Скрываясь под черно-золотым плащом городской стражи и пряча лицо, огр шел по улицам города, сгорбившись, чтобы скрыть свои размеры. Впрочем, Тол'чак не сомневался, что в таком отвратительном городе присутствие огра из высокогорий вызовет лишь осторожный интерес, касающийся цены снятой с него шкуры.
Крал вел за собой маленький отряд, держа топор на виду. Могвид прилип к тени Тол'чака, точно мышка, прячущаяся за быком. Через некоторое время горец остановился на пересечении двух узких улиц и принялся сердито осматриваться. Земля здесь была разбита колесами фургонов, повсюду виднелись навозные лепешки и мусор, который выбрасывали из близстоящих домов. Из окон второго этажа выглядывала парочка женщин.
Одна из них плюнула в Крала — и попала. Он вытер щеку краем плаща.
— Уносите отсюда свои задницы! — храбро выкрикнула женщина. — Нам здесь стража ни к чему. Мы заплатили налоги еще в прошлую луну. Валите с нашей улицы!
Тол'чак еще глубже натянул на голову капюшон плаща. Судя по всему, здесь не слишком жаловали стражу.
Крал, не обращая внимания на вопли, оглянулся на огра.
— Думаю, мы недалеко от южных ворот.
Однако в его голосе прозвучало сомнение.
Могвид осторожно пробрался вперед, то посматривая на женщин наверху, то вглядываясь в темные переулки.
— А как же мой брат? — спросил он. — Фардейл, наверное, все еще сторожит лошадей.
— Я помню, — ответил Крал. — Мой Роршаф стоит в той же конюшне при постоялом дворе. Но гарнизон уже поднят по тревоге. Нам повезло, что в поднявшейся неразберихе мы сумели скрыться. Очень скоро кто-нибудь отдаст приказ закрыть городские ворота и начать охоту за сбежавшими рабами. Надо уйти из города до этого.
— Но Фардейл?..
— Он волк. Ночью он легко сумеет выбраться из города. Он знает, где Элена, и вернется к ней. Может, он уже сбежал, когда нас схватили.
Тол'чак положил руку с когтями на плечо Могвида.
— Я знаю, ты беспокоишься о брате, но Крал прав. Одинокий волк не привлечет внимания.
Могвид что-то мрачно проворчал и выскользнул из-под его руки, а потом махнул Кралу, чтобы тот шел дальше, но горец опять вернулся на дорогу. Он стоял, почесывая голову, явно не зная, какое направление выбрать.
Как раз в этот момент из-за угла появилась сгорбленная старуха с кривой палкой в руке, которая только чудом не налетела на широкую грудь Крала. Она отступила на шаг, убрала с лица несколько выбившихся седых прядей и искоса посмотрела на препятствие, преградившее ей путь.
Нахмурившись, она замахнулась на Крала палкой.
— Убирайся с дороги, олух!
Такой несерьезной угрозы Крал не испугался.
— Бабушка, — вежливо проговорил он, — я с радостью отойду в сторонку, если ты укажешь нам дорогу к южным воротам.
— Уходите из города, да? — Она склонила голову набок, точно испуганная птица, и принялась разглядывать Тол'чака и Могвида. Затем повернула налево и заковыляла вдоль улицы. — Я знаю короткую дорогу и покажу вам ее. Только одно условие: вы крепкие ребятишки и составите мне компанию. У меня дочь и зять живут аккурат возле южных ворот, а я все равно собиралась их навестить.
Крал посмотрел вслед медленно ковыляющей старухе.
— Послушай, нам нужно только узнать направление. Если бы ты…
Тол'чак тронул локоть горца.
— Если мы пойдем с ней, на нас не будут так сильно обращать внимание, — прошептал он. — Они не станут искать старуху и ее стражей.
Крал вздохнул, но пошел вслед за сгорбленной пожилой женщиной, которая медленно семенила по улице.
— Может, ты ее понесешь, — пробормотал он в бороду, обращаясь к Тол'чаку.
— Я все слышала! — хихикнула женщина, не оборачиваясь. — Если у меня на глазах, катаракта, это не значит, что я еще и глухая. А мои старые ноги носят меня уже почти целый век. И до ворот донесут.
Отряд медленно тащился дальше, ведомый тощей старухой, которая, насвистывая, пробиралась по задним улочкам и время от времени ухмылялась своим спутникам ртом, где осталось всего несколько зубов.
