— Замолчи болтун! — выкрикнул Шилф.

О'Киек, чье изображение виднелось на одном из переговорных экранов, заговорил:

— Как же это? Я протестую! Мой бог! Да говорите же дальше!

— Дурак! — вскочив на ноги, Шилф уставился на Ретифа. — Твои беспочвенные оскорбления лишат тебя последних счастливых мгновений жизни.

— он сделал знак страже. — Быстро на экзекуцию!

— Не торопись, пятиглазый! — крикнул О'Киек визгливым голосом. — Разговаривай со мной, землянин! Мой интерес — о, да! Продолжай!

— Отстаньте, О'Киек! — зашипел Шилф. — Стража — вперед!

— Меня слушать! — прокричал О'Киек, — Ты забыл, слив, что мои орудия наготове. Этот землянин — мой друг. Я разорву тебя на клочки или…

— Больше юмора, Шилф, — сказал Ретиф. — Поскольку ваш флот состоит из замаскированных барж с мелкими орудиями, то вам лучше не блефовать.

Шилф издал плюющий звук.

— Нет орудий? — переспросил О'Киек. — Хорошая новость. Говори больше, о землянин.

— Все очень просто, — сказал Ретиф, — в то время, когда Шилф отвлекает вас своей бутафорией, на вашу родную планету отправилась целая эскадра бомбардировщиков, и возможно, они уже выходят на цель.

— Лжешь! — Шилф обрел голос. — О'Киек, не слушайте этого негодяя. Его басни… Он просто дурачит нас обоих!!

— Большое спасибо, землянин, — проскрежетал командир слоксов, не обращая внимания на завывания Шилфа. — Приготовьтесь к смерти, несчастные гроуси. Как вы хотели нас одурачить! Не будет вам никакого снисхождения с нашей стороны.

— Не стреляйте! — закричал Шилф. — Мягкотелый врет! Это я могу доказать очень драматическим образом. Я разнесу ваши корабли на составные атомы!

— Ретиф, скажите же что—нибудь! — пропищал Маньян. — Они сейчас будут стрелять.

— Тогда ты, мягкотелый, умрешь, — сказал Шилф. — Если они начнут, то вы погибнете вместе с моим флагманским кораблем. Если же начну я, то вы недолго протянете под ножами наших умельцев!

— Как же ты собираешься палить из пустых орудий? — воинственно спросил О'Киек.

— Ретиф! — закричал Шилф. — Немедленно признайтесь во лжи, или, клянусь, я изобрету для вас виртуознейшие мучения!

— Лучше палите побыстрее, если сможете, — посоветовал ему Ретиф. — Что же и вы не медлите! — обратился он к экрану. — Поторопитесь нанести первый удар.

— Ретиф, что вы говорите?! — заверещал Маньян. — Зачем вы натравливаете их друг на друга? Ведь мы с вами погибнем в любом случае!

— Мое смущение! — вдруг заявил О'Киек. — Велик соблазн расстрелять безоружных пятиглазых. Но что если земляне врут?

— Не позволяйте им наброситься на вас, Шилф, — посоветовал Ретиф.

— Канонир! — в неожиданной решимости прошипел Главнокомандующий гроуси. — Все батареи, залпом!

Ответ был мгновенным. Ряд щелчков донесся до них из интеркомов. Затем послышался расстроенный голос канонира.

— Ваше превосходительство, я сожалею, но…

— Саботаж!!! — завопил Шилф.

О'Киек на экране задергался, уставив свой палец на большую красную кнопку.

— Никакого залпа! Землянин прав! Прекрасно! — слокс вытянул свои окуляры. — Пришло время не спеша заняться делом! Главный оружейник, проделайте командующему Шилфу хорошее окошечко для обозрения!

Зашипев, Шилф бросился к двери, где уже столпились верные стражи. Маньян зажмурился и заткнул уши.

— Что? — донесся с экрана изумленный голос О'Киека. — Как? Отказ оружейной системы в такой момент? Моя невиновность! Каррамба! О, Дьявол!

— Успокойтесь, джентльмены, — донесся сквозь шум голос Ретифа. — Никто не собирается стрелять.

— Так… — ваши шпионы проникли на мой корабль! — неистово зашипел Шилф. — Это не поможет вам, Ретиф. Он потянулся к микрофону: — Инженер! Немедленный аварийный подъем!

— Я вижу, еще одна неполадка, — заметил Ретиф, когда за командой не последовало никакого ускорения. — Герби очень чувствителен к реактивным двигателям, — вежливо объяснил он, — Отсюда — никакой пальбы…

— Герби? — Шилф вытаращил все свои пять окуляров.

