Демид вел себя нервно, много спорил с Абу-Талехом и матерился на русском языке, дабы не быть понятым гордыми и вспыльчивыми арабами. Арабы размахивали руками и призывали в помощь Аллаха. Один только Ван был, как всегда, невозмутим.

Лишь раз мне удалось перекинуться парой слов с вечно занятым Демидом. Я сказал ему, что не раз встречался с Вальдесом и даже как-то хорошенько отлупил его и что Вальдес не произвел на меня впечатление человека, хоть в малейшей степени владеют какими-то демоническими способностями. На это Демид ответил, что Вальдес - пока не демон, но скоро может стать таковым и именно с этой целью, очевидно, он и похитил Лурдес. Потому что тот мир, в который он отправился, является миром искусственным, созданным при помощи так называемого Мерлиновского Заклинания, и, чтобы Вальдесу стать демоном в нашем мире, ему нужно заставить создателя этого тонкого мира свернуть свой тонкий мир…

Демид произнес еще много всяких других туманных слов, которые звучали для меня полнейшей абракадаброй, и в конце концов, устав выслушивать этот бред, я заявил, что мне нужно отправиться в тонкий мир первым. Мол, это я недосмотрел за Лурдес, это моя вина, мне нужно принять на себя главный риск и все такое. Тогда-то мы с Демидом и поцапались, потому что он собирался запустить меня последним и не желал даже обсуждать это. Я обиделся на него, но, как оказалось впоследствии, Демид был прав в своих действиях. Как, впрочем, и всегда.

Иногда Коробов раздражает меня своей вечной правотой в любом вопросе. Даже если он совершает действие нелогичное, вызывающее изумление своим очевидным идиотизмом, именно оно оказывается единственно правильным в данной ситуации. Я же говорю - есть у него подсказчик где-то на небесах. Только это не делает Демида намного счастливее. Скорее он похож на пленника - талантливого человека, вынужденного подчиняться высшей воле. Что ж поделать, такова его судьба…

Так или иначе, через полтора месяца все было готово, при этом выяснилась одна деталь - мы не только не могли отправиться все разом, но перерыв между транспортировками людей в тонкий мир должен был составлять два дня. Как объяснил Абу-Талех, за это время в тонком мире пройдет времени в десять раз больше - то есть двадцать дней. Нельзя сказать, что это было очень хорошо для нас. Но только так работала магическая аппаратура Сафитов, и выбора не было.

Я отправился последним, четвертым. Через два дня после Цзян. Не буду рассказывать подробностей этой процедуры - я, можно сказать, дал подписку о неразглашении. Скажу только, что перенесся я не совсем удачно - плюхнулся в полном беспамятстве прямо на площадь кларвельтского городка Трамбурга. И, естественно, сразу же был схвачен как демоник. Пока меня пытались схватить, я как следует навешал по мордам стражникам, а было их человек пятнадцать. И тут мне повезло - Вальдес в это время отсутствовал (я так думаю, был в очередной своей командировке в Среднем Мире). И поэтому некий господин Бурбоса, богатый работорговец и прощелыга, каких мало, услышав о моих выдающихся бойцовых качествах, выкупил меня у продажных святош и превратил в гладиатора. «Боевого пса», как у них это называлось. Не знаю, на что он рассчитывал, зная, что я - демоник. На то, что меня убьют на арене раньше, чем об этом пронюхает Вальдес? На то, что можно откупиться и от Вальдеса? Вряд ли. По-моему, Бурбоса был просто дураком.

Потом я узнал, что Бурбосу пытали в инквизиции и повесили за укрывательство демоника через три дня после того, как я сбежал. А что случилось со мной, вы уже знаете.

Я оказался в Порченом лесу, в гостях у Начальника Зверей. Демоника. Человека из Среднего Мира.

И теперь мне позарез было необходимо найти остальных троих из моей компании.

Трудно сказать, как долго я спал. Я продрых до полудня и, наверное, валялся бы в отключке и дальше, если бы Начальник Зверей не разбудил меня. Сделал он это довольно бесцеремонно.

– Эй, Шустряк, я слышал, что ты хорошо дерешься, - сказал он, пихнув меня кулаком в ребра. - Это так?

