Давайте скажем принцессе «прости» и задумаемся о ее дальнейшей судьбе. Не верится, что она будет простой.

Однажды боги Олимпа явились на свадьбу морской богини Фетиды с царевичем из рода Пелеев. Богиню раздора Эриду они, естественно, с собой не взяли. Вот она и подбросила в пиршественный зал яблоко с коварной надписью: «Красивейшей». Отдать бы это яблоко раздора красавице Фетиде — и не было бы войны. Однако божественное тщеславие вовлекло в спор Геру, Афину и Афродиту. Они попросили троянского пастушка Париса выбрать из них достойную. И он за обещание отдать ему красивейшую из смертных быстренько присудил яблочко Афродите.

После этого Парис отправился в Спарту и тайно умыкнул у местного царя Менелая его жену Елену. Она действительно было красоткой. Достаточно сказать, что в молодости у нее было целых восемьдесят женихов из самых знатных семей Греции. Но вот от мужа она с Парисом бежит добровольно. Нет, не в экстазе любви. Она деловито и хладнокровно грабит дворец Менелая, предварительно перебив всю ночную стражу. Потом эта парочка добирается на украденном у греков корабле до Трои и живет припеваючи в хоромах рядом с дворцом Парисова отца царя Приама. Заметим: Парис — это прозвище «пастушок», данное в юности за дружбу с табунщиками, настоящее же имя царского сына — Александр. Елена не забыла захватить с собой в далекую Трою драгоценности, подаренные первым мужем, а детей от Менелая она оставила в Спарте и ни разу в ходе войны о них не вспомнила.

И вот из-за обольстительной красавицы — трижды преступницы — начинается длительная и кровопролитная война, Троянская война, в которой справедливость была на стороне царя Менелая, жаждавшего вернуть жену и краденые драгоценности. Гомеру же она дала хороший повод превратить народную легенду в героическую поэму.

В очень древних догомеровских мифах Елена названа не «прекрасной», а «красивейшей из всех гречанок». «Анкета» ее выглядела бы так: Елена Зевсовна Аргивская. Место рождения: г. Спарта. Родилась она от внебрачного сожительства Зевса во время купания в реке с ее матерью Ледой, что отражено в картинах Леонардо да Винчи, Веронезе, Тинторетто и многих других художников, привлеченных эротикой, которая сопровождала Елену на протяжении всей ее жизни. Гёте, понимавший толк во внешней обаятельности слабого пола, не упустил случая сделать мифологическую Елену женой своего Фауста. Но следуем далее. В конце «Илиады», когда греки-победители врываются во дворцы Трои, Елена Прекрасная совершает еще один акт предательства — выдает из толпы поверженных троянцев своего мужа Деифоба в руки Менелая. Постойте, да ее мужем был Менелай, потом Парис. Откуда же взялся Деифоб? Оказывается, сразу же после того, как греки убивают в сражении Париса, Елена восходит на ложе Деифоба — брата Париса… Гомер хотя и осудил легкомысленную и корыстную красотку, но сделал это очень мягко, уклончиво, мимолетно. Есть тут какая-то таинственная сдержанность, недоговоренность. Ну хоть раз назвал бы Елену «блудливой козой», а Париса «ловким жуликом». Ан нет! Нет в поэме сцены, где бы Менелай, ворвавшись в Трою, вытаскивал бывшую жену за волосы из царского дворца. Хотя в те времена именно таким должно было быть наказание за измену. Правда, Гомер нигде не называет Елену «прекрасной». Поэт видит в ней всеми признанную лепокудрую красавицу, считает ее хорошей домашней хозяйкой. В Трое она только тем и занималась, что стряпала и сидела за прялкой. Но далее Гомер не идет. «Прекрасная» — это не только смазливая внешне, но и добрая, благородная в поступках.

Откуда же взялось прозвище «Прекрасная Елена»?

Да из поздних мелодрам и оперетт. Древние греки были не дураки выпить, любили повеселиться и порассказывать сказки. Но в легендах они всегда придерживались, так сказать, античного пуританства. За высокую мораль в семейных отношениях стояли горой и даже своих жизнерадостных богов и полубогов упрекали за легкомыслие. Елена, виновница Троянской войны, не могла быть для греков прекрасной во всех отношениях.

