даль.

— Сколько? — сказал Керенский.

— Сколько нужно для драматического эффекта, — ответил Даль.

Керенский прищурился на Ящик.

— Значит, именно эта штука спасла меня от превращения в кашу, когда я подхватил Меровианскую Чуму?

— Ага, — ответил Даль.

— Вот же чушь, — сказал Керенский.

Коллинз уставилась на Керенского, раскрыв рот.

— Так вы знаете? — произнесла она. — Вы не должны знать!

— Я знаю гораздо больше, чем вы, — ответил Керенский.

Ящик звякнул и в планшет полились данные. Даль едва на них глянул.

— Мы в норме, — сказал он. — Назад в лазарет!

Они бросились из Кснобиологической назад по коридорам к палубе шесть.

— Почти пришли, — сказал Керенский, когда они вынырнули из служебных коридоров в пожар на шестой палубе.

Корабль резко содрогнулся, и главный коридор палубы шесть обрушился на Даля, вминая его в пол, и вонзая зазубренный обломок металла ему в печень. Даль уставился на него на мгновение и перевел взгляд на Керенского.

— Ты должен был сказать «почти пришли», — прошептал он. Слова сочились между капель крови.

— О Боже, Даль! — воскликнул Керенский и начал освобождать его из-под обломков.

— Стой, — сказал Даль. Керенский не обратил внимания. — Стой! — настойчиво повторил он. Керенский остановился. Даль протянул ему планшет, который все еще сжимал в руках. — Нет времени. Бери результаты. Введи их в лазаретный компьютер. Не давай Хартнеллу спорить. Когда компьютер в медотсеке получит данные, Сюжет вступит в силу. Но тебе нужно туда добраться. Торопись.

— Даль… — пробормотал Керенский.

— Вот почему я взял тебя с собой, — ответил Даль. — Я знал — что бы ни случилось со мной, ты-то сумеешь вернуться. Теперь иди. Выручай, Керенский. Выручай.

Керенский кивнул, взял планшет и побежал.

Даль лежал, пронзенный через печень, и в последние минуты пребывания в сознании пытался сконцентрироваться на том факте, что Хестер будет жить, корабль будет спасен, и что его друзья смогут прожить всю свою оставшуюся жизнь без издевательств Сюжета. И все, что для этого понадобилось, была всего лишь еще одна драматическая смерть статиста. Его драматическая смерть.

Это ведь честная сделка, думал он, пытаясь заставить себя смириться с тем, как все вышло. Честная сделка. Спасенные друзья. Спасенный Мэтью Паулсон. Спасенный «Бесстрашный». Все честно.

Но когда все стало серым и стало сползать в черный, со дна того, что осталось от него, всплыла последняя мысль.

«Нахрен. Я хочу жить», — гласила она.

Но потом все равно все померкло.

— Вот давай без драмы, — сказал голос. — Мы знаем, что ты очнулся.

Даль открыл глаза.

Над ним стоял Хестер вместе с Дюваль и Хансоном.

Даль улыбнулся Хестеру.

— Сработало, — сказал он. — Это ты. Правда — сработало.

— Конечно, сработало, — ответил Хестер. — С чего бы не сработать-то?

Даль слабо засмеялся. Он попытался встать, но не смог.

— Ты в медицинском стазисном кресле, — пояснила Дюваль. — Ты заново отращиваешь печень, массу обожженной кожи и сломанную грудную клетку. Если б ты мог двигаться, ощущения бы тебе не понравились.

— И долго я в этой штуке? — спросил Даль.

— Четыре дня, — ответил Хансон. — Ну и видок у тебя был.

— Я думал, что умер, — сказал Даль.

— Ты бы умер, если бы кое-кто тебя не спас, — сказала Дюваль.

— А кто меня спас? — спросил Даль.

Показалось еще одно лицо.

— Дженкинс, — сказал Даль.

— Ты был прямо снаружи грузового туннеля, — сказал Дженкинс. — Так что почему бы нет?

— Спасибо, — сказал Даль.

— Благодарности необязательны, — ответил Дженкинс. — Я это сделал из чистого эгоизма. Если бы ты умер, я так никогда и не узнал бы, передал ли ты мое послание.

— Передал, — сказал Даль.

— И как прошло? — спросил Дженкинс.

— Отлично, — ответил Даль. — Я должен передать тебе от нее поцелуй.

