– Что нам делать? – спросила девушка.

Ричард осмотрелся. Справа высилась гора, а значит, там прохода не было. Влево вела обходная тропа – возможный, но не лучший вариант.

– Есть ли здесь другие тропинки или дороги, идущие в том направлении?

Саманта покачала головой.

– Южнее есть более населенные земли, а здесь живут лишь немногие. И эта тропинка – единственный путь на север, да и то она скоро свернет. Если сойти с тропы и пойти через лес, это нас задержит. Но в конце концов так и придется поступить, потому что тропа идет на север не до самой стены. Меньше чем на полпути к нашей цели она сворачивает на запад и в конечном счете уходит на юго-запад, огибая огромный горный хребет. Но дальше поворота тропы на севере лежит дикая пересеченная местность. Тропа заходит так далеко на север только из-за непроходимых гор к западу отсюда, а затем сворачивает в сторону нескольких деревень на западе и юге.

– Часто ли по ней ходят люди?

Саманта посмотрела на запад.

– Эти деревни стоят в отдалении от гор. Торговцы в основном ведут дела с поселениями южнее их, поэтому здесь люди бывают крайне редко. Дело не только в том, что Стройза в общем-то отрезана от прочих поселений, но и в том, что дорога к Стройзе никуда более не ведет. Эта часть Темных Земель слишком труднопроходима и малолюдна, чтобы торговцы часто сюда ездили. Поэтому здесь редко бывает кто-то, кроме охотников, ремесленников и торговцев, которые просто пытаются заработать себе на хлеб.

Ричард, подбоченясь, кивнул, продолжая изучать местность.

– Мне следовало догадаться.

Саманта посмотрела на него.

– Что вы имеете в виду?

– Во времена Наджи Мун волшебники пытались всех спасти от полулюдей и живых мертвецов, так?

– Да, – ответила Саманта, не совсем понимая, к чему он ведет.

– А если бы ты хотела спрятать что-то опасное там, где вероятность навредить людям меньше всего, куда бы ты это поместила?

Взгляд Саманты снова обратился на север.

– В какое-нибудь заброшенное место, где не ступала нога человека. Там, где даже рядом вряд ли кто-то может оказаться.

– Вот именно.

Девушка чуть вздернула плечи.

– И как мы поступим? Если хотим добраться до Северной стены к тому месту, которое видели через смотровое окно, нужно идти на север. К северу от нас находится барьер, перегораживающий горное ущелье. Оно не очень широкое, и не похоже, что туда есть другая дорога. Если мы хотим попасть в третье царство, надо идти на север. Только эта тропа идет в ту сторону. По крайней мере, какое-то время, а потом нам придется пробираться через дикий лес.

– Именно поэтому мне не нравится мысль идти по этой тропе среди деревьев. Они дают отличную возможность устроить засаду на ничего не подозревающего путника, – Ричард взглянул на ее обеспокоенное лицо, – и попытаться украсть его душу.

Представив людей, которые попробуют сожрать их живьем, чтобы заполучить душу, Саманта потерла руки выше локтей, словно на влажном, но теплом ветерке ее внезапно пробрал озноб.

– У них на это столько же шансов, сколько у наших свиней стать людьми, съев ту, упавшую к ним голову.

Ричард хмыкнул, соглашаясь.

Саманта посмотрела на него с надеждой.

– Так что же делать? Мы ведь еще даже не начали наше путешествие, прошли совсем немного, а путь предстоит долгий.

Ричард махнул рукой в сторону поля слева от тропы. В основном оно представляло собой открытый грунт с редкими пучками сорняков. Что бы там ни росло, урожай уже убрали, а землю вспахали и подготовили для нового посева.

– Давай срежем через это поле. Может, удастся найти звериную тропу, по которой ходят в лесу животные. Олени обычно протаптывают вполне сносные тропы. Тогда нам хотя бы не придется всю дорогу продираться сквозь густой кустарник.

– Всю дорогу? – с сомнением спросила Саманта. – Думаете, на север надо идти только оленьими тропами? Лорд Рал, такие тропы обычно не ведут в какую-то определенную сторону. Олени не пытаются куда-то добраться. Они просто бродят в поисках пропитания.

