— Доставай ножи и готовь магическое кольцо! — прорычал он, повернувшись к Диналу.

Юный маг вставил факел в отверстие в стене и сделал несколько быстрых шагов вперед. Наклонившись, он вытащил из ножен на поясе два ножа с рукоятями из розового дерева и достал из кармана длинную белую свечу. Грэшим прислонил посох к стене и присоединился к Диналу, взяв один из ножей. Старый маг с тревогой посмотрел на Эр'рила, ему не нравилось, что тот старается вывести Шоркана из себя. Не найдя на лице Эр'рила ответа, он принялся помогать мальчику. Динал взмахом маленькой руки зажег свечу и начал капать воском на пол, рисуя круг перед стеной льда. Они собирались повторить ритуал, который предшествовал созданию Кровавого Дневника.

Пока они работали, Шоркан подошел к Эр'рилу.

— Я добьюсь успеха! — прошипел он. — Я разрушу то, что создал брат Каллон. И когда я это сделаю, все твои надежды будут разбиты. Я стану свидетелем твоего поражения! — Он вытащил кинжал из рукава и показал Эр'рилу. — Узнаешь?

Теперь пришел черед Эр'рила делать равнодушный вид. При виде старого кинжала у него перехватило дыхание.

— Охотничий нож отца…

Шоркан ухмыльнулся.

— В ночь создания книги ты отдал его мне. Помнишь?

От воспоминаний лицо Эр'рила побледнело. Много лет назад он одолжил брату нож ради заклинания связывания. Он считал, что нож утерян навсегда. Решимость Эр'рила поколебалась, когда он увидел, что памятная отцовская вещь будет использована в гнусных целях.

Шоркан наклонился к Эр'рилу.

— Я знаю, наш отец много для тебя значил, братец. И заранее радуюсь, что его вещь поможет уничтожить все, что тебе дорого.

Однако Эр'рил отказывался отступать. Его слова, точно стрелы, полетели в Претора.

— Но только если ты сумеешь найти предателя в своих рядах.

Левый глаз Шоркана дернулся, он невольно посмотрел в сторону двух магов, работавших у него за спиной. Эр'рил сумел сохранить маску равнодушия. Кажется, зерно попало на плодородную почву.

Если Шоркан использует память об отце, чтобы лишить брата мужества, ему это отольется.

— Предатель находится в этом помещении, братец, рядом с тобой. — Эр'рил говорил спокойно и уверенно. — Клянусь могилой нашего отца и вечной душой.

Изумление и смятение промелькнули на лице Претора. Прежний Шоркан, все еще живший внутри злодея, знал, что Эр'рил не станет давать клятвы понапрасну.

— Тогда зачем ты меня предупреждаешь? Что это за штучки?

— Совсем не штучки. Я открыл тебе его тайну потому, что она не принесет тебе пользы. Уже слишком поздно, братец. Ты в ловушке. Если ты не найдешь предателя до восхода луны, то сегодня ночью он выступит против тебя. А если найдешь, лишишься ключевого игрока, необходимого для успеха заклинания развоплощения книги. В любом случае книга уцелеет. Поэтому у тебя нет ни малейших шансов на успех.

Теперь уже Эр'рил наклонился поближе к Шоркану и нанес последний удар.

— Тебя обдурили, братец.

Шоркан задрожал от ярости.

— Нет! — Он поднял отцовский кинжал и приставил его к горлу Эр'рила. — Тебе не видать победы!

— Прекрати! — рявкнул Грэшим. — Шоркан, если ты убьешь Эр'рила, заклинание не сработает. Он обманул тебя, дав клятву. Не слушай его. Эр'рил пытается заставить тебя его убить. Он лжет!

Лезвие ножа касалось горла Эр'рила. Шоркан опустил оружие и повернулся к двум магам.

— Нет, Эр'рил сказал правду, — холодно проговорил Претор. — Среди нас предатель. — Он указал на Грэшима. — Я угрожал Эр'рилу только для того, чтобы его найти.

Грэшим поднял руку, словно пытаясь защититься, но Шоркан уже повернулся к Диналу. Темный огонь вылетел из его руки и окутал мальчика-мага. Магия продолжала изливаться из его ладони, а Шоркан продолжал:

— Молчание Динала выдало его. Если бы я убил Эр'рила, мы лишились бы шанса развоплотить книгу. Ты пытался остановить меня, Грэшим, доказав тем самым, что тебе можно доверять.

Быстрым движением запястья Шоркан закончил заклинание. Динал не мог произнести ни слова, его сковало темным огнем от щиколоток до макушки, как муху в паутине.