– Так, - проворчал я, поворачиваясь с боку на бок и подкладывая руку под щеку для мягкости. Я считал, что многотрудной своей деятельностью предшествующего дня заслужил право спать столько, сколько влезет.

– Не хочешь подраться?

– Посплю еще часик, а потом подеремся, - сказал я, приоткрыв один глаз. - Отлуплю тебя как следует, если тебе так хочется.

– Не меня. И не через часик. Прямо сейчас.

Я резко сел на топчане и взъерошил волосы руками. Это всегда быстро приводило меня в чувство.

– Хочешь сделать меня боевым псом? И с кем же я буду драться? С твоими лесными выродками? Обломись!

Тут только я заметил, что рядом с Начальником Зверей стоит крестьянин. Не кто иной, как добрый молодец Трюфель. Косая сажень в плечах, круглая сажень в животе, два стакана мозгового вещества в голове и пережеванные тырки в желудке.

– Привет, Трюф! - радостно воскликнул я. - Как Дела? Каков нынче урожай капусты?

– Плохи дела, - уныло сказал парень. Что-то бледновато он сегодня выглядел. Не излучал того добродушного оптимизма, что был присущ ему обычно. Более того, вид его был донельзя удрученным и испуганным. - Щас драться будем.

– С тобой? - изумился я.

– Да не с ним, дупель ты полуиспанский! -вмешался Томас. - Трюф, объясни ему!

– Значица, так, - начал свое путаное повествование Трюфель. - Там, на окраине леса, значица, енквизитор Дитрих приехал. С цельным войском. Потому как оне давно хотели с Начальником Зверей разобраться, потому как он давно в ихних печенках сидел. А тут, как ты загорелся вчера, тогда все решили, что ты того, сгорел напрочь.

А Дитрих сказал: нет, мол, быть того не могёт, просто энтий проклятый демоник, это он про тебя, значица, скрылся в Порченом лесу у Томаса, именуемого Начальником Зверей, и он выковырнет оттуда и тебя, и отвратительного Томаса, даже если для того придется весь лес сжечь. А потом пришло все это войско и встало у западного входа в лес, и намерения у них как пить дать самые сурьезные…

– Ясно, - сказал я. - Коротко и ясно. Благодарю за информацию, рядовой Трюф. Одного я только не пойму тупой своей головой - как все это войско сможет войти в лес? Их тут же слопают любимые домашние монстры Томаса Ривейры.

– Не слопают, - сказал Том. - От западного входа в лес к моей хижине идет Тихая Тропа. Я запретил монстрам трогать на ней людей. Наложил на нее запрет крови. И, кстати, тропа эта не такая уж длинная. От края леса досюда - минут двадцать ходу.

– И на кой ляд ты так сделал? - поинтересовался я.

– Чтобы крестьяне могли пройти ко мне. Должен же я как-то общаться с людьми. Торговать с ними. Никто не знал про эту тропу, кроме двух десятков крестьян. Какая-то свинья продала меня. Заложила меня Дитриху. Если они уже вошли в лес, минут через пятнадцать будут здесь.

– Все это ерунда! - заявил я. - Эти стражники - слабаки. Бил я им морды. И сейчас поразомнемся маленько. Устроим им ледовое побоище. А инквизитора подвесим на дереве - пусть подумает о своем плохом поведении, прежде чем мясоверты накрутят из него котлет.

Я и на самом деле так думал.

– Это не дохлые городские стражники, - сказал Том. - Это отборная инквизиторская гвардия натренированы ребятки будь здоров. С троими, может быть, ты и справишься. Но вот с тремя десятками - черта с два. Кроме того, они вооружены арбалетами с толстыми металлическими дротиками. Так что твой вечный огонь тебе не поможет, Шустряк. А у самого инквизитора есть огнестрельное оружие. Непременно должно быть. Что-то типа винтовки Маузера. Только бьет не пулями, а крупной дробью.

– Огнестрельное оружие? - не поверил я. - В Светлом Мире? Откуда оно здесь?

– Вальдес, естественно, изготовил. Арбалеты тоже в его мастерских делают. Он тут много чего наизобретал. Только атомную бомбу разве что еще не построил. Одно ружье - это, конечно, немного. Но если дробью в тебя засадят, мало не покажется.