Паулсон поднялся, направился через комнату туда, где сидел Хестер, и обрушился на него, всхлипывая. Не вполне понимающий, что с ним делать, Хестер робко похлопал его по спине.

— Я не знаю, как я смогу тебе отплатить, — сказал Паулсон Хестеру, наконец, оторвавшись от него. Он обвел взглядом оставшуюся команду. — Как я смогу отплатить всем вам.

— У меня как раз есть некоторые предложения, — сказал Даль.

Такси свернуло с Северо-Западного Бульвара на Истерли-Террас и остановилось напротив желтого бунгало.

— Ваша остановка, — сказал таксист.

— Вы не подождете? — спросил Даль. — Я на пару минут.

— Я оставлю счетчик включенным, — сказал таксист.

— Не вопрос, — ответил Даль. Он вылез из машины, подошел по кирпичной дорожке к двери дома и постучал.

Через миг на пороге появилась женщина.

— Мне не нужно больше листовок Свидетелей Иеговы, — сказала она.

— Простите? — сказал Даль.

— И книги Мормона тоже не надо, — сказала она. — В смысле, спасибо. Я ценю вашу заботу. Но у меня и так все в порядке.

— Мне и правда нужно кое-что передать вам, но ничего из вышеперечисленного, — сказал Даль. — Только сначала скажите, вы — Саманта Мартинез?

— Да, — ответила она.

— Меня зовут Энди Даль, — сказал Даль. — Можно сказать, что у нас с вами почти общий друг. — Он протянул ей коробочку.

Она ее не взяла.

— Что это? — спросила она.

— Откройте ее, — предложил Даль.

— Простите, мистер Даль, но я слегка подозрительно отношусь к незнакомцам, которые приходят ко мне домой утром в воскресенье, спрашивают мое имя и предлагают таинственные посылки, — сказала Мартинез.

Даль улыбнулся.

— Справедливое замечание, — сказал он и открыл коробочку, доставая маленькую черную полусферу, в которой Даль опознал голографический проектор. Он включил его, и в воздухе соткалось изображение женщины, похожей на Саманту Мартинез. На ней было свадебное платье и она, улыбаясь, стояла рядом с человеком, похожим на чисто выбритую версию Дженкинса. Даль протянул Саманте проектор.

Мартинез с минуту молча разглядывала изображение.

— Я не понимаю, — произнесла она, наконец.

— Все запутано, — признал Даль.

— Вы прифотошопили мое лицо к этой фотографии? — спросила она. — И как вы это делаете? — она указала на парящее в воздухе изображение. — Это какая-то новая эппловская штука?

— Если вы спрашиваете, вносил ли я изменения в изображение, ответ будет «нет», — сказал Даль. — А что касается проектора, то, вероятно, лучше всего сказать, это что-то вроде прототипа. — Он коснулся поверхности проектора, и изображение сменилось другим, еще одним портретом счастливых двойников Дженкинса и Мартинез, глядящих друг на друга. Еще через пару секунд изображение опять сменилось новым.

— Я не понимаю, — опять произнесла Мартинез.

— Вы актриса, — сказал Даль.

— Была актрисой, — поправила его Мартинез. — Я этим занималась пару лет, но толку не вышло. Теперь я преподаю.

— Когда вы были актрисой, у вас была маленькая роль в «Хрониках „Бесстрашного“», — сказал Даль. — Вы помните?

— Да, — ответила Мартинез. — Мою героиню застрелили. Я была в кадре примерно минуту.

— Это и есть ваша героиня, — сказал Даль. — Ее звали Маргарет. Человек на изображении — ее муж. — Он подал проектор Мартинез. Она взяла его, опять осмотрела и поставила на столик рядом с дверью. И повернулась к Далю.

— Это какая-то шутка? — спросила она.

— Нет, — ответил Даль. — Я не пытаюсь вас разыграть или продать вам что-нибудь. Вы больше никогда меня не увидите. Все, что мне нужно — передать это вам.

— Я не понимаю, — опять произнесла Мартинез. — Я не понимаю, откуда у вас все эти фотографии со мной, с кем-то, кого я даже не знаю.

— Это не мои фотографии, это его, — сказал Даль и протянул Мартинез коробочку из-под проектора. — Вот. Тут есть записка от него. Думаю, она сможет все объяснить гораздо лучше меня.

Мартинез взяла коробочку и вынула оттуда сложенный лист, весь мелко исписанный.

— Это от него, — сказала она.

— Да, — согласился Даль.

— А почему он сам не тут? — спросила Мартинез. — Почему он не принес это сам?