Шоркан повернулся к Эр'рилу.

— Ты ошибся, брат. Я не нуждаюсь в помощи предателя и вполне обойдусь его живым телом. Связанный и плененный Динал исполнит свою роль. А потом я убью вас обоих. — Шоркан снова повернулся к Эр'рилу. — Как видишь, братец, это тебя превзошли.

Эр'рил оставался невозмутимым. До сих пор ему удавалось осуществлять свой план. Шоркан угодил в расставленный им силок, как слепой кролик. Но воин равнин не давал воли надежде.

Вскоре взойдет луна, и ему еще предстоит разыграть последний акт.

Элена встретилась со своими друзьями на палубе «Бледного жеребца». Западную часть неба уже заполняли утесы Маунска, и солнце спряталось за двойные горные пики острова. В их тени казалось, что уже спустились сумерки. Море стало темно-синим, как ночью; ослепительная зелень острова угрожающе потемнела. Лишь лазурное небо над головой показывало, что до восхода луны еще много времени. Элена обхватила плечи руками. Вечер приближался слишком быстро.

К ней подошел Мерик и встал рядом у борта. В его глазах была боль.

— Мне очень жаль.

Элена отвела глаза, она не могла смотреть на элв'ина.

— Почему ты так поступил? Зачем призвал сюда армию королевы? Я думала, что могу тебе доверять.

Мерик долго молчал. Когда он заговорил, в его голосе слышалось напряжение.

— Когда мы были в Порт-Роуле, я послал птицу из зверинца Мамы Фреды к матери с просьбой о помощи. Я думал, что защищаю тебя, и не хотел, чтобы ты попала в ловушку в А'лоа Глен. Тогда мне казалось, что, если мы уничтожим остров, ты опустишь свое знамя ведьмы и прекратишь войну с Темным Властелином. А потом отправишься в Стормхейвен и заявишь о своем происхождении.

— Ты же знаешь, что я никогда бы так не поступила, — твердо сказала Элена. — С книгой или без нее, но я буду до конца сражаться здесь со злом.

— Да, но я слишком поздно это понял. После испытаний, через которые мы прошли в Тенистом Потоке, я считал, что бегство будет для тебя лучшим выбором. Но когда я услышал легенды о дри'ренди и мер'ай, мне стало ясно, что об этом не стоит даже мечтать. Ты не можешь повернуться спиной к поселившемуся в Аласее злу, не потеряв часть себя, но даже и после этого оно не перестанет тебя преследовать. — Его голос смягчился. — Теперь я знаю: ты не прекратишь борьбы, но не только поэтому.

Она повернулась к нему, ее голос прозвучал неожиданно резко:

— И почему же еще?

Эл'вин поднял на Элену блестящие глаза.

— Когда мы с Тол'чаком снова с тобой встретились, я увидел, как сильно ты переменилась — и дело не только в твоей внешности. Изменения оказались гораздо глубже, они поразили меня. Только тогда я увидел, что твои предки были элв'инами — и ты принадлежишь к нашей королевской династии. Ко мне пришло понимание, что ты никогда не оставишь эту страну, а я буду биться с тобой рядом до самого конца.

Мерик отвернулся.

— Я приношу свои извинения, — повторил он. — Мне бы следовало рассказать тебе все это раньше. Однако я надеялся, что мы найдем книгу и покинем А'лоа Глен до того, как появится армия королевы. — Он обратил взгляд к небу. — Но теперь, когда солнечный ястреб улетел, наше время подходит к концу. Очень скоро боевые корабли королевы элв'инов будут здесь.

Элена почувствовала, что ее гнев, направленный на Мерика, уходит.

— Сколько времени у нас осталось?

— Не более одного дня.

Элена также посмотрела на небо.

— В таком случае это не столь значимо. К рассвету мы либо покинем остров с книгой, либо погибнем. — Она повернулась к элв'ину и коснулась его плеча. — Не сожалей о своих действиях, Мерик. Иногда мы слишком поздно понимаем, что движет нашими сердцами. — Элена думала об Эр'риле. — Я это очень хорошо знаю.

Мерик благодарно посмотрел на нее и расправил плечи. К нему возвращалась прежняя уверенность.

Элена молча прикоснулась к его руке и повернулась, чтобы оглядеть палубу. Флинт и зу'улы были поглощены маневрированием между коварными рифами, окружавшими Маунск. Приказ следовал за приказом, «Бледный жеребец» осторожно лавировал и медленно продвигался вперед.