Дема не знал, сколько длилось это побоище – время слепилось для него в шипящий змеиный клубок. Но вдруг тишина – невероятная, оглушительная, ударила по его ушам сильнее набата.

Врагов больше не было – их искромсанные и переломанные трупы устилали путь ратников по поляне. Сияние меча стихло, и Демид почувствовал себя опустошенным – эта полоска серебра выкачала из него всю силу. Земля под ногами Демида закачалась и он ничком свалился на траву, лицом в лужу собачьей крови. В последнем усилии он разлепил глаза и посмотрел на избушку. Черный силуэт колдуна шмыгнул к дому и заколотил крючковатым посохом в дверь.

– Стой, ГООР-ГОТ! – хрипло сказал Алексей. Голос его громом разнесся в лесном беззвучии. Колдун испуганно обернулся и втянул голову в плечи. – Что, сволочь, задрожал? Да, я вычислил твое истинное ИМЯ! Я узнал его, а это значит, что ты должен сдохнуть! Вспомни наш разговор! Тогда, в алтайском предгорье, когда мы стояли, разделенные расщелиной. Как я хотел тогда отрубить тебе голову, Сыч! Ты смеялся надо мной, ты говорил, что тебе даже лень убивать такое ничтожное существо, как я! Но я знаю, что страх всегда жил в твоем сердце. Я оставил тебя в покое – на время. Но я не зря потратил эти годы.

– Подожди, Мятежник. – Демид не узнал голоса Агея – тот заговорил мягким, почти нежным баритоном. – Ты же один из нас! Нельзя так поступать со своим братом... Вспомни, что стало с Иудой Искариотом? Он тоже верил, что совершает благое дело. В конце концов, мы можем договориться! Козыри сейчас в твоих руках – мое Имя ты знаешь, я твое – нет. Стоит мне нарушить условия договора, и ты испепелишь меня в любой момент...

– Идти на переговоры с шакалом?! На мне и так слишком много грехов, может быть, твоя гибель искупит их хотя бы отчасти. Ты – жалкий прислужник Тьмы. Это вы помогли распять Господа нашего, а теперь ты пытаешься запугать меня судьбой Иуды?! Возвращайся туда, откуда пришел!

– Нет, нет!..

– ДЕН ГААР ДЕН, ГООР-ГОТА, ТЭЭН ВАЛАС! – голос Зашитника набирал силу с каждым словом. – ГООР-ГОТА ВИЙЕРУСТА!!!

Никогда Демид не слышал такого языка. Каждое слово заклинания порождало в воздухе крутящийся огненный шарик, и вот уже целая стайка их носилась в черноте, оставляя за собой оранжевые полосы. С последним звуком маленькие сгустки плазмы слепились в бешено вращающееся колесо и из центра его вылетела молния, ударившая колдуна в самое сердце.

Колдун закричал. Казалось, небо и преисподняя слились в этом вопле невыносимой боли – неуспокоенные души жертв его, распятые, замученные, изжаренные живьем в адском пламени, совращенные колдуном в гнусной его жизни завопили разом – корчась от нестерпимой муки и рождаясь заново в муках очистительного огня. Земля разверзлась перед колдуном и трещины змеями поползли от ног его.

Колдун согнулся пополам и сделал несколько неверных шагов вперед. Внезапно он выпрямился и обманным движением метнул посох в Защитника. Но еще быстрее белая молния просвистела в воздухе и цепочка обвила шею и плечи колдуна. Кольца ударили его в висок и Агей в судорогах свалился на землю, пытаясь избавиться от ненавистной цепи. Он извивался, щелкал зубами, и цепь помалу начала поддаваться. Демид с ужасом увидел, как виток за витком слетает с его крутящегося тела. Он бросил взгляд на Алексея – тот лежал без сознания, пригвожденный посохом к земле. Агей с ненавистью сорвал последние звенья со своей шеи и бросил цепь в сторону.

Демид прикрыл глаза, стараясь не дышать. Колдун скользнул по нему диким взглядом и поковылял к Алексею. Удивительно, как прочно держалась жизнь этой нечисти за искалеченное тело. На лице и шее его вспухали чудовищные багровые рубцы – след от цепочки. Ведьмак подошел к Алексею и схватился обеими руками за посох, не в силах вырвать его из плеча Защитника.

Меч сам скользнул в руку Демида и он почувствовал новый прилив силы. Беззвучно он встал и пошел к Агею.

Тот наконец-то вырвал посох и нацелил его в сердце Алексея.

