Вряд ли уцелевшие остатки дорогобужского гарнизона при появлении в Сафоново прибавили у местного вражеского военного руководства энтузиазма для контрмер. Атаковать Дорогобуж немцы явно не поспешили.

В освобожденном городе тем временем происходило восстановление районных исполнительных органов и партийных структур, подбирались и назначались председатель райисполкома и руководство его отделов, новые председатели и иные сотрудники для возрождения работы сельсоветов и колхозов. На совещании партизанского комсостава было принято решение об объединении партизанских отрядов в единую группировку с единым руководством. Это в официальной историографии — по «Кратким сведениям из истории первой партизанской стрелковой дивизии "Дедушка"». Более убедительными для нас представляются воспоминания Н.К. Майорова, сообщающего, что указанное решение было принято на заседании бюро райкома ВКП(б), с участием, разумеется, партизанских руководителей. Важнейший момент! Не бои и победы, а слияние отрядов и сопровождающий его передел властных рычагов и должностей — вот главное, и не столько даже для конкретных судеб, сколько для судьбы последующей битвы. При поддержке районной партийно-советской элиты молодых и горячих, боевых парней «Урагана» отодвинули в сторонку: «Ураган» де-юре прекращал свое существование, центральная партия признала «Дедушку» (о нем в свой черед скажем чуть подробней). Стоит ли разъяснять — кто оказывается в центре, тот и ведет свою команду на ключевые должности нового формирования. Упразднение самого по себе имени отряда «Ураган» для его партизан было пощечиной. «Ураган» сделал главную работу, сломил врага в главных февральских боях у города, вывел из подполья партчиновников в привычные кабинеты — и вот благодарность: воюйте теперь безлико, а рулить будут аксакалы, курву-славу автоматически приватизируют их отряды, до февраля не сделавшие ни выстрела!

Отметим здесь же и «проницательность» лично Г.К. Жукова в оценке боевых возможностей партизанских отрядов. Здесь же — рвение воспользоваться и достигнутыми, и предстоящими победами смоленских партизан. Вдуматься только: не Жуков, не его войска, не по его приказу берут города! И где ведь? — в полосе его, жуковского фронта! Но рядом с Жуковым-то были те, кого специально Родина назначила давать командующему Запфронта советы. Советы — Жукову?! Да. Члены Военного Совета Западного фронта, люди, отнюдь не случайные во власти, отнюдь не бездарные специалисты. Специалисты по превращению любого пригодного человека в инструмент истории. И Жукова тоже. И уж тем более лидеров народной массы в полосе Запфронта — тех, чьи души проходят по их — членов Военного Совета — идейно-политической и подсудности, и подведомственности. Этих партизан требовалось мягко взять под опеку, включить в свою программу, изучить, отфильтровать, «приписать». Чтобы дело шло не анархично, да и чтобы были основания включить их заслуги в заслуги государства и его курирующих данное направление представителей.

Из состава регулярных войск, действующих в тот момент в составе Западного фронта, в освобождении г. Дорогобуж принимало участие 62 человека — «волею судьбы» выброшенных в период высадки 8-й ВДБР в окрестностях Дорогобужа. Эти бойцы были сведены в группу под командованием военврача 2-го ранга Ю.Н. Пикулева, действовали в составе партизанской группировки «Дедушки» и «Урагана», выполняя притом вовсе не волю командующего фронтом, не задачи, поставленные их десантированной бригаде.

Однако каким-то образом Г.К. Жуков после получения известий об освобождении партизанами Дорогобужа сразу же почувствовал себя и своих подчиненных причастными к столь важному событию в полосе фронта. Взглянем-ка на карту, — кто там ближайший? 8-я бригада десантников? Хорошо, вот ее-то руководство получает (уже на 3-й день после освобождения города) радиограмму:

«Онуфриеву, Распопову. Поздравляем взятием Дорогобужа. Представьте отличившихся к награде. Жуков. Хохлов»^{6}.

