Боец. Слушаюсь!
Боец со знаменем бросается через бруствер траншеи вперед, на аппарат.
Советские войска в расположении первой линии обороны противника. Молодой лейтенант в упор стреляет в фашиста из пистолета, тот падает, лейтенант бежит дальше.
Боец несет сквозь дым штурмовое знамя, за ним бегут остальные. Он падает. Знамя берет бегущий следом. Знамя плывет мимо вражеских проволочных заграждений. Знаменосца сразила пуля. Ободранное проволокой знамя переходит в руки следующего бойца, который доносит его до второй линии немецкой обороны. Навстречу из траншеи поднимаются гитлеровцы. Рухнул боец со знаменем, но молодой лейтенант ловким ударом опрокидывает врага. Вокруг закипела рукопашная схватка. Ухватившись за крыло разбитого немецкого самолета, падает, подкошенный пулей, лейтенант, но рука его еще держит знамя. Следующий боец подхватывает боевой стяг, передает его Степанюку. Высоко несет знамя Степанюк. Вслед ему смотрят глаза умирающих бойцов. Свалился и Степанюк. Перевязывающая раненого Аржанова девушка-санитарка поднимает знамя и вместе с Аржановым несет его выше. Путь им преграждает пулеметное гнездо противника. Знамя все же реет, изодранное, простреленное. Оно в руках Файзиева. Файзиев долго несет его все выше и выше. Еще несколько шагов, но пуля подкашивает и его. Знамя вот-вот рухнет. До вершины Сапун-горы осталось совсем немного. И вот опять взметнулось знамя. Его выносит на вершину Чмыга. Он размахивает знаменем, чтобы далеко было его видно.
Чмыга ставит знамя на землю. Взрыв гранаты. Раненый Чмыга оседает, но не выпускает знамени. Через вершину горы переваливают первые цепи пехоты.
Бегут мимо Чмыги бойцы.
Знамя заметил генерал Крейзер.
Крейзер (радостно). Смотрите! Смотрите!
В руках Чмыги полощется знамя победы.
На командном пункте все направили свои бинокли на знамя.
Чмыга в изнеможении прижался лицом к драгоценному древку…
Надпись: «Херсонес». Обрыв над морем. Бегут толпы разбитой 17-й гитлеровской армии. Их догоняют русские пули.
На мысе. Несутся машины с немецкой пехотой, бегут пешие. Они отступают к морю под активным обстрелом советской артиллерии и авиабомбежкой.
Легковая машина. Капот открыт, шофер копается в моторе. Из машины выходит генерал Теодореску, смотрит на часы.
Теодореску (шоферу). Скорей, скорей! Э, чорт возьми, через десять минут отходит мой самолет.
Мимо бегут отступающие войска противника.
Аэродром. Бежит фашистский офицер с чемоданами.
Последний транспортный «юнкерс» перед отлетом.
Дверь кабины закрывается. Офицер стучится, его уже не пускают. Самолет стартует. Офицер в отчаянии хватается за плоскость, падает. Самолет уходит.
Офицер поднимается и стреляет из пистолета вслед самолету.
Херсонес. Бегут гитлеровцы. В кюветах брошены машины. Поток бегущих заслоняет застрявшую машину Теодореску. Светлая легковая машина врезается в машину Теодореску.
Теодореску бросается навстречу выходящему из машины Мюстегиб Фагилю.
Теодореску. Уберите немедленно вашу машину, господин адвокат!
Мюстегиб Фагиль. Если через тридцать секунд вы не двинетесь вперед, я прикажу сбросить вашу машину в кювет, господин генерал!
Теодореску. Я не понимаю, почему вы так торопитесь? Вы же считали Крым турецкой территорией? (Отвернулся).
Мюстегиб Фагиль. Вы тоже считали Крым румынской территорией.
Теодореску хватает Мюстегиб Фагиля за плечо, поворачивает к себе.
Теодореску. Слушайте, вы! Если вы сейчас же не уберете вашу машину, я прикажу своим солдатам…
Мюстегиб Фагиль. У меня тоже есть солдаты!
