Не желая больше видеть ее упрямое лицо, я иду наверх и с шумом захлопываю дверь. Падаю на кровать и кричу в подушку. Эта неделя была сверхраздражающей. Не только я была измучена Шоном и его желанием потусоваться, но и Элла, не теряя времени, устанавливала что-то с Дейвом. У них было свидание за чашкой кофе и, к сожалению, оно прошло хорошо.

По крайней мере, я не единственная, кто должен тусоваться с парнем.

Поскольку даже маме не очень «понравилась» идея о том, что три девушки будут встречаться с одним парнем и даже если никто не знает, что нас трое, было решено, что только Элла в действительности будет ходить на свидания. Я имею в виду, что я по-прежнему должна быть вежлива с Дейвом в школе, но Элла ответственна за все остальное. И тот факт, что все это ради ничего — с моей точки зрения, заставляет меня зимовать в пещерах моей подушки. В конце концов, Элла победила и стала ближе к собственной жизни, а я все потеряла.

Некоторое время спустя все еще лежу, уткнувшись лицом в подушку, когда возвращается Элла. Она разговаривает по телефону, и поначалу я думаю, что она собирается утереть мне нос своей «победой».

— Оставь меня в покое, — бормочу я в подушку.

— Бет хочет поговорить с тобой, — говорит она, касаясь моей руки трубкой. Радуясь, что это Бетси, я тянусь и беру трубку.

— Где ты? — спрашиваю я.

— Забираю свою униформу из химчистки, — говорит Бет. — Черт, звучишь дерьмово.

— Спасибо. Я в порядке.

Эл кидает мне многозначительный взгляд.

— Я буду в порядке, — добавляю я.

— Эл сказала, что Шон предложил тебе встретиться на игре.

— Ну да. — Телефон неудобно вжимается мне в щеку, но у меня нет сил поднять голову и облегчить свою боль.

— Почему ты не рассказала мне? — спрашивает она, и по ее голосу я могу понять, что она немного обижена, что я не поделилась с ней этим.

— Извини.

Вау, я и правда звучу дерьмово.

— Все нормально, — говорит Бетси. — Дай мне на секундочку поговорить с Эллой. Довольная, что вышла сухой из воды, я протягиваю телефон Элле, а потом опять падаю лицом в подушку. Слушаю ответы Эллы.

— Привет.

— Я знаю.

— Знаю.

— Что ты имеешь в виду?

— Ты это сейчас серьезно?

— Да, конечно, но…

— Она могла бы. А потом мы все были бы мертвы.

— Я знаю, Бет.

— Кхм… я даже не знаю.

— Возможно.

— Ладно, пусть она бы и смогла.

— Хорошо. Но если она облажается, то я шкуру с тебя спущу.

Элла смеется, и я слышу, что Бетси тоже смеется на другом конце линии.

— Окей, звучит отлично. Не забудь проверить пятно на моей голубой рубашке, прежде чем заплатить, хорошо?

— Знаю, но в прошлый раз они не…

— Бетси, просто сделай это!

Она слушает довольно долго и затем вздыхает.

— Я знаю, знаю.

— Да, я скажу ей.

— Хорошо, пока.

Элла отключает телефон, и я чувствую, как он ударяется о середину кровати. Она так долго молчит, что я, наконец, поднимаю голову и смотрю на нее. Она, скрестив руки на груди, смотрит на меня с жалостью и планом во взгляде.

— Что происходит? — спрашиваю я.

— Сегодня вечером у тебя свидание, — говорит она, как будто это неоспоримый факт.

Я сажусь прямо с широко открытыми глазами.

— Что?

— Ты слышала меня.

— Да, но ЧТО? — говорю я. — Ты же не имеешь в виду, что я думаю… не так ли?

— Ей… нам… очень жаль, что ты упускаешь свой шанс с Шоном, — мягко говорит Элла. — Мы хотим, чтобы ты получила его вечером. Так что да, я имею в виду то, что ты думаешь.

Мое сердце бешено колотится.

— Мы сделаем кое-что незаконное.

Мы часто подшучивали над мамой, когда были маленькими. Я надевала любимую футболку Бетси, Элла просила на обед мое любимое блюдо, просто чтобы проверить, смогла бы она различить. Она всегда видела сквозь наши самодельные маскировки, но нам нравилось это. Это было игрой, и каждый раз, когда нас раскрывали, мы смеялись до судорог, возведенных в куб. А потом начинали разрабатывать следующую попытку. Но чем старше мы становились, особенно когда нам пришлось жить за одного человека, глупые шалости становились менее веселыми.

Нервничаю, что мама может раскрыть нас, и чувствую, что вечер опять будет веселым.

Я направляюсь к городскому стадиону на закате. На особенно темном участке дороги встречная машина ослепляет меня светом фар, и я понимаю, что мои фары выключены. Я включаю их, и вести становится гораздо легче.

Приехав, я иду с высоко поднятой головой, как будто знаю, куда я иду сквозь толпу; затем направляюсь под «отбеливатели» к полю. Стараюсь не показать, что читаю указатели. К счастью, их много и все они выделены жирным шрифтом. Я поворачиваю и иду вниз по длинному туннелю позади нескольких футболистов. Я всматриваюсь и удостоверяюсь, что ни один из них не Дэвид.

Когда я выхожу из темноты, мои чувства оживают. Огромные фонари светят так ярко, что трава кажется искусственной. Смотрю на свою желто-черную форму и понимаю, что мне действительно нужны солнцезащитные очки, потому что это чертовски волнующе. Я делаю вздох и словно пьянею от свежего воздуха и аромата свежескошенной травы.

Я слушаю, как жесткий пластик ударяется о жесткий пластик, как ворчат парни на разминке, как настраивают инструменты. Вздрагиваю, когда легкий ветерок обволакивает мои голые ноги, словно хвостик котенка. Поднимаю глаза на несколько первых звездочек, уже мерцавших в темнеющем небе, несмотря на проглядывающийся отблеск дневного света. Меня переполняют чувства, и слезы без предупреждения набегают на глаза.

Сегодня моя ночь.

— Элизабет! — зовет кто-то. — Элизабет! Сюда!

Я вижу Грейсон, махающую мне, с Морганом, Джейн, Натали и еще несколькими людьми, стоящими позади нее. Я появляюсь и не первой, и не последней: как я и люблю. Я улыбаюсь и машу в ответ, затем иду вниз по склону, чтобы встретиться с девчонками. Ищу глазами Шона, но его нигде не видно.

— Это поразительно, — говорю я Грейсон, присоединяясь к ней и остальным на кромке поля. Она кивает, но выглядит озадаченной. Она была здесь раньше и предполагает, что я тоже. За исключением того, что была не я, а Бетси. К счастью, она не обращает внимания на мою причуду.