– Засада там, наверное, – сказал Демид. – Нас с тобой дожидаются.

– Леку надо выручать...

– Козе понятно. – Демид тяжело вздохнул. – Пойдем. брат. Нас приглашают на белый танец.

* * *

Лека сидела в кресле, около телефона. Ее не связали, даже наручники не надели. Только сделать хоть что-нибудь не было у нее ни малейшей возможности. Потому что два здоровенных типа сидели с двух сторон от нее и держали ее под прицелом.

– Позвонил-таки, – произнесла женщина. – Наверное, заподозрил что-то, стервец. Он хитрый, этот Коробов. Хитрый, сволочь. Но он придет. Деваться ему некуда. Слышишь, ты?! – Она схватила Леку за воротник и приподняла, сдавив горло. – Он придет? Ты ничего такого ему лишнего не сказала?

– Ничего! – прохрипела Лека.

– Он придет!

Она впервые в жизни видела эту женщину, эту красивую стерву с ледяными глазами. Но она узнала ее. Демид рассказывал про нее. Это Фоминых. Черт его знает, за что она так невзлюбила Демида. Все это было связано с Королем Крыс. Лека не помнила подробностей. Душа ее была слишком измучена, ослаблена событиями последнего месяца, Лека с трудом осознавала, что с ней происходит. Только Кикимора приносил ей некоторое успокоение. Плохая она была помощница для Демида. Ей не дали ВЕРНУТЬСЯ ДОМОЙ. Ее наказали. И теперь она застряла между двумя мирами, не в состоянии думать, действовать и просто жить.

Ей хотелось вернуться домой.

Она, конечно, читала газеты. То, о чем Демид шутил в поезде, сбылось. Только это не было похоже, на шутку. Люди в городе пропадали. Это был настоящий кровавый террор – с принесением человеческих жертв, со следами жутких, отвратительных ритуалов. И во главе всего этого, если верить газетам, стоял Демид Коробов – беглый преступник, сумасшедший ученый, зверь в человеческом обличье. Город находился на осадном положении. Отряды ОМОНа были стянуты сюда из всех соседних регионов. После десяти вечера милиции на улицах было больше, чем прохожих. А люди все равно исчезали. Каждый день. И только кровавые обрывки оставались от тех, кому не повезло.

– Дема тут ни при чем, – произнесла Лека. – Товарищ следователь, я вам клянусь, что он совершенно не виноват. Это Король Крыс...

– Я знаю, милочка. – Холодная улыбка появилась на лице Фоминых. – Все я знаю, лапочка моя. Я знаю гораздо больше, чем знаете ты и твой чертов Демид, вместе взятые. Только это не имеет значения. Все идет своим путем, воробушек ты мой. И не мы решаем, как тому быть. Не мы...

Телефон неожиданно затренькал. Лека схватила трубку, и глаза ее изумленно расширились. Что-то она услышала не такое, что ожидала услышать.

– Это вас... – Она протянула трубку Фоминых.

– Меня?!! – Фоминых цапнула трубку. – Какого черта?!

Она сидела и слушала, напряженно сжав губы. Выражение крайней злобы на лице ее постепенно сменялось удивлением и даже удовлетворенностью.

– Да? Это ты? Да?!! Нет, ты серьезно? А где? Понятно. Жди, сейчас будут. Не вздумай упустить, башку оторву твою уродскую! Да!!! Жди!!!

Она бросила трубку. Огонек сумасшедшей радости светился в ее глазах.

– Порядок, – сказала она. – Кикимора зацапал его. Скрутил Коробова, черт возьми!

– Кикимора?! – взвизгнула Лека.

– Он самый. – Фоминых скалилась насмешливо. – Приятель твой Федя. Наш человек.

* * *

– Погодь маненько, – сказал Кикимора. – Мысль у меня есть...

– Какая еще мысль?

– Щас увидишь. – Кикимора полез в телефонную будку и набрал тот же номер, по которому только что разговаривал Демид. – Але, Лека, – сказал он. – Ну-ка, дай трубочку тетке, которая рядом с тобой стоит.

– Ты что, – заорал Демид, – сдурел совсем?! – Он бросился в будку, но Кикимора успел въехать ему ногой в пах, и Дема вывалился наружу, свалился, скрючившись, на землю.

– Привет, – проскрипел Кикимора. – Здорово, Волчица. Слушай, у меня тут сюрпризец для вас есть. Я тут Коробова вашего провел чуть не до самого дома. Глядь, а он по телефончику звонит. И дошло до меня, что там засада, дома-то у него. И он про это догадался, видать, девка-то ваша по телефону чегой-то ляпнула. Ну, смозговал я моментом, что Дема домой не пойдет. Исчезнет опять надолго. Я к нему сзади и фомкой по кумполу! Да живой он, живой! Связал я его как следовает. Пока не отчухался. Ты там орлов своих вышли сюда. И поживее, а то тут народец, бывает, шляется. Вопросы могут быть. Сама не ходи. Девку стереги. Она знаешь какая шустрая, даром что тощая. Все. Давай. Жду!