Теодореску. Вы смеете называть ваш татарский сброд из карательных отрядов солдатами?! Они воевали только с женщинами и детьми.
Мюстегиб Фагиль (кричит). Сейчас они вам покажут, как они умеют воевать с румынами! (Зовет). Ахмет! Сбросить его машину в канаву!
Вбегают татары в немецкой форме. Они наваливаются на Теодореску.
Западная оконечность Херсонесского мыса. Бегут солдаты, тянутся машины.
На причалах Херсонеса толпы немцев, румын и татар грузятся на судно. Въезжает машина Мюстегиб Фагиля.
Мюстегиб Фагиль торопит шофера, выбрасывающего из машины чемоданы.
Мюстегиб Фагиль. Скорей, скорей! (Выбегает из машины),
Судно перегружено людьми. Солдаты прыгают через борта на палубу.
В воздухе советские бомбардировщики.
Судно отчаливает от берега.
Летят бомбардировщики.
На борту немецкого судна. Мюстегиб Фагиль кричит капитану:
— Поднимайте турецкий флаг, капитан!
Капитан. Мы не вышли из русских территориальных вод.
Мюстегиб Фагиль. Все равно поднимайте! Они потопят нас?
На воду летят бомбы. Гигантский столб воды над вражеским кораблем.
В воздухе эскадрильи советских бомбардировщиков.
Гитлеровцы в воде ловят спасательный круг со свастикой.
Над мачтой поднимается турецкий флаг.
На вершине Сапун-горы реет красный стяг. Возле него часовые. Мимо флага советские войска устремляются к Черному морю.
Северная бухта. Спускаются на воду груженные войсками катеры, боты. В воде взрывы.
Бухта заполнена лодками, на которых переправляются войска.
На противоположном берегу в дыму пожаров Севастополь.
Высоко над освобожденной крымской землей реет красное знамя. Возле него советский воин. Это Чмыга.
Чмыга смотрит на освобожденный город, уверенно говорит:
— Ничего, мы отстроим тебя, Севастополь! Ты будешь лучше, сильнее, чем был!
Иосиф Уткин
Моряк в Крыму
Моряк вступил на крымский берег,
Легко и весело ему!
Как рад моряк! Он ждал, он верил
И вот дождался — он в Крыму.
В лицо ему пахнуло мятой,
Победой воздух напоен.
И жадно грудью полосатой,
Глаза зажмурив, дышит он.
А южный ветер треплет пряди
Волос, похожих на волну,
И — преждевременную — гладит
Кудрей моряцких седину!
Как много видел он, как ведом
Ему боев трехлетний гул!
Но свежим воздухом победы
Сегодня он в Крыму вздохнул.
И автомат, как знамя, вскинув,
Моряк бросается вперед —
Туда, где флотская святыня!
Где бой! Где Севастополь ждет!
Евгений Юнга
Удары с моря
Весенней порой 1944 года, в начале апреля, когда розовое море цветущего миндаля затопило сады черноморского побережья, в дни стремительного броска армий Четвертого Украинского фронта через сивашские дефиле, я переправился из Геленджика в Скадовск и оттуда в освобожденный нашими войсками Западный Крым.
Это было незадолго до освобождения Севастополя.
Отряд торпедных катеров шел вдоль пустынного Каркинитского залива, известного в древности под названием Некропила, то есть Мертвых Ворот. Мы держали курс на мыс Тарханкут — западную оконечность Крымского полуострова, пробираясь из Скадовска в Караджу, к району, который с незапамятных времен снискал худую славу среди мореплавателей. Исстари он носил мрачное название "кладбища кораблей". Правда, такое название соответствовало истине лишь в эпоху парусного флота, однако навигационные условия в здешних местах ничуть не изменились. У Тарханкута всегда белеют гребни зыби и чаще, чем где-либо на Черном море, дует свежий ветер, неблагоприятный для плавания небольших кораблей, особенно для торпедных катеров.
