Наполеоновский маршал и король Неаполя Иоахим Мюрат нанял Герольда преподавать игру на фортепиано своим дочерям, но вскоре Мюрат, поддержавший Наполеона во время Ста дней, был арестован и расстрелян, и молодому композитору пришлось спешно покинуть Италию. Времена были тяжелые, и когда он приехал в столицу империи Габсбургов, у него начались проблемы. Дело в том, что у Герольда не оказалось с собой нужных бумаг, и его приняли за бродягу, запретив оставаться в Вене. Чтобы как-то выкрутиться из этой досадной ситуации, он обратился к Сальери, и тот представил его Талейрану.
О произошедшем в 1815 году биограф Герольда Бенуа Жувен пишет:
«Герольд, сходивший с ума от немецкой музыки, приехав в Вену, обнаружил там некое подобие подражания французской музыке»{197}. В то время музыка Этьена Николя Мегюля пользовалась в Вене большой популярностью, и его ученик «поздравил себя с таким дорогим и уважаемым учителем, а Сальери поздравил его с тем, что он ученик такого мастера»{198}.
— Ах, буду ли я когда-либо достоин имени месье Мегюля! — воскликнул тогда 24-летний Герольд, отвечая на комплимент Сальери.
Далее у Жувена говорится:
«Сальери оставался в глубине души хитрым итальянцем, несмотря на приобщение к религии маэстро Глюка и свою двойную франко-германскую славу. Когда, сидя рядом со своим молодым французским другом, он разбирал на пианино одну из симфоний Гайдна или какую-нибудь партитуру Моцарта, он указывал пальцем лишь на недостатки и никогда — на достоинства. В остальном старик и молодой человек были неразлучны»{199}.
На самом деле Сальери часами сидел за клавесином, разбирая чужие произведения и давая комментарии молодому человеку, а тот был в полном восторге от этого. Их разговоры, перемежающиеся хорошей и не очень хорошей музыкой, были весьма интересны: словно стрелы, из уст пожилого маэстро сыпались меткие характеристики и падали они на плодородную почву. А потом уже Сальери посетил скромное жилище Герольда, что было для последнего большой честью.
Музыковед из Брюссельского университета Малу Эн отмечает: «Антонио Сальери стал первым композитором, которого Герольд встретил в Вене. И их двоих потом часто видели во время пребывания молодого француза в Вене. Вместе они играли на фортепиано, много раз ходили в театр»{200}.
А еще старик Сальери водил Герольда в кабаре. Дневник молодого композитора в тот день пополнился множеством рассказов о Моцарте и Глюке, и всё это были «истории, собранные из уст автора оперы “Данаиды”»{201}.
Кстати сказать, потом Герольд стал членом Королевской музыкальной академии и кавалером ордена Почетного легиона, написал немало опер и балетов, имевших большой успех. Последним его произведением была опера «Людовико», которую за него закончил парижанин Жак Франсуа Фроманталь Эли Галеви. Герольд умер в предместье Парижа в 1823 году. Он никогда не забывал ту помощь, которую в тяжелые времена оказал ему Антонио Сальери.
ИСТОРИЯ С ПЛАГИАТОМ СТЕНДАЛЯ
В августе 1815 года Сальери подписал один странный (на первый взгляд) документ. Вот он:
«Вена, 20 августа 1815 года.
ДЕКЛАРАЦИЯ
Музыканты Сальери, Вайгль, Фриеберт, советник посольства Саксонии Грисингер и Марианна фон Кузбек доказывают ложность утверждений господина Бомбе.
Мы, нижеподписавшиеся, увидев напечатанной книгу Луи Александра Сезара Бомбе о знаменитом композиторе Гайдне (Париж, Дидо-старший, 1814), где говорится, что он автор, хотя на самом деле он лишь фактически перевел сочинение о Гайдне господина Джузеппе Карпани из Милана, настоящим заявляем, что мы никогда не видели и не знали в Вене вышеупомянутого Луи Александра Сезара Бомбе. Несмотря на ложные утверждения, содержащиеся в книге на страницах 15, 16 и других, мы никогда не давали ему никаких сведений о знаменитом композиторе Гайдне. Напротив, мы удостоверяем, что давали информацию вышеназванному господину Карпани, когда он писал свою книгу о жизни Гайдна, опубликованную в 1812 году в Милане.