Итак, Гомер сдержан в своих прямых оценках. Более того, Елена обрисована схематично и отодвинута на задний план. Говоря игривым языком современных школьников, она в «Илиаде» — второстепенный член предложения. И поэтому поэма не отвечает на множество закономерных вопросов. Троянская война длилась десять лет. Погибли Ахилл, Парис, Гектор и десятки других действующих лиц. Город сгорел в ужасном огне. Боги Олимпа рассорились и набили немало шишек друг другу. Из-за чего? Почему? За что боролись?

Гомер эти вопросы затушевал, хотя, по мнению многих античных авторов, он был не только талантливым поэтом, но и мудрецом, ответившим на все вопросы бытия. Правда, он намекнул, что в основе войны — грех вероломства, оскорбление древних канонов гостеприимства. Но, увы, он лишь намекнул. Откровенного осуждения нет.

Философ Зоил, живший в Афинах в III веке до н.э., от природы был зол и придирчив. Но едкости и наблюдательности у Зоила не отнять. Так вот, он не обошел своим вниманием Гомера и его «Илиаду», подметив незавершенность образа Елены. Зоил упрекал Гомера за то, что он отмалчивался там, где должен был бичевать грех. Зоил жаждал эпического размаха в осуждении женщины, поправшей добродетель. Критиковал Гомера и Платон — один из отцов античной философии. Он обвинил его в неясности этических позиций в построении образа Елены и видел какую-то тайну в том, что она поэтом не осуждена. Между тем задача искусства — утверждать идеи добра и обличать зло, защищать униженных и оскорбленных.

Не понравилась гомеровская осторожность и древнегреческому поэту Тисию Стесихору. В VI веке до н.э. он был знаменит своими гимнами для хора. Будучи сторонником античной семейной морали, он создал поэму, где откровенно отхлестал Елену за распутство, коварство, алчность, неблагодарность, легкомыслие и заносчивость. Женщина, причинившая и своей семье, и всем грекам, и троянцам столько страданий, во время войны предавалась радостям любви, и совесть ее не терзала. Стесихор счел своим долгом исполнить то, что должен был сделать Гомер.

Не был согласен с гомеровской интерпретацией образа Елены и великий Геродот. Конечно, он был историк, верил в реальность Троянской войны, но не хотел примириться с мыслью, что ахейские греки и троянцы пролили море крови ради женщины, которая убежала из дома с чужестранцем.

Во втором томе своего исторического труда Геродот повествует, как он отправился в Египет набираться мудрости у тамошних жрецов и летописцев. Троянская война оказалась им хорошо известной. Более того, они знали тонкие детали событий. Из их рассказов выходило, что все десять лет, пока длилась осада Трои, Елена провела в Египте во дворце фараона, поэтому, взяв город штурмом, греки не нашли там виновницы войны… Такая версия устраивала Геродота — приверженца строгих основ народной морали. Историк заявляет, что в Трое жили разумные люди и они в первый же день осады выдали бы беглянку ахейцам. «Не хмогли же Приам и его родственники быть до такой степени лишены разума, чтобы на себя, своих детей и на весь народ навлечь столь страшную беду только ради того, чтобы Александр имел возможность любить Елену».

Итак, богопротивной Елены в Трое не было. Но кто же там грешил с Парисом? Геродот и это знал. Ведь Троянскую войну воспевал не один Гомер. Существовало множество мифов и народных песен, где утверждалось, что реальная Елена по дороге в Трою случайно попала к фараону Протею, а в Трою переместился ее призрак, которому небеса разрешили грешить без всякой меры и совести. Именно такую версию обыграл потом в драме «Елена» афинский драматург Еврипид. Его Елена-призрак была коварна и зла, а настоящая жила и мучилась совестью на берегах Нила. Фараон, между прочим, хорошо понял, что Елена и Парис совершили нечестивое деяние против Менелая. Париса он отпустил, а вот Елену задержал для передачи законному супругу. И он в конце пьесы таскает-таки изменницу за волосы…