— Приветствую вас! — сказал дух Сартола; руки его были все еще распростерты. Большой ястреб на его плече холодно оглядел Таммен и ее спутников. — Мы с птицей вас ждали.

Хенрик и Нодин переглянулись.

— Ждали? — спросил Нодин.

— Конечно. После вашего неудачного разговора с Передуром я предположил, что вы придете ко мне.

Таммен улыбнулась, хотя сердце ее бешено колотилось в груди, а руки дрожали.

— Тогда вы знаете, почему мы пришли, — сказала она с трепетом в голосе.

— Да, знаю. Должен сказать, что, по-моему, напрасно вы обратились к Передуру. Человек с его характером никогда бы не поддержал такое Движение, как ваше. Он никогда бы не смог быть столь храбрым, столь мужественным.

Она едва верила в то, что слышала.

— Вы знаете о нашем Движении? — спросил Нодин. — Как такое возможно? Передур ничего о нем не знал.

— Те из нас, которые предпочли наблюдать за миром живых, кое-что знают о них. Мне известно о вашем Движении уже некоторое время. Вы заслуживаете похвалы за то, что сделали; думаю, что для народа Тобин-Сера вы являетесь весьма ценной альтернативой Ордену и Лиге.

— Очень своевременное замечание, — тихо сказал Хенрик.

Улыбка на лице призрака стала еще шире.

— А, так ты мне не веришь?!

— Я просто нахожу это странным, — ответил Хенрик. — Передур понятия не имел о нашем Движении, а вы тем не менее заявляете, что не только знаете о нас, но и восхищаетесь нашей работой.

— В этом нет ничего странного, — сказал Сартол. — Я жаждал альтернативы Ордену во время всего моего служения стране, но возможность все не представлялась. А что до Передура, — добавил дух, пожав плечами, — даже при жизни Первый не был склонен широко мыслить.

— Из-за этого вы его и убили?

— Хенрик! — оборвала его Таммен, поворачиваясь к нему.

Улыбка Сартола исчезла, и, казалось, огонь в его светящихся глазах сделался ярче.

— Не забывай, с кем говоришь, маг! — ответил он тоном, жар и твердость которого напоминали только что выкованное железо. — Я, может, и не был Премудрым, и даже Первым, но я был Магистром еще до того, как ты родился, и в свое время я был таким же могущественным, как любой маг, который когда-либо кочевал по нашей стране!

— Примите наши извинения, Магистр, — быстро произнесла Таммен все еще не вполне твердым голосом. — Он ничего дурного не хотел этим сказать. Мы пришли к вам как друзья. У нас нет ни малейшего желания обидеть вас.

Сартол еще некоторое время недовольно смотрел на Хенрика перед тем, как перевести взгляд на Таммен.

— Конечно, — сказал он, и улыбка снова возникла у него на лице. — Я все понимаю. Вне всякого сомнения, вы слышали кое-что обо мне и о том, что я, по мнению некоторых, сделал. От вас требовалось большое мужество, чтобы прийти сюда.

— Вообще-то, Магистр, — сказала Таммен, — я уже давно хотела прийти сюда. Я была в Вотерсбанде. Я видела, как вы спасали наш город от пришельцев.

— В самом деле? — дружелюбно спросил Сартол. — Так, значит, ты знаешь о том, какую чудовищную ложь сплели обо мне маги Ордена, чтобы скрыть свое собственное вероломство?

— Вот поэтому мы и пришли к вам. Вы, как никто другой, наверное, поймете наше противодействие Ордену и Лиге. — Она заколебалась. — Возможно, вы даже захотите помочь нам.

— Помочь вам?

— Народное Движение пользуется поддержкой по всей стране, но свободных магов всего лишь несколько. Мы не можем быть достойным противником ни Ордену, ни Лиге, а сейчас, когда Храмы получают оружие из Лон-Сера, мы даже не уверены в том, что равны по силам хотя бы им.

Дух кивнул:

— Ах да, Храмы. Здесь я тоже кое-что видел.

— Тогда вы знаете, сколь отчаянно наше положение.

Сартол наморщил лоб и отступил на несколько шагов, погрузившись, казалось бы, в размышления. Он простоял так несколько минут, спиной к ним, слегка наклонив голову и крепко держа посох в руке. Его ястреб сидел совершенно неподвижно у него на плече, и даже ветер, дующий на равнине, не взъерошил ни перьев птицы, ни волос мага.