— Ну, может, как-нибудь в другой раз, — сказал Дженкинс.

— Вы, двое, о чем сейчас? — спросила Дюваль.

— Позже расскажу, — пообещал Даль и опять посмотрел на Дженкинса. — Так что, значит, ты вышел из укрытия.

— Да, — ответил он. — Пора было.

— Хорошо, — сказал Даль.

— А еще мы все теперь герои, — сказал Хестер. — «Послание» извлекли из моего тела, и «Бесстрашный» его передал по всем частотам, закончив религиозные войны на Форшане. Как удачно.

— Потрясающе, — сказал Даль.

— Конечно, в этом всем нет никакого смысла, если подумать — добавил Хестер.

— А и не надо, — сказал Даль.

Позже в тот же день, когда его друзья ушли, Даля навестил еще один посетитель.

— Научный офицер К'инг, — произнес Даль.

— Энсин, — сказал К'инг. — Вы поправляетесь?

— Говорят, да, — сказал Даль.

— Лейтенант Керенский сообщил мне, что это вы расшифровали код, так что последняя воля и завещание главы правой схизмы смогли быть переданными в эфир, — сказал К'инг.

— Полагаю, я, — сказал Даль. — Хотя я не могу со всей честностью поставить это себе в заслугу.

— Тем не менее, за ваши отвагу и самопожертвование я подал заявление на представление вас к награде, — сказа К'инг. — Если оно будет одобрено, а оно будет, вы также будете повышены в звании. Так что позвольте мне первым вас поздравить, лейтенант.

— Спасибо, сэр, — ответил Даль.

— Есть еще одно, — произнес К'инг. — Всего несколько минут назад я получил строго секретное сообщение от высшего командования Вселенского Союза. Я был проинформирован, что мне следует зачитать его вам, и только вам, вслух.

— Хорошо, сэр, — ответил Даль. — Я готов.

К'инг достал телефон, нажал на экран и зачитал появившийся текст.

— «Энди, я не знаю, достигнут ли тебя эти слова. Ник написал эту сцену, и мы ее сняли, но, конечно, ее не покажут по ТВ. Я не знаю, будет ли достаточно ее просто снять, а ты, наверно, никак не сможешь сообщить, удалось ли нам. Но если оно сработает, я хочу, чтобы ты знал две вещи. Во-первых, прости за все, через что тебе пришлось пройти — Нику показалось, что нужно добавить экшна, или аудитория начнет задумываться, что же такое происходит. Может, тебе это совсем не кажется хорошим доводом, учитывая, где ты сейчас. Но нам это показалось разумным.

Во-вторых, у меня нет слов, чтоб я мог выразить свою благодарность тебе, Джасперу и всем вам за то, что вы сделали для меня и моей семьи. Вы вернули мне моего сына, и, вернув его, вернули нам все. Мы будем держаться нашего соглашения до конца. Все, что мы пообещали, мы выполним. Я не знаю, что еще сказать, кроме как спасибо, что дал нам возможность жить долго и счастливо. Мы сделаем то же для тебя. С любовью и благодарностью, Чарльз Паулсон».

— Спасибо, — помолчав, казал К'ингу Даль.

— Пожалуйста, — ответил К'инг, убирая телефон. — Чрезвычайно любопытное сообщение.

— Полагаю, можно сказать, что оно закодировано, сэр, — сказал Даль.

— Вам позволено сообщить вашему вышестоящему офицеру, о чем оно? — спросил К'инг.

— Это послание от Бога, — сказал Даль. — Или от кое-кого, достаточно близкого к Нему для наших целей.

К'инг оценивающе посмотрел на Даля.

— Временами у меня возникает ощущение, что на «Бесстрашном» происходят вещи, о которых мне не следует знать, — произнес он. — Полагаю, это одна из них.

— Сэр, при всем моем уважении, — произнес Даль, — вы даже не представляете, насколько вы правы.

— И что теперь? — спросила Дюваль. Они вчетвером сидели в столовой, ковыряя свой обед.

— В смысле? — спросил Хестер.

— В смысле, что теперь? — сказала Дюваль. Она указала на Хестера. — Ты перенесся в новое тело, — она перевела палец на Даля. — Ты воскрес из мертвых. Мы все вернулись из альтернативной реальности, куда отправились, чтоб спасти себя от гибели в драматических целях. Мы выиграли. Что дальше?