— Все запутано, — повторил Даль. — Но даже если бы он мог быть тут, я думаю, он бы побоялся. И еще, мне кажется, что встреча с вами разбила бы ему сердце.

— Из-за нее, — произнесла Мартинез.

— Да, — кивнул Даль.

— Он хочет встретиться со мной? — спросила Мартинез. — Это его способ представиться?

— Я думаю, да, это его способ представить, — ответил Даль. — Но, боюсь, он не сможет встретиться с вами.

— Почему? — спросила Мартинез.

— Ему нужно быть в другом месте, — ответил Даль. — Так проще всего сформулировать. Может, письмо объяснит лучше.

— Извините, что я все повторяюсь и повторяюсь, но я не понимаю, — сказала Мартинез. — Вы появляетесь у меня на пороге с фотографиями кого-то, кто выглядит в точности как я, кто, как вы говорите, женщина, которую я в течение минуты играла в сериале, причем она умерла, и у нее остался муж, который посылает мне подарки. Вы хоть понимаете, насколько безумно это звучит?

— Понимаю, — ответил Даль.

— Почему он это сделал? — спросила Мартинез. — В чем смысл?

— Вы спрашиваете мое мнение? — уточнил Даль.

— Да, — ответила Мартинез.

— Потому что ему не хватает его жены, — ответил Даль. — Не хватает так сильно, что это поставило всю его жизнь вверх дном. Это сложно объяснить, но то, что вы тут и живы, значит, что каким-то образом его жена продолжает существовать. Так что он посылает ее вам. Он хочет отдать вам ту часть ее жизни, которую он делил с ней.

— Но почему?

— Потому что это его способ отпустить ее, — сказал Даль. — Он отдает ее вам, чтобы он мог продолжать жить дальше.

— Он сказал это вам, — произнесла Мартинез.

— Нет, — ответил Даль. — Но я так думаю.

Мартинез быстро скрылась за дверью. Когда через минуту она вернулась, в руке у нее была салфетка, которой она промокала глаза. Она посмотрела на Даля и слабо улыбнулась.

— Это определенно самое странное воскресное утро за очень долгое время, — произнесла она.

— Простите, — сказал Даль.

— Все в порядке, — ответила Мартинез. — Хотя я все еще не понимаю. Но, кажется, я помогаю вашему другу, да?

— Думаю, да, — ответил Даль. — Спасибо вам за это.

— Извините, — сказала Мартинез, отступая внутрь. — Вы не зайдете на минутку?

— Я бы с удовольствием, но не могу, — ответил Даль. — У меня такси на счетчике, и люди ждут.

— Возвращаетесь в ваше таинственное, запутанное место? — сказала Мартинез.

— Да, — ответил Даль. — И, кстати. Проектор, вероятно, исчезнет через пару дней.

— Что, растворится в воздухе? — спросила Мартинез. — Типа «это письмо самоуничтожится через пять секунд»?

— Вроде как, — кивнул Даль.

— Вы шпион, или как? — улыбнулась Мартинез.

— Все запутанно, — в очередной раз сказал Даль. — В любом случае, я советую вам снять со всего копии. Вы, вероятно, можете просто спроецировать изображения на белую стену и сфотографировать их. И отсканировать письмо.

— Хорошо, — согласилась Мартинез. — Спасибо, что сказали.

— На здоровье, — ответил Даль и повернулся уходить.

— Подождите! — окликнула его Мартинез. — Ваш друг. Вы увидитесь с ним, когда вернетесь обратно?

— Да, — сказал Даль.

Мартинез шагнула через порог и чмокнула его в щеку.

— Передайте ему от меня, — сказала она. — И скажите, что я поблагодарила вас. И что я позабочусь о Маргарет за него.

— Обязательно, — сказал Даль. — Обещаю.

— Спасибо вам, — она подалась вперед и клюнула его в другую щеку. — А это для вас.

Даль улыбнулся:

— Спасибо.

Мартинез ухмыльнулась и вернулась в бунгало.

— Ну что, готов? — спросил Даль Хестера в шаттле.

— Конечно, нет! — ответил Хестер. — Если все пойдет по плану, то в тот же миг, как вы, ребята, вернетесь в нашу вселенную, я перенесусь из этого отлично функционирующего тела в такое же, но с серьезными повреждениями всего, включая мозг. Так что я могу только надеяться, что мы не ошиблись насчет медицины 25 века, и она сможет меня вылечить. А если все по плану не пойдет, тогда через сорок восемь часов моим атомам конец. Как вообще можно подготовиться к какому-нибудь из этих сценариев, я хочу спросить!