— Герби? — пробормотал О'Киек, — Что за Герби? Какой еще Герби?

— Герби? — ахнул Маньян, — Но… но…

— Поражение?!. — прошипел Шилф. — Быть захваченным обманом здесь? Этими землянами? Но недолго ты будешь торжествовать, Ретиф! — вскричал он, выхватывая разукрашенный бластер и уставляя его в грудь дипломата.

— Увы, друг мой, — сказал Ретиф, — когда Шилф выпучил свои окуляры на маленький кораллового цвета цветок, выглянувший из ствола оружия. — Видимо, Герби меня достаточно высоко ценит как собеседника и не даст в обиду. Правда, Герби?

— Совершенно верно, — пропищал из цветка тоненький голосок.

— Мой отход! Святой колдун! — раздался из динамика голос О'Киека. — Навигатор — полный вперед!

— Бесполезно, генерал, — сказал Ретиф. — Ваши камеры сгорания, боюсь, забиты лианами.

— Так вот почему Репфлю не смог взлететь… — пробормотал Маньян.

— Что это значит? — зашипел Шилф.

— Это значит, что вы оказались в плену у местного населения и что вы должны, джентльмены, быть готовыми к обсуждению условий вашей капитуляции,

— любезно объяснил Ретиф.

— Боже, Ретиф, — говорил Маньян, прихорашиваясь перед оправленным в золото зеркалом у дверей заместителя секретаря внеземных дел. — Если бы мы не догадались вовремя передать сигнал через транслятор Шилфа, мы до сих пор умирали бы от скуки на этом ужасном острове.

— Вряд ли, мистер Маньян. — заметил Ретиф. — Ведь вместе с нами там было бы несколько сот иностранных матросов, обвиняющих нас в своих несчастьях.

— Однако, согласитесь, это ужасно — слышать из каждого куста, из каждой ветки, из каждого цветка несколько сотен разговоров на разных языках!

— Многомильный мозг Герби, возможно, быстро справился бы с задачей распознавания отдельных собеседников. Вы заметили, как быстро он освоил практику переговоров на высшем уровне? — возразил Ретиф.

Дипломаты направились к дверям лифта, из которого выехало изящное кресло, в котором покоилось лианоподобное растение, увенчанное шестидюймовым цветком, сияющим нежно—розовым и желтым цветами.

— Ах, джентльмены! — приветствовал их цветок мелодичным голосом. — Рад сообщить вам, что новые декорации радуют меня или по крайней мере, мою часть.

Маньян вежливо пожал плечами.

— Как представлю себя чиновников, растущих у фасада посольства, у меня тут же начинается головная боль, — тихо сказал он Ретифу.

— Секретарь готов принять вас, — объявил церемониймейстер в толстых очках, просунув голову в дверь.

— Мистер секретарь, — напыщенно произнес Маньян. — Разрешите представить вам Его Превосходительство Посла Герби.

— Рад приветствовать вас, сэр или мадам, — пророкотал Ван де Строк, обмениваясь с цветами поклонами. — Не будете ли вы любезны объяснить, как вам удалось задержать два вооруженных флота?

Ретиф и Маньян тихо удалились.

— Кажется, они договорятся, — самодовольно заявил Маньян. — Ну, я поспешу, чтобы внедриться в клумбу у дверей посольства.

Маньян поспешно ушел.

— Да, — пискнул маленький цветок на лацкане пиджака Ретифа. — Моя часть на переговорах очень развеселилась анекдотом, который рассказал господин заместитель секретаря. Что—то о скрещивании розы и болонки…

— Нехорошо подслушивать чужие секретные переговоры, — заметил Ретиф.

— Но ведь он говорит именно со мной! — запротестовал Герби.

— И тем не менее, этого нельзя повторять, — добавил Ретиф, — направляясь к близлежащему бару, — если, конечно это — не то, что мне необходимо знать…

Второй секретарь посольства землян Ретиф вышел из отеля на увешанную флагами улицу, заполненную туземцами: суетящимися пушистыми существами, с поднятыми вверх лохматыми хвостами, делающими их похожими на огромных белок высотой от фута до ярда. Неожиданно возникшая из примыкающей улицы группа демонстрантов, несущих плакаты, прокладывала себе путь через толпу. Они суетливо срывали со стен плакаты и листовки, заменяя их новыми. Их действия немедленно вызывали реакцию другой группы распространителей листовок, окруженной зеваками. Топорщились усы, сверкали зубы, мелькали кулаки, кисти гуляли по лицам своих бывших владельцев. Прохожие присоединялись к свалке, что еще больше усиливало гвалт и суматоху.