— Вы собираетесь шантажировать свою маму?

— Шон, ты тот, кто всегда настаивает на прекращении этой ситуации. Конечно, мы попытаемся достучаться до неё. Но если это не сработает, если она не захочет нас слушать, тогда да. Мы должны будем напугать её, чтобы получить свободу.

На восьмой день, когда я сижу в комнате отдыха и смотрю телевизор, краем глаза я вижу, как мама входит в мою комнату с корзиной для белья. Я могла бы помочь ей, в моей комнате просто катастрофа, но вместо этого я увеличиваю громкость и ложусь на диван.

Через два часа я решаю сменить тренировочный костюм. Иду в комнату, которая только выглядит, как моя. Одежда пропала с пола, кровать заправлена идеально, как в отеле, занавески раздвинуты и окно открыто. Моя ванильная свеча зажжена на столе и очень приятно пахнет. Я улыбаюсь возможно в первый раз с того момента, как увидела маму у почтового отделения, задаваясь вопросом, является ли это её версией перемирия.

Но когда я захожу в ванную и вижу пустую коробку из-под тампонов, я знаю, даже не проверяя: она нашла шпионский телефон.

Моей связи с Шоном больше нет.

Когда в субботу мама выходит из дома, Бетси, Элла и я бежим в мою комнату. Бет набирает номер, написанный на кусочке бумаги, и садится в кресло. Как дети во время сказки, Элла и я садимся со скрещенными ногами подле неё. Мы слышим телефонный гудок, второй, третий…

— Алло?

— Петра? Это Бетси. Из Твиннера.

— О, привет! — говорит девушка. У всех вокруг меня одинаковый голос, так что я могу ошибаться, но её голос звучит практически как наш. — Как дела?

— Всё отлично. Ничего особенного. Твои как?

— Я в порядке. Но я думала, ты позвонишь немного раньше. Возможно, придется сократить время разговора, я ухожу на праздничную вечеринку.

— О, круто, — говорит Бетси, и я могу слышать по её голосу, что она разочарована. — Да, извини, что не позвонила раньше. Я должна была сделать кое-что для мамы… ты знаешь, твоя давно потерянная мама. — Бетси изображает смех, и я слышу такой же на другом конце линии.

— Она, вероятно, лучше, чем моя биологическая мама.

— Ты знаешь её? — спрашивает Бетси. Элла и я взволнованно смотрим друг на друга.

— Я никогда с ней не встречалась. Я имею только своё собственное представление о ней в моём воображении. Для меня она подросток, который слишком рано родил ребенка, так что её родители заставили отдать меня.

Мне грустно за неё в этот момент, ей необходимо придумывать предысторию своей жизни.

— В любом случае, мне нужно идти. Я не могу опоздать на собственную вечеринку.

— О, так это у тебя День рождения?

— Ну, вообще-то только на следующей неделе, но да, это моя вечеринка. Сладкие шестнадцать.

— Ну, тогда с Днем рождения, — говорит Бетси. — Возможно, я позвоню тебе через несколько дней.

Бет пропустила, но Элла услышала; я знаю это, потому что её лицо выглядит так разочаровано, как, возможно, и моё.

— Отлично! — говорит Петра. — Хорошего дня. Пока!

Бет кладет трубку, смотрит на нас и только тогда замечает наши выражения лиц.

— Что? — спрашивает она.

— Ты действительно не слышала, что она сказала? — спрашивает Элла. — Бетси, ей шестнадцать.

Понимание приходит быстро, Бетси опускается на стул.

— Но она старше. Она выглядит старше нас. И она прислала мне свою фотографию с выпускного альбома. Как она может быть младше нас?

— Я не знаю, — говорю я. — Возможно, она перескочила, ты говорила, что она очень умная. И ты права, она выглядит старше. Но тебе не надо ей перезванивать. Если она младше, то нет никаких предпосылок к тому, что она Бэт. Я думаю…

Элла тяжело вздыхает и заканчивает мою мысль:

— Всё кончено.

Это был только один из нескольких секретов, но, по некоторым причинам, неспособность определить Оригинала разрушила все мои ожидания. Мне кажется, я в какой-то степени начала питать надежду. Надежду, что в мире был кто-то подобный нашей семье. Надежду, что если она жила нормальной жизнью, мы тоже могли. Но всё взаимодействие с Петрой напомнило мне о холодной и жестокой реальности. Я была создана в лаборатории из ДНК мертвой девочки. Я была создана незаконно, и поэтому мне суждено всю жизнь скрываться.

В течение 48 часов я остаюсь в кровати. Я падаю в пропасть депрессии, не ем, не сплю, не отвечаю, когда Шон заходит так далеко, что звонит на домашний телефон, игнорирую Эллу и Бетси, когда они спрашивают, всё ли со мной хорошо. Уставившись на маму, когда она приходит за вещами для стирки, я могу видеть через неё. В понедельник вечером девочки вытаскивают меня из кровати.

Я лежу в своей кровати, глядя на светлячков в моём светильнике, горюя вместе с ними, поскольку также оказалась в ловушке, когда Элла пришла и плюхнулась рядом со мной.

— Ты на самом деле носишь эту футболку в течение трёх дней? — спрашивает она.

— Четырёх, — отвечаю я, продолжая рассматривать светлячков.

— Ты отвратительна, — говорит она с небольшим смешком, на который я не отвечаю.

— Нет причин не быть такой.

— Ну, вообще-то, есть, да, — говорит она, раскачиваясь на своей стороне и подперев щёку рукой. — Бет сегодня поставили вечерний класс, и мама ушла, так что я договорилась с Шоном. Вы едете вместе и болтаетесь с ним по кампусу, пока занятия не закончатся.

Я поворачиваю свою голову так быстро, что мне кажется, я потянула мышцы в шее.

— Ни за что. Мама будет в ярости, если узнает. Я просто застряну здесь, в этой клетке.

— Нет, не застрянешь. И она не узнает. А теперь вставай, я не могу смотреть на тебя в таком виде. — Она останавливается, прежде чем добавить. — И мне совсем не нравится, как ты пахнешь.

На этот раз я немного посмеиваюсь.

— Лиззи? — говорит она серьёзно. Я вопросительно приподнимаю брови. — Бет и я много говорили о том, что делать после всего этого с Петрой. Мы сыты по горло и нам нужны ответы. Мы решили, что лучшее время сделать это — выходные на День благодарения, когда мама будет не на работе… вне зависимости от того, что это за работа.

— Лучшее время для чего?

— Вломиться к ней в офис и раз и навсегда узнать, чем она там занимается, — говорит Элла. Мои глаза широко открыты, я имею в виду, я думала сделать это, но из уст Эллы это звучит как разрешение. — Одна из нас найдёт повод уйти из дома, а две другие будут отвлекать маму, пока первая будет у неё в офисе.