Тол'чак внимательно разглядывал женщину. Он подозревал, что ей совсем не нужна их защита; она была такой старой и оборванной, что даже самый ловкий разбойник в городе вряд ли сумел бы чем-нибудь у нее поживиться. Огр решил, что старухе просто нравится идти в компании, когда есть с кем поболтать и кому кивнуть время от времени, словно они давнишние друзья.
— Если вы любите болотные семечки в сахаре и каффи, — сказала она Могвиду, тащившемуся рядом с ней, — недалеко отсюда есть лавка. Можно зайти и передохнуть.
— Нет, спасибо, — ответил Могвид.
— Нам очень нужно поскорее добраться до ворот, — добавил Крал, на сдержанном лице которого начало появляться нетерпение.
— Но это не далеко, совсем не далеко, — пробормотала старуха и, продолжая насвистывать, завернула за следующий угол, углубившись в лабиринт узких улочек.
Здесь жалкие дома были выше и стояли ближе друг к другу. Ощущение замкнутого пространства усиливали фундаменты, настолько изъеденные временем и солью, что некоторые дома клонились вперед, словно пытались рассмотреть прохожих, а другие, будто подвыпившие гуляки, приникли к своим соседям. Крал тяжело вздохнул.
Старуха уже окончательно запутала их среди этих жалких строений, и Тол'чак подозревал, что горец давно потерял всякое представление о направлении.
— Ты знаешь дорогу отсюда до ворот? — шепотом спросил он у Крала.
— Я мог бы ее найти… рано или поздно.
Горец внимательно следил за дверными проемами и боковыми улочками, опасаясь, что их в любой момент может ждать засада.
Вскоре солнце уже стояло у них над головами, и утренний ветерок стих. Однако маленький отряд по-прежнему петлял в лабиринте боковых улиц. Крал продолжал сжимать в руке топор, сначала — в одной, потом — в другой. Наступившая жара и появившееся вместе с ней страшное зловоние напомнили им, что в Порт-Роуле все еще царит лето. Запах тухлой рыбы оспаривал первенство у вони человеческих отходов, словно с тех пор, как свежий воздух гулял по этим улицам, прошло немало зим.
— Хватит! — наконец рявкнул Крал, заставив всех остановиться.
Старуха повернулась и тяжело оперлась на свою палку.
— Что такое? — раздраженно спросила она.
— Мне показалось, ты сказала, что знаешь короткую дорогу до ворот?
Старая карга громко вздохнула.
— Если вы не хотите попасться на глаза страже, это самый короткий путь.
Кустистые брови Тол'чака поползли вверх. Эта женщина знала больше, чем говорила.
— Вы болтаетесь по городу в форме стражи, которая вам явно не по размеру, — продолжала она, прежде чем кто-нибудь успел что-то сказать, — но не знаете дорогу к воротам? Вы думаете, я полная дура? Я слышала про беспорядки в гарнизоне. Подозреваю, что вы приложили к ним руку.
— Послушай, старуха, если ты собираешься нас предать… — начал Крал, и доброта исчезла из его голоса.
— Предать вас? Да если бы не я, вас бы уже давно снова схватила стража. Город кишит теми, кто за медяк с радостью продаст вас вашим врагам. И что я имею за свои хлопоты? — Она окинула всех сердитым взглядом. — Угрозы и грубость.
Тол'чак выступил вперед.
— Извини нас. Мы твои должники и не хотели тебя обидеть. Просто нам нужно поскорее выбраться из города.
Услышав его слова, старуха фыркнула и отвернулась.
— Тогда идем, — сказала она и завернула за следующий угол.
Они последовали за ней. Когда Тол'чак обошел покосившееся здание с лавкой сапожника, он даже споткнулся от удивления. Высокая Болотная стена находилась всего лишь в броске камня, а ворота стояли открытыми.
— Мы пришли, — сказал Крал, который тоже был потрясен.
Старуха продолжала ковылять дальше, взмахом руки показывая, что они не должны останавливаться.
— Если хотите сбежать из города, перестаньте пялиться на ворота и не стойте на месте.
Они зашагали вслед за ней. Старуха, видимо, почувствовала их волнение, когда они увидели цель своего путешествия. Она первой подошла к воротам и кивнула стражу наверху. Паренек с соломенными волосами, стоявший около подъемного колеса, смотрел в сторону города и не обратил на нее особого внимания.