— Слониха подорвалась на мине. Когда-то мы хотели поставить на том месте деревню. Португальцы пронюхали об этом и зарыли вокруг несколько мин. Две из них давно уже взорвались, и с тех пор туда никто не ходит. А вот слониха напоролась, погибла… Слоненку месяца два, не больше.
На тотчас же состоявшемся собрании началось длительное обсуждение случившегося. Из дебатов я узнал, что слоны на плато поднимаются очень редко, что тридцати-сорокалетние жители деревни их вообще никогда не видели. Было постановлено: бивни слонихи отослать властям в Муэду, а тушу разделать на мясо и сообщить о случившемся во все соседние деревни, пусть их жители приобщатся к неожиданному пиршеству. Слоненку решили дать имя Нембо[26]. Десятка полтора мужчин отправились заготавливать лес, чтобы сделать загон для Нембо. Остальные, вооружившись топорами, пилами и ножами-мачете, пошли разделывать тушу слонихи. В деревне остался лишь Мпагуа со своей ребятней, устроившейся постигать азы знаний в тени деревьев.
Я подошел поближе, стараясь оставаться незамеченным. Явно стремясь не отрывать обучение от жизни, учитель использовал ночное происшествие для того, чтобы поговорить о взаимоотношениях человека с природой, о том, как маконде должны любить лес, защитивший их от завоевателей. Живо и наглядно, используя племенную мифологию и не делая тайны из того, каких верований и ритуалов придерживались их предки еще в недавнем прошлом, Мпагуа призывал любить лес и его обитателей, жить в строгом соответствии с законами природы.
Нет, не подумайте, что учитель призывал фетишизировать деревья или поклоняться лесным духам! Его урок был очень интересной попыткой найти какую-то разумную форму сосуществования, модус вивенди между традиционным образом мышления маконде, обожествлявших миамбо, и современной идеологией. Речь шла не о признании превосходства леса и подчинении ему. Эту традиционную идею Мпагуа отвергал и объяснял своим ученикам причины ее несостоятельности.
Время от времени то один, то другой из учеников подходил к учительскому столу, брал разложенные на нем деревянные резные фигурки, объяснял, что они означают. Наклоняясь к земле, они поднимали резные монолиты из мпинго, что-то показывали и рассказывали по ним. Но говорили ребята тихо, разобрать содержание ответов мне не удавалось.
— Я сразу же заметил, когда вы «подкрадывались» к нам, — протягивая мне руку, сказал Мпагуа, лишь закончился урок и я подошел к нему. — Знаете, многие не согласны с тем, что я привлекаю к занятиям в качестве наглядных пособий эти резные фигурки и скульптуры. Кое-кто даже писал на меня в Мапуту, обвиняя в том, что я «тяну современную школу в прошлое», приучаю ребят верить в шитани и чуть ли не поклоняться идолам. Чушь! Ничего подобного я, конечно, не делаю. Скульптуры эти — элементы нашей культуры, за ними скрываются не только язычество и архаические ритуалы, но и морально-этические ценности, на протяжении веков накапливавшиеся нашим народом. И я не считаю себя вправе лишать их нашу молодежь.
— А чем же тогда закончились ваши отношения с Мапуту? — поинтересовался я.
— Ну съездил туда. С работы хотели выгнать, кое-кто даже в «лагерь по перевоспитанию» предлагал послать. А я, когда отсюда уезжал, перед разговором с начальством почти наизусть выучил то, что говорил о традиционном обучении в Африке товарищ Эдуарде Мондлане. И в самой высшей инстанции, где решалась моя судьба, процитировал эти мысли товарища Мондлане. Меня поддержали, а те, кто кашу заварили, кто говорили, что я «реакционер», — втык получили.
— Какая же цитата из Мондлане спасла вас?