– Стой, скотина, – прохрипел Демид. – У меня с тобой свои счеты.

Колдун молниеносно обернулся и острый крюк полетел Демиду в голову.

Меч метнулся в руке Демида и шутя перерубил железное оружие колдуна. "Нет!!!" – Сыч отшатнулся с криком. Но клинок уже со свистом рубанул его по жилистой шее и голова ведьмака покатилась по траве. Туловище колдуна опустилось на колени, черная кровь потекла из обрубка шеи, наполняя воздух гнилостным смрадом. Когтистые руки слепо хватали воздух. Наконец агония колдуна закончилась, и он перестал дергаться. Клинок все так же чисто сиял в нарождающемся рассвете.

С колдуном было покончено.

Руки у Демида дрожали. Он наклонился над Алексеем. Тот лежал без сознания. Рубаха его промокла от крови, и Дема не мог определить, где орудие колдуна нанесло свой страшный удар. Он приподнял Алексея и, из последних сил упираясь ногами, потащил его в избу. Голова Защитника безвольно моталась из стороны в сторону.

На секунду Демиду показалось, что он чувствует чей-то взгляд, что отрубленная башка Агея моргнула и уставилась на него ненавидящим взглядом. Он опустил Алексея на траву и осторожно подошел к голове. Она таращилась в небо незрячими мертвыми глазами, не подавая никаких признаков жизни. Демиду захотелось зафутболить этой башкой в кусты. Но он знал, что ему придется закапывать всю эту дрянь, и оставил голову в покое. Не хватало еще потом разыскивать ее!

Солнце уже окрасило край неба рассветным румянцем.

Дема затащил Алексея в избу. Опустил его на топчан, едва не придавив Яну. Она испуганно вскочила.

– Что такое? Что с ним?

– Ранен Алексей. Колдун твой приходил. Приходил... Убил я его.

– Кого?!

– Колдуна твоего чертового.

– Дема!.. Ты не шутишь? – глаза Яны полезли из орбит. – Это глупая шутка!

– По-моему, я уже разучился шутить. – Демид осторожно стаскивал с Алексея окровавленную рубаху. – И в победе этой нет большой моей заслуги. Алексей... Все он сделал. Я только доделал то, что ему не удалось.

Алексея перевязали. Рана оказалась глубокой, посох колдуна пробил рваную дыру в области подмышки, но, к счастью, не задел важных сосудов и не повредил грудную клетку.

Алексей открыл глаза через полчаса. Взгляд его был мутным. Он долго смотрел на Яну и Демида, словно вспоминая, где находится. Наконец, с трудом шевельнул запекшимися губами.

– Ну, что?

– Я убил колдуна.

Брови Алексея поползли вверх. Он попытался приподняться на локте. Дема не ожидал, что Петрович придет в такое возбуждение. Защитник попытался что-то сказать, но лишь мучительно закашлялся.

– Алексей, ложись! Рано еще скакать!

– Как?..

– Что – как?

– Как... убил? Ты... не мог... это сделать...

– Очень просто. Отрубил ему голову мечом.

– И все?!

– А что, этого мало? Ты бы видел – башка его покатилась, как кочан! Я потом подходил к нему – мертвей мертвого.

– Этого... мало. Он же...

Петрович снова закашлял. Демид, в ужасной догадке, схватил меч и вылетел из избы. Сердце его дало пустой сбой. Ни тела, ни головы колдуна на месте не было.

Дема осторожно, словно ожидая, что на него налетит какая-нибудь нечисть, подошел к месту побоища. На росной траве отчетливо выделялись следы – видно было, как туловище ведьмака ползло на четвереньках, шарило руками в поисках головы. Демид не выдержал, и его вырвало. Рассудок его отказывался воспринимать такое надругательство над здравым смыслом.

Он подошел к трупам убитых ночью зверей. Их было пятнадцать. Пятнадцать грязных, окровавленных, расчлененных трупов зверей неизвестной породы. Демид перевернул розово-серое тело носком башмака. Да, пожалуй, ближе всего это существо стояло к псу. Огромный уродливый череп вмещал мозгов побольше, чем у простой собаки. Морда была сплющенной, короткой, а длинные иглообразные зубы не умещались во рту – идеальное орудие убийства. Уши были розовыми, круглыми, мерзко сморщенными. Эти уши и длинный голый хвост, казалось, были взяты у крысы. Интересно, в какой лаборатории были выращены эти странные мутанты? Во всяком случае, ни одна современная технология не позволяла увеличить разумность животного.