- Садитесь к огню, - улыбнувшись, сказала Тарга, не отрывая взгляд от человека в рясе, - Вы замёрзли и вам нужно тепло.

- Разумное предложение, - Тагорн, опередив Коруса, подошёл к костру и неловко уселся на одну из шкур, и генерал последовал его примеру. Корус с нескрываемым удовольствием протянул замерзшие руки к огню, и не заметил, как Тагорн и женщина горца смотрят друг на друга. Если бы он обратил на это внимание, то, возможно, судьба империи пошла бы по совершенно другому пути. Но годы подточили внимательность Коруса, и сейчас он больше смотрел на костер, нежели на то, что его окружало.

- Этого зовут Корус, - Хароудел указал пальцем на генерала, - А этого... как тебя звать-то?

- Тагорн, милорд, - торопливо пробормотал бакортец, - И мы с моим другом пришли сюда, чтобы говорить с вами от лица Императора, - встретившись взглядом с вождём, он на секунду замялся, но, собравшись с силами, продолжил, - Его Императорское Величество, в своей милости и благосклонности...

- Так! Ты говорить не будешь, - поморщившись, сказал Ро, - Лучше ты рассказывай: зачем сюда припёрлись? - он взглянул на Коруса.

- Мы пришли сюда с одной целью - заключить мир, - спокойно сказал генерал, глядя на огонь. Он и забыл, как приятно может быть обыкновенное тепло, - Но не такой мир, где оголтелые племена горцев рыщут по границам в поисках, что бы пограбить и пожечь, о нет! Больше вы не будете сеять хаос и разруху в Катарской Империи. Вы станете частью её!

- Что?! - брови Хароудела непроизвольно поползли вверх.

- Каждый горец, сложивший оружие и принявший наше предложение, получит в дар свободу, пищу, кров и землю. Впервые у вас есть шанс стать свободными гражданами Империи, и для этого от вас требуется только одно - сложить оружие, - Корус смотрел прямо в глаза Хароуделу, - Вы сможете оставить эти пещеры и жить как люди. Вы сможете выращивать пшеницу и пасти скот. Ваши люди не будут погибать от холода и голода. И ваши же задницы будет защищать та самая армия, с которой вы, уже чёрт знает сколько, воюете.

Тарга, видя, что её муж уже готов послать имперцев в одно известное место вместе с их предложением, положила руку ему на плечо. "Не пори горячку", - сказала она ему взглядом. Хароудел хотел спасти свой народ, и сейчас Корус, вождь имперцев, предлагал им спасение.

- Хм..., - пробормотал Ро, переглянувшись с женой, - Не скажу, что твои слова приятны мне. Честно сказать, они мне совсем не приятны... Меня просто воротит от одной мысли о том, что клан Чёрных черепов станет собачками этого вашего Императора! Но я подумаю над твоим предложением, Корус Ватар. Подумаю...

* * *

На большее они и не рассчитывали. Тот факт, что им удалось заинтересовать Хароудела, уже был огромным успехом. Теперь же оставалось только дождаться, пока вождь примет решение. Тарга, жена вождя, сказала, что тот даст ответ следующим утром, а на эту ночь двоих имперцев поместили в одну из пустующих пещер, которая была явно меньше той, в которой жил вождь, но при этом тоже была устлана шкурами, и в центре её горел костёр. Это весьма порадовало генерала, который совсем не хотел проводить ночь на морозе.

Имперцы улеглись напротив костра и уже готовились ко сну, когда Корус неожиданно сказал:

- Знаешь, а я ведь воевал с ними почти всю жизнь. Первую свою битву, еще будучи простым легионером, я принял именно в этих горах. Тогда страной правил Шарил Восьмой. Он был первым из Императоров, кто так близко подошёл к тому, чтобы навсегда выкорчевать этих варваров. Мы штурмовали эти горы два года и потеряли столько людей, сколько может жить в крупном городе! Солдаты умирали от болезней и холода, горцы устраивали обвалы, засады и прочую хрень, которая косила наши ряды. Мы проливали столько крови для того, чтобы победить их, а теперь... Элхарт всего за несколько дней, почти без всяких потерь, дошёл до того, что горцы сами радостно кинутся жать ему руку. А всего-то потребовалось поговорить с ними.