— Есть у основоположника ФРЕЛИМО мысль о том, что в доколониальные времена у многих мозамбикских народов существовала система традиционного образования, которая в условиях сельской общины вполне оправдывала себя, формируя полноценных членов общества, давая им возможность получить знания и приобрести опыт, необходимый для самостоятельной жизни. Товарищ Мондлане писал также, что у некоторых племен такое обучение подрастающего поколения было поставлено очень хорошо. Подростков учили беспрекословно подчиняться общепринятым нормам и законам племени. Молодых готовили к суровым испытаниям жизни: им приходилось недосыпать, выполнять тяжелую работу, совершать длительные переходы, жить без всяких удобств. Цель такого обучения — дать моральную закалку и привить трудовые навыки. У некоторых племен подростки, объединенные в специально созданные «общества для посвященных», изучали также основы традиционного права. Для лучшего усвоения знаний старики инсценировали перед ними судебные разбирательства. Молодежь, объединенную в эти общества, знакомили также с художественными промыслами, ремеслами, сельскохозяйственными навыками, приемами охоты. Товарищ Эдуарде Мондлане, конечно, не идеализировал всю систему подобного традиционного обучения. Но, раздумывая о том, какой должна быть новая, современная школа в революционном Мозамбике, он писал, что при ее создании никак нельзя игнорировать ценностей нашей собственной культуры.
Мпагуа ответил на какие-то вопросы подошедших к нему учеников, отдал им толстую пачку тетрадей, а потом вернулся к прерванному разговору:
— Вот обо всем этом не раз говорил и писал Мондлане. Я спросил тогда в Мапуту: «Разве трудовое и нравственное воспитание молодежи не нужно современному Мозамбику? Разве приобщение наших мальчишек и девчонок к культурным традициям противоречит революции?» Мне ответили, чтобы я возвращался к своим школьникам и спокойно продолжал работу.
— А играла ли какую-нибудь роль скульптура при обучении в традиционных «лесных школах»? — поинтересовался я. — Или ваши попытки использовать ее на уроке — новаторство?
— Да нет, ничего нового я не открыл, — отвечает Мпагуа. — Ведь в нашем обществе, лишенном письменности, такие фигурки из дерева, а иногда и из глины наряду с устным народным творчеством были чуть ли не единственным средством передачи информации, касающейся нашей истории, традиций, культуры. Кроме того, они действительно были наглядными пособиями. Ведь вы знаете, что почти каждое произведение традиционного африканского искусства — это прежде всего символ, за которым порой стоят очень сложные моральные, этические, религиозные или социальные явления. Изобразить их в дереве совсем не просто, и именно поэтому многие скульптуры маконде удивляют своей сложностью, абстрагированностью от реалий. С другой стороны, существуют и такие проявления человеческого бытия, скульптурные изображения которых проще и нагляднее всего выразить в реалистической, а то и в натуралистической манере. Отсюда и два направления в современной скульптуре маконде: обычно уподобляемый на Западе абстракционизму стиль шитани, выражающий духовный мир человека, и сугубо реалистическое течение, отражающее жизнь, практическую деятельность людей.
Неожиданно смирно сидевшие во время всего нашего разговора мальчишки шумно загалдели, возвещая о прибытии «людей от слонихи». Сгибаясь под тяжестью огромных кусков мяса, мужчины победоносно прошествовали на деревенскую площадь, свалили там «общественные куски», а остальное понесли к своим хижинам.
Женщины тотчас же принялись резать мясо на узкие и длинные полосы и развешивать в тех местах, где полог из крон деревьев пробивает солнце. А мужчины, помывшись, принялись готовить на площади большое пиршество. Очень жесткое и постное, мясо слона не располагает к тому, чтобы его поглощать в больших количествах. Однако не избалованные телятиной местные жители поедали его с подлинным упоением, а обильное количество местного пива «номбе» еще больше разжигало их аппетит.
— Ты посмотри, как нас, оказывается, любят женщины, — обнимая меня, проговорил Нафаси, один из лучших резчиков по дереву в деревне. — Ведь по нашим законам все «номбе» в деревне принадлежит женам. А они поставили нам «номбе» еще больше, чем мы принесли им мяса.
«Да, веселая будет ночка», — подумал я, едва успев отскочить от огромной, выдолбленной прямо из цельного ствола бочки с пивом, которую катили к костру две молодухи, уже успевшие приложиться к веселящему напитку. «Номбе» именуется пивом только потому, что миссионер, составлявший в начале этого века киконде-португальский словарь, наверное, никогда «номбе» не пробовал. В действительности этот напиток — с ног сшибающая брага из проса с добавлением дикорастущих плодов и трав, не лишенных наркотического эффекта. «Номбе» — напиток для сильных.
