Мышь выдохнула сквозь зубы:

— Мне — и работать на СБ. Даже не знаю.

— Ты будешь работать и на Сеть тоже, Мышь. Ты будешь делать для гилдринов Брагор-Наля за один день больше, чем за всю свою жизнь в качестве изгоя.

— Почему вы так решили? — спросила Мышь. — Почему вы хотите нанять меня?

На губах Мелиор появилось подобие улыбки.

— Я делаю это потому, что могу. Думаю, что я, наконец, нашла способ защитить гилдринов Брагор-Наля. И мне нужна ты, потому что, мне кажется, я узнала тебя немного за последние несколько недель. Я видела, как ты действуешь, как ты управляешься с лучеметом. Я думаю, ты подходишь для такой работы. — Она заколебалась, но лишь на мгновение. — Я также считаю, что кое в чем обязана тебе. Я ценю твою помощь. — Она широко улыбнулась. — И я также научилась ценить твою прямоту.

Мышь неохотно улыбнулась, но ее лицо вновь снова стало серьезным.

— А я смогу набрать еще людей из Сети в помощь себе?

— Конечно.

— И у меня будет полная власть над теми, кого я наберу? И никакого вмешательства с вашей стороны или со стороны СБ?

Правительница взглянула на Джибба:

— Она говорит, прямо как ты.

Джибб промычал что-то в ответ. Это могло быть смехом, хотя трудно было сказать наверняка. Выражение его лица оставалось суровым.

— У тебя будет власть над своими людьми, но в свою очередь ты несешь ответственность за все, что они делают. Если они напортачат, ты будешь за это отвечать.

— И я буду работать с Премелем? — спросила Мышь, глядя в его сторону.

— Да, — ответила Мелиор.

Мышь подняла бровь и оценивающе оглядела его.

— Ну что ж, потянет, — сказала она, наконец. — Я согласна.

Правительница снова улыбнулась и кивнула.

— Я рада. Ну а ты? — спросила она, поворачиваясь к Премелю.

Премель перевел дух и начал смотреть прямо на Джибба до тех пор, пока генерал не встретился с ним взглядом.

— Ну, а ты как, не против?

Джибб нахмурился, и его темные глаза мгновенно метнулись в сторону.

— Имеет ли это какое-нибудь значение?

— Да, имеет. Если ты больше не хочешь, чтобы я был в ПСБ, я подам в отставку.

Джибб пристально смотрел на него несколько секунд, прежде чем снова отвести взгляд.

— Я не знаю, чего я хочу. С одной стороны, я хотел бы видеть тебя в тюрьме. С другой — мне бы хотелось сделать вид, что ничего особенного не происходило, и ты бы оставался моим полковником.

Премель ничего не ответил. Он просто ждал.

— Проблема в том, Премель, что я тебе больше не доверяю. Но Мелиор доверяет тебе, и она — моя Правительница. Поэтому, мне кажется, я должен согласиться с ее решением.

— Это не совсем хорошо, Джибб, — сказала Мелиор, прежде чем Премель успел ответить. — Именно это я тебе говорила у себя в кабинете. Возможно, я не всегда буду твоей Правительницей, и мне нужно знать, что эта договоренность сохранит свою силу на долгий срок после того, как я перестану быть Правительницей.

— Вы никогда этого не говорили! — прошептал Джибб, и весь румянец мгновенно схлынул с его лица. — Вы никогда ничего подобного не говорили! — Он покачал головой. — Что бы могло помешать вам быть Правительницей?

Мелиор пожала плечами и отвела взгляд.

— Трудно сказать наверняка. Я просто знаю, что не хочу быть Правительницей всю оставшуюся жизнь.

Даже Премель, который знал ее не так хорошо и знал очень мало о тех событиях, благодаря которым она стала Правительницей, понял, что она имела в виду. Кудесник. Она хотела быть с колдуном.

Лицо Джибба, которое побледнело мгновением раньше, ожесточилось.

— Понимаю, — тихо сказал он.

Мелиор взяла генерала за руку:

— Ты же все время знал, Джибб. Мне не стоило тебя посвящать. — Она попыталась улыбнуться, но ей это не удалось. — Пока что я не собираюсь покидать своего поста. Я даже не знаю, когда это случится. Но я должна быть уверена, что гилдрины всегда будут в безопасности. Нужно, чтобы ты мне это пообещал.