Таммен затаила дыхание. Она уже не представляла, что они будут делать без Сартола.

— Прекрасно, — сказал он наконец, повернувшись к ним. — Я помогу вам.

— Спасибо, Магистр, — сказала она, чувствуя облегчение, как от прохладного ветерка в летний полдень. — Я знала, что вы нам не откажете.

— Я рад, что могу посодействовать вашему Движению, моя дорогая. Вряд ли я могу найти лучшее применение силам, которыми все еще владею.

— Как вы собираетесь помочь нам? — спросил Хенрик.

Сартол слегка нахмурился, словно вопрос его озадачил.

— Любым способом, каким смогу, разумеется.

— Я не об этом. Передур сказал нам, что способность Неприкаянных влиять на мир живых ограниченна, а то немногое, что они могут, должно делаться совместными усилиями и со всеобщего согласия. Он даже намекнул, что с тех пор, как вы стали одним из них, такое сотрудничество среди вам подобных стало почти невозможным.

— Передур — глупец, — сказал раздосадованный Сартол. — Как я вам уже говорил, Передур никогда не был особенно умен или способен мыслить творчески.

— Так, значит, у вас есть способ помочь нам? — спросила Таммен.

— Да.

Она взглянула на Нодина, торжествующе улыбаясь:

— Я так и знала!

— Но мне понадобится ваша помощь, — добавил дух.

Таммен снова повернулась к нему:

— Что вы имеете в виду?

— Передур отчасти прав. Я не могу использовать свою силу так, как я мог при жизни. Все не так просто.

— Но вы сказали…

Он обезоруживающе улыбнулся:

— Я сказал, что помогу вам, моя дорогая. И я это сделаю. Но я больше не маг, и таких, как я, сдерживает не только Проклятие Терона, но и сама природа Волшебной Силы.

— Так что же вам от нас нужно?

Улыбка Сартола сделалась еще шире.

— Сущий пустяк, право. Не более того…

У Нодина внезапно появилось необъяснимое чувство, что вся его жизнь балансирует на лезвии меча. Внимательно наблюдая за духом в ожидании ответа на вопрос Таммен, он увидел, что Сартол с чем-то борется. Ему потребовалась минута, чтобы понять, с чем именно. Но теперь он знал. Призрак пытался сдержать смех, напрягался, чтобы держать под контролем прилив своего ликования. Он почувствовал, как холодная дрожь пробежала по телу, словно один из Неприкаянных провел пальцем по позвоночнику. Он хотел предупредить Таммен. Он хотел схватить ее за руку и бежать с ней отсюда сломя голову. Но он знал, что уже слишком поздно. Они привели цепь событий в движение, и он понятия не имел, как их теперь остановить. Все, что он мог сделать, — это смотреть, слушать и надеяться, что Таммен поймет, что приходить сюда было ошибкой.

На губах призрака все еще сияла доброжелательная улыбка, и он сделал шаг вперед. Он приблизился к ним лишь ненамного, но у Нодина внезапно появилось желание отступить.

— Мне нужен доступ к вашим цериллам, — сказал Сартол.

Таммен в ответ уставилась на него, словно не вполне веря в то, что услышала.

— Нашим цериллам?

— Не ко всем, а к одному.

— Вы, наверное, шутите. Не можете же вы ожидать, что мы позволим вам использовать наши цериллы, как вам будет угодно.

Улыбка призрака померкла.

— Именно этого я и ожидаю. Вы пришли ко мне за помощью, и я рад оказать ее. Но я мало что могу сделать, не получая от вас помощи в ответ. Как я сказал вам минуту назад, мои силы ограниченны. Если вы хотите, чтобы я вам помог, вам сначала придется помочь мне, чтобы мы смогли преодолеть их ограниченность. — Он мрачно оглядел всю троицу. — Кроме того, — продолжил он, — почему я должен доверять любому из вас, если вы не доверяете мне?

Хенрик уставился на него, разинув рот:

— Что? Вы хотите сказать, что вам есть дело до нашего доверия?

— Хватит, Хенрик! — сказала Таммен. — Она повернулась к Сартолу и перевела дух. — Что именно вы имеете в виду, говоря о том, что вам нужен доступ к одному из наших цериллов?