— Наверное, нам лучше все-таки остаться здесь, — произнес Эрланд после короткой паузы с видом глубокого сожаления.
Джарид кивнул:
— Я тоже так думаю.
Эрланд величественно зашагал прочь, что-то бурча о ясновидении своему коню, а Джарид, Кайлин и Оррис улыбнулись.
Однако, несмотря на эту маленькую победу, остаток дня прошел из рук вон. Ветер и дождь по-прежнему не ослабевали, пока Кайлин не начала думать, не был ли Эрланд все-таки прав. Продлись так еще день или два, и отряд не только потеряет впустую много времени, но и горные тропы окажутся непроходимыми даже для лошадей.
На протяжении всего дня маги говорили мало. Транн сидел неподалеку и вырезал из кусочков дерева фигурки людей и птиц, которые он, по его собственным словам, собирался подарить дочери Джарида. Вавния большую часть дня провела с закрытыми глазами в молчаливом раздумье. А остальные просто стояли вокруг костра, топая ногами, чтобы не замерзнуть, и время от времени отходя, чтобы собрать еще дров. Они ели мало, хотя Кайлин думала, что все так же голодны, как она. Запасы пищи уменьшались, и, несмотря на то что все послали своих птиц на охоту, почти никакой еды раздобыть не удалось. Почти все лесные обитатели попрятались от разбушевавшейся природы так же, как и маги.
Наступила ночь без всяких изменений в погоде. Кайлин поела немного сыра и сушеных фруктов и легла спать, а Ритель устроилась возле нее. Она проснулась на рассвете. И услышав, как дождь стучит по листьям над ее головой, почувствовала, что сердце ее упало.
— Ветер немного стих, — прошептал Оррис, лежащий рядом; он каким-то образом почувствовал, что она открыла глаза.
— Это уже что-то, — сказала она, садясь, чтобы посмотреть на него.
— Возможно. Кто знает, что там в горах творится.
Она сделала кислое лицо и кивнула.
Остальные проснулись чуть позже. Джарид выглядел бледным и обеспокоенным. Кайлин могла только догадываться, что он чувствовал. Эрланд, напротив, казался весьма довольным, но у него хватало ума помалкивать.
Утро прошло в замедленном темпе, и, хотя ветер утих, дождь не ослабевал. Однако около полудня небо, наконец, начало проясняться, а дождь, барабанивший по деревьям, стал ослабевать.
Настроение сразу же начало повышаться. Даже Эрланд казался довольным. Однако же путники были настороже. Как напомнил им Джарид, буря уже один раз ввела их в заблуждение. Но к началу второй половины дня сомнений уже не оставалось: тучи рассеивались; даже солнце пару раз проглянуло сквозь них, осветив лес и развесив в воздухе пар, исходящий от земли.
— Я не знаю точно, когда снова наступит полнолуние, — сказал Джарид после того, как все оседлали коней и приготовились тронуться в путь. — Но, несмотря на это, я бы хотел, чтобы мы ехали и ночью как можно больше. А дорогу, если понадобится, мы будем освещать нашими цериллами.
Оррис широко улыбнулся:
— За последние два дня я так хорошо отдохнул, что смогу ехать без сна, если нужно, неделю.
Они начали выезжать из рощи, но не успели сделать и ста шагов, как Транн окликнул Джарида. Все остановились и оглянулись на смуглого мага, который застыл на своей лошади как каменный. Пространство позади него было частично скрыто лесом, но, подъехав поближе, Кайлин увидела то, от чего кровь застыла у нее в жилах, а по телу пробежала дрожь.
Люди. Их были десятки. А может, и сотни. Они очень медленно шли одной бесконечной колонной. Их одежда и волосы были мокры от дождя. Многие несли маленьких детей, которые плакали, спали или скулили, как зверьки. Другие сидели на телегах, запряженных лошадьми или быками, и на этих телегах лежали свернутые постельные принадлежности, кухонная утварь, сельскохозяйственные орудия и прочие домашние принадлежности, уложенные в спешке и не защищенные от непогоды.
— Что, во имя Арика?.. — выдохнул Джарид, разворачивая своего коня и направляя его к Транну.
Кайлин и остальные последовали за ним.
В то же самое время люди во главе колонны заметили отряд и устремились вперед.
— Маги! — воскликнули они. И закричали: — Хвала Арику!