— Но вы должны знать, что, как только вы уйдете, я не стану больше возглавлять ПСБ.

При этих словах она улыбнулась:

— Конечно, не станешь. Ты будешь Правителем.

Глядя на то, как Джибб отреагировал, Премель не мог не улыбнуться иронии судьбы. Сначала он предал Мелиор, потому что хотел, чтобы Джибб стал Правителем, а все это время она, оказывается, желала того же. Но по тому, как Джибб смотрел на Мелиор, он видел, что Джибб смотрит на дело иначе. «Я не хочу быть Правителем, — казалось, говорило выражение его глаз. — Мне нужны вы».

Премель взглянул на Мышь, затем уставился на свои ноги, лишь бы не смотреть на Джибба и Правительницу.

Но после недолгого молчания Джибб удивил его.

— Что ж, если я буду Правителем, мне потребуется любая помощь, которую я смогу получить.

Премель снова поднял взгляд, и их глаза встретились.

— Если ты согласен на этот пост, — сказал ему Джибб, — тебе следует принять его. С моей стороны возражений нет никаких. Думаю, это будет хорошим применением для твоих талантов. И может быть, благодаря этому ты узнаешь больше о гилдринах.

— О, я об этом позабочусь, — сказала Мышь.

Мелиор засмеялась, а мгновение спустя ее примеру последовали и Джибб с Премелем.

— Ты уверен? — спросил Премель, когда смех затих.

Джибб кивнул:

— Но помни: я буду наблюдать за тобой. Если ты снова меня разочаруешь, даже Правительница не сможет тебя спасти.

— Я запомню, — ответил Премель. Он взглянул на Правительницу, которая внимательно смотрела на него. Но он острее всего чувствовал взгляд Мыши. Даже не глядя на нее, он знал, что она тоже внимательно за ним наблюдает. И вопреки себе, он улыбнулся. По какой-то причине все трое давали ему еще один шанс, и хотя он почти ничем не обидел молодую женщину — именно ей он был благодарен больше всего.

Это была тюрьма. Не что иное, как тюрьма. То, что она была чистой и хорошо освещенной по сравнению с общими тюрьмами Брагор-Наля или тюрьмами в его собственном Нале, мало что меняло для Марара. Он был Правителем! У него было золото, власть и уважение в Лон-Сере. Просто нелепо, что с ним так обращаются. Да, он нарушил несколько пунктов Договора, заключенного на Мысе Звезд, и Прокламации о защите зеленых насаждений. Но те же самые соглашения включали в себя защиту для Правителей даже при чрезвычайных обстоятельствах, защиту, которую Мелиор проигнорировала, выставив его из дворца и бросив в тюрьму.

Он дважды говорил ей об этом в течение каждого из ее недолгих визитов к нему. И оба раза она реагировала одинаково, высмеивая его и предлагая остаться наедине с Джиббом, чтобы они могли с глазу на глаз обсудить то, как с ним обращаются.

В следующий раз будет по-другому, решил он. Когда она снова придет к нему, он потребует, чтобы она связалась с Вирсией и договорилась о заседании Совета в Резиденции Правителей, чтобы они могли втроем, как равные, обсудить данную ситуацию, как и полагалось победителям Консолидации. При таких условиях, думал Марар, у него, возможно, появится шанс. И Мелиор, и Вирсия должны будут одобрить любое наказание за его преступления, а они проявили себя как люди, почти полностью неспособные о чем-либо договориться. Учитывая, что он был виновен в преступлениях против Брагор-Наля и Матриархии, было вполне возможно, что они разойдутся во мнениях по вопросам юрисдикции. А если это произойдет, он освободится от условий Договора. Он знал, что не стоит особо на это надеяться, но и это лучше, чем ничего.

Прошло два дня после того, как она приходила в последний раз, и оба ее посещения состоялись перед самым закатом. Поэтому Марар не был удивлен, когда услышал, что ее голос приближается к его камере в конце дня.

Сев на холодные стальные нары, на которых он перед этим лежал, Марар привел в порядок голубое штатское платье, которое ему выдали, и провел рукой по спутанным волосам. Затем Правитель выжидающе посмотрел на металлическую дверь, которая вела в его камеру, и стал ждать.