Пока она говорила, Ричард кивал.

– Знаю, но если сидеть в засаде, можно поймать ничего не подозревающего путника, идущего по лесной тропе. Думаю, нужно некоторое время идти через лес рядом с ней, потом, дальше к северу, вернуться на нее. Возможно, всего несколько часов, а затем мы наверстаем упущенное время на главной тропинке.

– Но, если кто-нибудь сидит в засаде на тропе, они могут подкарауливать путников на всем ее протяжении.

– Возможно. Но если эти полулюди так сильно жаждут поглотить душу, как описала Наджа, они не позволят никому другому раньше их добраться до тех, кто идет на север через лес. По засеянным полям и скоту они, наверное, уже поняли, что здесь есть живые, и следят за ними, поэтому знают, что на север почти никто не ходит.

– И? Что нам в этом толку?

Ричард опустил ладонь левой руки на эфес меча, продолжая осматривать местность в поисках подходящего пути.

– Если добычи мало, – наконец пояснил он, – если можно поймать всего несколько душ, полулюди не захотят оставлять их тем, кто сидит в засаде у начала тропы. Если тем, кто подстерегает вначале, посчастливится поймать кого-нибудь, остальным, засевшим севернее, ничего не достанется. А мне кажется, что каждый из полулюдей жаждет добраться до добычи первым.

Подумав, Саманта кивнула.

– В этом есть резон. Они, скорее всего, очень ревностно относятся к возможности добраться до души первыми. Думаю, каждый из них жаждет оказаться именно здесь, в самом начале ведущей на север тропы, и тут они могут притаиться в лесу, как стая голодных волков.

– Именно так я и думаю. – Ричард обернулся, оглядывая пройденный ими путь. – Готов поспорить, что тот, кто прятался за загонами с животными, считал, что таким образом подобрался еще ближе. Наверное, думал, что первым доберется до живущих здесь людей с душами. И, судя по виду, он был в отчаянии и не мог ясно мыслить. И еще он был один, что не позволило ему преуспеть в отличие от тех, кто охотится группой.

– Значит, вы считаете, что все они поджидают нас в начале тропы.

Саманта хотела поднять руку, чтобы показать, где, но Ричард не позволил.

– Не надо показывать. Если там есть полулюди, они следят за нами.

Саманта снова встревожилась.

– И что же делать?

– Думаю, надо постараться обойти их и выйти на тропу чуть дальше, севернее.

– Может, лучше дождаться темноты, чтобы нас не заметили? В смысле, вы ведь даже не даете показать, куда мы собираемся идти, потому что они за нами наблюдают. А раз так, они, несомненно, увидят, как мы пытаемся обойти начало тропы. Если только не будет темно.

– Это, безусловно, разумный поступок, и я предпочел бы подождать, пока стемнеет, но тогда появятся две опасности.

– Какие?

– Первая – пасмурная погода. Из-за нее не будет ни лунного света, ни звезд, которые могли бы освещать нам незнакомую местность. Это рискованно, даже если точно знать, где ты, и идти по знакомой дороге. Пытаться пройти по лесу без дороги в темноте, в незнакомой местности – по-настоящему опасно. Всего одна ошибка, и путешествие закончится. Ты можешь наткнуться на сухую ветку, которая выколет тебе глаз, или ступить в щель между камнями и сломать ногу, или даже упасть с обрыва. Совсем небольшого обрыва – не выше моего роста – достаточно, чтобы убить тебя.

– Я умею исцелять раны вроде тех, что вы перечислили.

– Но если ты сама упадешь и раскроишь череп о камень?

Задумавшись над этим, Саманта приуныла.

– Какова вторая причина?

Ричард двинулся налево, к полю.

– Вторая причина в том, что нам никак нельзя терять время. Каждая минута задержки может означать, что жизни людей, которых мы стремимся спасти, оборвутся.

Саманта поспешила за ним по неровному вспаханному полю, стараясь ступать по комьям земли, чтобы не проваливаться.

– Да, мне бы не хотелось явиться туда на следующий день после того, как убили маму, и всю оставшуюся жизнь сожалеть, что я не шла чуть быстрее.