Демид уже поднялся, прислонился к дереву, держался руками за низ живота.

– Продал меня? – прохрипел он. – Почем хоть?

– Отчухался, – констатировал Кикимора. – Ладно, Дема, кончай хворать. Через три минуты здесь два лося землю рогами рыть будут, и мне успеть надо все в порядок привести. Так что дай-кось я тебя как следует свяжу. Прости, братишка, но перед начальством надо, чтоб все в ажуре было...

И он потянул ремень из джинсов.

* * *

– Порядок, – сказала Фоминых, поигрывая пистолетом. Двое молодцев уже вылетели из квартиры. – Порядок. Сейчас приволокут сюда твоего Коробова. Хозяин будет доволен.

– Кто твой хозяин? – Лицо Леки перекосилось от ненависти. – Король Крыс? Нежить эта вонючая?

– Мой хозяин – Червь. – Фоминых медленно расстегивала пуговицы своей блузки. – Червь проснулся. Червь голоден. Он ненасытен, и никто его не остановит. А значит, время человеков закончилось. Но у нас еще есть время, чтобы поразвлечься с тобой, птичка. Я знаю, ты любишь трахаться...

– С кем?!

– Со мной, котеночек, со мной. Знаешь ли, у твоего Демы есть должок передо мной. Он обидел меня недавно. Трахнуть я его не могу. Знаешь ли, он меня совершенно не возбуждает, как и все мужики. Но я трахну тебя. По крайней мере, на том свете тебе будет о чем вспомнить.

– Не смей, – прошептала Лека.

Фоминых уже стаскивала с себя трусики. В руке ее был пистолет, и он смотрел точно в лоб Леке.

– Раздевайся, – сказала она. – Тебе понравится.

* * *

В подъезде стояло четыре человека. Со стороны могло показаться, что два подвыпивших мужика заботливо придерживают еще двоих, выпивших совершенно без меры, а потому норовящих сползти по стенке вниз.

– Что делать-то с ними будем? – спросил Демид.

– В квартиру затащим, – ответил Кикимора. – Не на улице же оставлять? Только вот с Волчицей разберемся. Стреляет она – будь здоров!

– Как ты думаешь, эти двое – менты? Оперативники ее подчиненные?

– Не-а. – Кикимора мотнул головой. – Она сейчас не при исполнении. Она, между прочим, шифруется здорово. Если бы в милиции узнали, чем она на самом деле занимается, ее бы свои же на части разорвали бы! Менты таких дел ужас как не любят. Они хоть жизнь мне и попортили изрядно, но в большинстве своем они люди честные, это я признать должен. Вот она и подняла такую бучу, эта Фоминых. Тень на плетень наводит, на тебя все валит, чтоб саму ее не засекли. А эти два фраера... Знаю я их. Это из карховой секты орелики. Там таких много, козлов вонючих.

– А ты-то как туда попал?

– А так... Нравилось мне там поначалу. Жизнь мне наскучила обычная. А там – обряды всякие антиресные, опять же воровать не надо. Денег у них до черта, у этих сектантов. Всем обеспечат. И я вроде как был не на последнем месте – сам понимаешь, с моими-то способностями работа мне всегда найдется. И было все так, пока тебя я не встретил.

– В тюряге?

– Да. Специально меня туда запихнули, чтоб за тобой присматривал. Чтоб до смерти тебя убить не дал. Так, попугать только. Дело мне организовали липовое, и попал я на казенную постелю. Да только вот что вышло – как увидел я тебя, дак что-то во мне прямо перевернулося. И подумал я тогда: ежели ЭТИ такого хорошего пацана, как ты, замочить хотят, значит, чтой-то не так. А дальше ты с тюрьмы сбег – я аж диву дался. Ну, мне новая директива идет: выходи на волю, будешь Дему на свободе пасти. Как мое дело сляпали на халяву, так же на халяву и уничтожили. Опер там был молоденький, Крынкин, так он чуть инфаркта не хватил! Вышел я с крытки – смотрю, а ты уж так куролесишь, что зенки на лоб лезут. Ну, я только рад за тебя. Молодец, думаю, МОЙ Дема! Даже Волчицу эту прищучил так, что мало не показалось. Ну а что дальше было, ты и сам знаешь. Только все это время никто из этой компании и не подозревал, что я на твою сторону перешел. Они все думали, что я – ихний. Что тебя пасу. А я их в этом не разубеждал.