Они обступили магов и все разом принялись кричать. Кайлин сумела разобрать слова «призрак», «огонь» и сделала вывод, что они бежали из своих домов, но помимо этого она почти ничего не поняла из того, что они говорили.
— Прошу вас! — наконец воскликнул Джарид, поднимая посох над головой, и его сапфировый церилл замерцал подобно сигнальному огню.
Толпа притихла, хотя шум голосов продолжал непрерывно доноситься с противоположного края колонны, которая растянулась настолько, насколько хватало взгляда.
Орел Джарида кружил в воздухе вместе с Ритель, и сейчас Орлиный Магистр позвал его к себе на плечо и сморщился от боли, когда когти вонзились в его тело.
— Я — Джарид, Орлиный Магистр Ордена, — сказал он, повышая голос, чтобы перекрыть шум толпы. — Со мной находится Орлиный Мудрец Кайлин и Первый Магистр Эрланд из Лиги. Может ли кто-нибудь из вас сказать нам, что случилось?
Волна разговоров прокатилась по толпе при появлении его птицы, но они быстро смолкли, и несколько секунд ему никто не отвечал. Затем какой-то пожилой мужчина выступил вперед. У него были седые волосы стального цвета, темные глаза, а на лбу и руках — страшные свежие ожоги.
— Если вы Орлиный Магистр, то вы должны знать, что идет война.
— Да, — нерешительно ответил Джарид, — Но наш враг — в Амариде.
— Ваш враг — на Отроге Фелана, — возразил тот. — И это не кто иной, как сам Волчий Магистр.
— Что? — Джарид, казалось, от удивления отшатнулся при одной мысли об этом. — Фелан сотворил это с вами?
— Да. Он уничтожил наши деревни, сжег наши дома, убил наших родственников и друзей.
— Это невозможно!
— Я бы тоже так подумала, — согласилась какая-то женщина, которая вышла вперед и стала рядом с мужчиной. Кайлин показалось, что они муж и жена. — Мы прожили на Отроге всю нашу жизнь. Мы часто встречали Волчьего Магистра, и он никогда раньше не творил ничего подобного. Но две ночи назад он пришел в нашу деревню и пустил струю белого огня в наш дом и в дома наших соседей. Я видела, как он убил целую семью.
В глазах Джарида стояли слезы.
— Он сказал что-нибудь? Он объяснил, почему он так делает?
— Что бы он вообще мог сказать, чтобы оправдать подобное? — спросил мужчина.
Но женщина положила руку на плечо мужа и прошептала ему что-то.
Мгновение спустя тот кивнул и поднял взгляд на Джарида:
— Примите мои извинения, Орлиный Магистр.
Джарид покачал головой:
— Да ничего, все в порядке.
— Он велел нам уходить, — произнесла женщина. — Он сказал, что Отрог теперь принадлежит ему и что, если мы когда-нибудь вернемся, он нас убьет.
Орлиный Магистр посмотрел поверх толпы, стоящей перед ним, и Кайлин с остальными сделала то же самое. Он по-прежнему плакал, так же, как и Транн, Оррис, Вавния и даже Эрланд. Кайлин задумалась о том, почему она сама проявляет такую стойкость перед лицом трагедии. И, словно в ответ на вопрос, она услышала, как у нее в сознании раздался голос. Голос ее матери. «Ты это уже видела, — напомнил он ей. — Ты это пережила».
— С остальными из вас произошло то же самое? — крикнул Джарид. — Фелан сделал это со всеми вами?
Его вопрос был встречен кивками и криками.
— Так вот что у него было на уме, — услышала Кайлин свой собственный голос.
Джарид посмотрел на нее, и она почувствовала на себе взгляды других магов тоже.
— Он заставляет их вести его войну, — продолжила она, не сводя пристального взгляда с Орлиного Магистра. — Он использует Неприкаянных в качестве своей армии.
— Ничто подобное не возможно, — сказал Премудрый. В его серых глазах стоял страх.
— Терон сказал, что Сартол изменил Проклятие, — напомнил ему Оррис.
Джарид повернулся в седле и взглянул на мага:
— Если то, что они говорят, правда, то он не просто изменил Проклятие. Он изменил саму природу Неприкаянных. Позволить им появляться где угодно, помимо места, где они встретили своих первых птиц, — это одно дело. Но Фелан как-то сказал мне, что Неприкаянные не могут воздействовать на наш мир, по крайней мере, сами по себе. Все они должны действовать как один. Очевидно, Сартол изменил и это их качество тоже.