- В Империи редко когда говорят с теми, кого считают ниже себя, - хмыкнул Тагорн, - Так уж заведено у нас.

- Но это ведь безумие! Если бы мы тогда, тридцать лет назад, выслали к горцам парламентёров, то, возможно, и не было бы столько крови. Мы могли бы решить все это миром!

- Не пойми меня превратно, Корус, - Тагорн посмотрел на генерала, лежащего на шкурах, - Но... солдат, жаждущий мира?

- Удивлён? - улыбнулся генерал, - Я много лет воевал, дружище, сначала за Шарила, который, честно говоря, был настоящей бабой, потом за Харлета, которого теперь все называют не иначе как Узурпатор, а потом и за Элхарта. Я воевал, Тагорн, убивал десятки людей и проливал кровь, но делал я все это ради мира.

- Не понимаю...

- Ты помнишь, какой была жизнь при Узурпаторе? Тебя могли убить просто за то, что у какого-то из его лакеев было дерьмовое настроение. То время считалось миром, но это была неправда. Мы воевали, Тагорн. Мы сражались за свои жизни каждый божий день, пусть и не понимали этого. Мы жили в мире, но при этом вели самую страшную войну из тех, что знала Катарская Империя, - на секунду Корус замолчал, погружаясь в те страшные воспоминания, что до сих пор приходили к нему ночами в виде кошмаров. - Я захотел прекратить эту войну, и чтобы сделать это, мне пришлось вывести её в реальную плоскость. Начать восстание, которое позже переросло в то, что тебе известно как "гражданская война".

- Ты начал войну, чтобы прекратить войну же? - переспросил бакортец, - Тебе это не кажется немного странным?

- Ничего я не начинал. Гной и яд скопились в ране, и я стал тем, кто вскрыл ее, выпустив все это дерьмо наружу. Как я уже сказал тебе, война шла в Катарской Империи все те годы, что правил Узурпатор, - устало сказал Корус.

- Но ты стал первым из генералов, кто поднял против него оружие. Ты начал восстание, нравится тебе это или нет.

- Посмотри дальше своего носа, бакортец. Знаешь, сколько людей погибло во времена гражданской войны? За три года Империя потеряла семьдесят тысяч человек. А ты знаешь, сколько умирало в мирные годы, до того, как к власти пришёл Элхарт, благослови его Бог? От шестидесяти тысяч в год. И это только записанные случаи. Подумай над этим.

Больше им поговорить оказалось не о чем. Тагорн действительно не знал, что правление Узурпатора было ТАКИМ кровавым, и, признаться честно, осуждал Коруса за развязанную им войну, но теперь... Нет, слов генерала было недостаточно для того, чтобы перевернуть его мировоззрение. Каждый тиран и убийца находит оправдание для своих поступков, и Корус был ничем не лучше других. Так думал Тагорн, сжимая холодную рукоять кинжала, спрятанного в его одеждах.

- Знаешь, почему я восстал против него? - неожиданно спросил генерал, - Я испугался. Мне было страшно, что вскоре и меня объявят врагом государства. Я боялся, что Узурпатор обратит внимание на то, что в руках одного человека оказалось слишком много сил, и попытается убрать меня, как убирал до этого других генералов. Я испугался и поэтому ударил первым.

Тагорн ничего не ответил ему. Наверное, он спал. Вздохнув, Корус повернулся на другой бок и тоже прикрыл глаза, надеясь уснуть. Особой уверенности в том, что у него это получится, не было, но попытка не пытка, как говорится. Однако, на удивление, сон пришёл довольно быстро.