Представим лица вникающих в ее содержание командиров-десантников. Какой Дорогобуж? Тот, что от группы Онуфриева где-то там на западе, в 50 километрах? И, главное, какое тут «поздравляем»?! Только что отрезаны противником, окружение, лес, мороз, кровь... Только что отгремели семлевские бои. Результатом масса убитых и раненых, большая часть раненых перебита немцами в Дяглево... С кем теперь воевать, как? Спастись бы, прорваться бы из кольца! А тут ...разыскивайте, понимаешь, за полсотни верст в Дорогобуже кого-то и представляй к наградам... Интересно, было ли подобное исполнено командованием бригады? Но важно, по существу, иное: Родина заботилась о верных ее сынах. Внимательные, чуткие (даже благодарные?!) высокие тыловые начальники тянулись хотя бы через радиоволны стать хозяевами положения в центре Смоленщины, взять под опеку неизвестные им отряды, берущие города в полосе их Запфронта.

Приказом командующего Западным фронтом Г.К. Жукова создавался единый штаб партизанской борьбы в освобожденном районе Дорогобужа, получивший наименование «Главный штаб партизанских отрядов "Дедушка" Смоленской области». Командиром объединенной группы партизанских отрядов был утвержден ополченец 1941-го, в прошлом московский инженер, Василий Исаевич Воронченко, собственно, и прозывавшийся партизанами Дедушкой. Именно это прозвище-обращение заменяло, по существу, его какое-либо воинское звание и должность. Гордиться ему тогда мало чем было, как и многим, — побывавший у немцев в плену рядовой ополченец 1941-го. Комиссаром «ДЕДУШКИ» стал Феоктист Николаевич Деменков, имевший, по крайней мере, и воинское звание старшего политрука, и реальные — с его «Ураганом» — боевые заслуги в только что отгремевших боях.

События в Дорогобуже произвели шокирующее воздействие на пособников оккупационного режима в соседних районах. Не в лучшем, прямо-таки в паническом настроении оказались командиры охранных, полицейских подразделений врага в соседних с Дорогобужем райцентрах. И если гарнизоны райцентров у Московско-Минского шоссе в случае удара партизан могли рассчитывать на своевременное прибытие подкреплений, то районный поселок Глинка, лежавший в стороне от крупных вражеских коммуникаций, был в этом смысле беззащитен. Несколько десятков немецких солдат и местных полицейских не могли бы противостоять потенциалу рассыпанной по гаинковским деревням осенью 1941 г. почти целой армии — 20-й армии Западного фронта. Как в других районах центра Смоленщины, под Глинкой у партизанских сил не было проблем с оружием и боеприпасами.

В середине февраля в северной части Глинковского района был в столкновении с партизанами основательно потрепан карательно-полицейский отряд Кружеленкова. Отступление этого отряда в Глинку в сумме со впечатлением от новостей из Дорогобужского района вызвали у районного вражеского руководства откровенную панику. 22 февраля пос. Глинка без каких-либо боев был оставлен оккупационной администрацией. На следующий день, 23 февраля 1942 г., в поселок вступили партизаны группы отрядов «Дедушка».

Если для военного коменданта Глинки гауптмана Ратта и бургомистра Хотулева задача в эти дни ограничивалась личным спасением — воевать, действительно, не их дело, — то на уровне руководства тылового района группы армий на сдачу Глинки смотрели несколько иначе. Подтянув через несколько суток возможные к тому резервы, противник атаковал пос. Глинка с южного направления, от Ельнинского большака, через Новую Буду.

В полукилометре южнее железнодорожной станции Глинка — у МТС (машинно-тракторной станции, позже здесь — РТС) — и у глинковского льнозавода, что немного поодаль к юго-востоку, закипел ожесточенный бой.

Владимир Ильич Ульянов-Ленин учил: всякая революция только тогда чего-либо стоит, когда она умеет защищаться. Помним мы, а уж тем более помнили ленинскую военную аксиому опартизанившиеся окруженцы и местные коммунисты-руководители, изучавшие политграмоту системно. И здешняя революция защищалась: в поселке сразу же после его занятия партизанами были размещены 4 орудия, в скором времени ударившие по контратакующей немецкой штурмовой группе. На оставленных РККА этих орудиях не было панорам, прицельная стрельба была в точном ее понимании невозможна. Корректировка огня велась с 2-этажного здания школы. Партизанский корректировщик кричал: «на аршин левее!», «на аршин правее!». Но и такой стрельбы довеском к ружейно-пулеметному огню в итоге хватило, чтобы атакующие немецкие группы повернули назад. В бою ими было потеряно более сотни солдат и офицеров только убитыми. Глинка осталась в руках партизан.