В удостоверение сего подписано:
Антонио Сальери, первый капельмейстер императорского и королевского двора в Вене, кавалер ордена Почетного легиона;
Йозеф Вайгль, музыкант императорских и королевских театров Вены;
Карло Фриеберт, музыкант императорской и королевской часовни, рыцарь Золотой шпоры;
Грисингер, советник посольства Саксонии при императорском и королевском дворе Австрии;
Марианна фон Кузбек, ученица и друг покойного композитора Гайдна»{202}.
Безусловно, вся эта история нуждается в пояснениях. Начнем с того, что Луи Александр Сезар Бомбе — это писатель Анри Мари Бейль. Точнее, его литературный псевдоним. Точно такой же, как и ставший потом гораздо более известным «Стендаль».
Тридцать первого мая 1809 года умер великий композитор Франц Йозеф Гайдн, и в 1814 году молодой Стендаль опубликовал книгу «Жизнь Гайдна, Моцарта и Метастазио», взяв себе псевдоним Бомбе. Казалось бы, ну и что? А проблема тут заключается в том, что для биографии Гайдна Стендаль использовал книгу Джузеппе Карпани, что вызвало обвинение в плагиате.
Стефан Цвейг в данном случае высказывается о Стендале вполне конкретно: «В 1814 году, испытывая денежные затруднения и досадуя, что приходится продавать своих лошадей, он наскоро, под чужим именем, выпускает книгу “Жизнь Гайдна”, вернее говоря, он нагло обкрадывает автора этой книги, несчастного итальянца Карпани, который затем мечет громы и молнии по адресу неведомого господина Бомбе, ограбившего его так неожиданно»{203}.
Джузеппе Карпани (1752—1825) в то время был придворным поэтом австрийского двора и преемником Метастазио. А Стендалю было 30 лет, и жил он после падения Наполеона, в армии которого долгое время служил, в Милане. Он уже начал писать, но писал пока только о музыке и музыкантах, ибо был хорошо знаком с оперным искусством. Карпани был родом из Милана, на тридцать с лишним лет старше Стендаля. Он общался с Гайдном и опубликовал его биографию в 1812 году, когда Стендаль еще воевал в составе Великой армии в России.
Переведя в 1814 году книгу Карпани, Стендаль выдал ее за самостоятельное произведение. Увидев «новую» книгу, Карпани пришел в бешенство и обрушил весь свой гнев на Луи Александра Сезара Бомбе (Стендаля тогда еще никто не знал, и о том, что Бомбе — это псевдоним, тоже никто не знал).
Началась письменная перебранка Карпани с этим самым «Бомбе». Во всяком случае, итальянец рассылал возмущенные письма во все европейские столицы, обвиняя Бомбе в плагиате. За всем этим внимательно следили все, кто имел отношение к музыке. В частности, еще совсем молодой Джоаккино Россини и Никколо Паганини.
Карпани заявлял: «Это я присутствовал при болезни Гайдна, а вовсе не этот наглый француз».
— А кто он такой? — спросил однажды Паганини.
- Какой-то Луи Александр Сезар Бомбе. Вот так имя! В нем странным образом соединяются имя представителя дома Бурбонов, имя римского императора и имя Александра Македонского. Очевидно, у этого месье Бомбе крестные обладали сильным монархическим чувством.
В тот день в Милане собрались местные актеры, музыканты и меломаны. Среди них находился и один француз, бывший офицер наполеоновской армии, которого в Италии называли синьором Арриго Бейли. Он дружил с Россини и конечно же принял сторону Карпани. Потом разговор перешел на другую тему, и только он один знал о том, что он и есть этот самый Бомбе. Как пишет рассказавший эту историю писатель Анатолий Виноградов, Стендаль скрыл от всех, что книга о Гайдне «вышла из-под его пера и являлась его первым литературным произведением и что во всем, что касалось биографических данных, она целиком была списана с книжки Карпани»{204}.
