Опаснейшая болезнь, сразившая Вас в Лионе, застала обоих совершенно врасплох, так что они действовали скорее с учётом тех обстоятельств, в которых бы оказалось государство, случись ему, к несчастью, потерять Вас, нежели исходя из реального положения дел и в соответствии с полученными от Вас указаниями.

Невзирая на неблагоприятные условия заключённых нашими послами договоров, имперцы всё же были вынуждены вскоре после того вернуть Мантую. Страх перед Вашим оружием заставил их возвратить земли, которые они удерживали в этом герцогстве, а также те, что были захвачены ими у Венеции и Граубюндена. А после того как Ваше Величество, выполняя договор Кераско[201], позволили полкам герцога Савойского войти в Пиньероль, в крепость и в долину в окрестностях Перозы, Вы заключили с ним новый договор[202], который оказался настолько выгодным, что, согласно ему, все названные территории остались под властью Вашего Величества – к удовольствию и пользе всей Италии, которая впредь будет меньше опасаться несправедливого притеснения, ибо видит, что в любой момент ей могут прийти на помощь.

Королева-мать Мария Медичи

Император Фердинанд II

Герцог Максимилиан Баварский

Генералиссимус Альбрехт фон Валленштейн, герцог Фридландский

В это время император и испанцы доставили неудовольствие герцогу Баварскому, до тех пор неизменному союзнику Австрийского дома, а у всех прочих католических и протестантских курфюрстов возникло опасение оказаться лишёнными своих владений[203], подобно множеству других князей[204], у которых земли были отняты по его настоянию, что заставило их тайно искать Вашей поддержки, и Вы столь искусно и столь успешно провели с ними переговоры, что они, невзирая на присутствие самого императора, сорвали выборы римского короля[205], хотя сейм в Регенсбурге был созван единственно с этой целью[206].

Затем, дабы удовлетворить Баварию, курфюрстов и многих других князей и укрепить их решимость освободить Католический союз от влияния не Империи, а Испании, которая узурпировала руководство им, Ваши послы столь умело управились с этими правителями[207], что это помогло им изыскать средства, чтобы добиться отстранения Валленштейна[208] от командования имперской армией, что сильно замедлило ход дел его государя.

Не меньшего влияния Ваше Величество достигли и на северном направлении, ибо барону де Шарнасе, не имевшему звания посла, удалось почти в то же самое время заключить мир[209] между королями Польши и Швеции, что безуспешно пытались осуществить многие другие державы.

Заключение мира сделало возможным некоторое время спустя проведение шведским королём военной кампании в Германии[210], призванной помешать угнетению князей Империи, и едва только Вам стали известны его планы, как Вы, дабы предотвратить возможный урон католической религии вследствие его действий, заключили с ним договор[211], обязывавший его не препятствовать отправлению католических обрядов в завоёванных им местностях.

Мне прекрасно известно, что Ваши враги, полагающие, будто они могут возвысить свои поступки, порицая Ваши, приложили все возможные усилия для того, чтобы выставить это соглашение в самом отвратительном свете, но достигли только того, что явили миру свою злобу.

Инфанта Изабелла и эрцгерцог Альбрехт, правители Испанских Нидерландов

Чистота намерений Вашего Величества не вызывает никаких сомнений, особенно если учесть, что впервые Ваш посол стал вести переговоры с этим завоевателем лишь через полгода[212] после того, как войска последнего вошли в Германию: абсолютно очевидно, что соглашения, заключённые со шведским королём, преследовали цель исправить допущенное зло, коего они никак не могли считаться причиною.

Заключение договоров с этим великим монархом, а также со многими другими германскими князьями[213] оправдано тем, что договоры те были совершенно необходимы для спасения как герцога Мантуанского, подвергшегося несправедливому нападению, так и всей Италии, на чьи земли у испанцев было, как они полагали, не меньше прав, чем на владения этого несчастного правителя, ибо они считали свою власть в Италии вполне законной.

Потрясение, испытанное королевством вследствие возникновения в Вашем семействе раздора[214], который испанцы открыто возбуждали, вынудило Ваше Величество прибегнуть к средствам, помогавшим укрепить усгои государства.

Когда Ваш брат в третий раз покинул двор и пределы Франции[215], прибегнув к различным уловкам, которые, несомненно, были в основном подсказаны испанцами, кардинал-инфант в это же время приютил Вашу матушку, Королеву[216], во Фландрии, и можно с уверенностью утверждать, что, ежели бы наши добрые соседи не были слишком заняты своими заботами[217], они бы не остановились на достигнутом и наверняка стали бы вредить Вам, принимая самое деятельное участие во внутренних делах французского королевства.

Фердинанд Австрийский (1609 – 1641), кардинал-инфант

Портрет работы Гаспара Де Крайера (1584 – 1669). 1639

Холст, масло. Музей Прадо, Мадрид (Испания)

Шарль Лотарингский, герцог де Гиз

Герцог де Бельгард

Надобно было предотвратить бурю, но ещё важнее было подготовиться к сдерживанию её натиска в том случае, ежели избежать её оказалось бы невозможно.

В этих условиях Ваше Величество, предприняв мощный подготовительный манёвр, поступили подобно тем людям, которые для предупреждения заражения, грозящего им из-за вредного воздуха, проводят тщательное очищение организма, ибо, по их мнению, очистка внутренностей есть самый действенный и надёжный способ обезопасить себя от вреда извне.

Провидение Господне было тогда столь благосклонно к Вам, что те, кто, подстрекая Королеву и герцога Орлеанского к действиям против Франции, полагали, будто побуждают их причинять ей множество неприятностей, на самом деле добились того, что они оказались не в состоянии этого делать; а Ваше поведение в тех обстоятельствах тем паче заслуживало всяческого восхищения, ибо, призывая к себе брата и желая возвращения Королевы[218], Вы показали всему миру своё великодушие по отношению к ним, одновременно обрушив справедливый гнев на тех, кто побуждал их слушаться дурных советов.