Если блуждающие огни внутри здания называют шаровой молнией, то такие же огни вне помещения получили название блуждающих болотных огней. Их объясняют по-разному, в том числе горением метана, или болотного газа, называют феями или духами, но, согласно Британской энциклопедии издания 1970 г., это явление ни разу не получило сколько-нибудь удовлетворительного объяснения. Весьма знаменательно, однако, что, как только феи ушли со своих «насиженных» мест, с ними вместе исчезли и болотные огни.

В 1855 г. корреспондент журнала «Ноутс энд куэриз» («Заметки и вопросы») задал вопрос, действительно ли существуют подобные явления, и получил несколько ответов с подробным описанием этого феномена. Некий Дермот Макманус в работе «Срединное королевство» рассказывает о том, как он лично наблюдал огоньки, которые отличаются в значительной степени от болотных огней, так как обладают многокрасочностью и горят так же ярко и стабильно, как электрические лампочки. Однажды видели целую процессию подобных огоньков, которые летели стройными рядами из тех мест, где, по преданию, обитают феи, на другой берег озера. Место это называется Грилаун, недалеко от Каслбара на западе Ирландии. Что касается природы болотных огней, то о ней Макманус ничего определенного сказать не мог. Однако он приводит рассказ одной знакомой, «очень образованной и уравновешенной» девушки, которую преследовал блуждающий огонек, следуя за ней до самого дома. Она до сих пор уверена, что этот огонь направляло разумное начало.

Считается, что огни над болотами — это горящий болотный газ; некоторые думают, что это души умерших. Зачастую говорят, что болотные огни проявляют разум и действуют целенаправленно, иногда уводя путешественников, а иногда показывая им место, где скрыты сокровища. На рисунке — двое мужчин, идущих за болотными огнями.

Однажды огонь преследовал и настиг некоего Терри Пелла из Спольдинга в графстве Линкольншир, когда тот ехал на своем грузовике по направлению к Варминстеру в графстве Уилтшир на рассвете 10 августа 1965 г. Варминстер в то время переживал одно из необъяснимых нашествий воздушных визитеров, причем детали всех этих явлений тщательно записаны местным журналистом и писателем Артуром Шатлвудом в его книге «Тайна Варминстера». За 45 минут до того, как Пелла настиг огонь, в 3 часа 45 минут госпожа Рейчел Атвилл, которая жила на расстоянии нескольких миль от места, где случилось происшествие, увидела, как и многие другие, яркий недвижимый свет на небе. Ее разбудил громкий монотонный звук, она выглянула из окна своего дома и увидела этот свет, который куполом висел над грядой холмов. Провисев примерно 25 минут, шумя и сверкая, он исчез. Рейчел Атвилл почувствовала, что у нее началась очень сильная головная боль, и вынуждена была выпить бренди. Она узнала форму этого огня на фотографии, которую сделал через 19 дней некий Гордон Фолкнер из Варминстера и опубликовал в журнале «Варминстер» и в лондонской газете «Дейли миррор». Когда Пелл увидел этот свет, тот двигался на расстоянии 50 ярдов перед его грузовиком, появившись из-за холмов слева. Он был ярко-красным и напоминал гигантскую фару автомобиля или человеческий глаз. Подплыв к грузовику Пелла, он, качаясь, прилип к лобовому стеклу. Грузовик остановился. Спящие пассажиры, жена Пелла и их дочь Венди проснулись и увидели, как огненный шар взлетел и исчез. Они были перепуганы, но невредимы.

Этот инцидент далеко не единственный. Литература по НЛО полна описаний современных случаев подобного рода, а истории, случившиеся в прошлом, стали достоянием фольклора и народных сказок. Ниже мы приводим историю, взятую из книги Брэда Стайгера «Летающие тарелки враждебны», опубликованной в 1967 г., без ссылки на оригинальный источник. Вильям Хауэл из штата Техас ехал на своей машине в 11 часов 15 минут вечера летом 1965 г. к себе домой. Как и в машине господина Пелла, у него в автомобиле было двое пассажиров — дети его брата, которые спали. Он подъехал к Фогги-Хилл — достопримечательности местного ландшафта — и впереди у себя над головой увидел свет. «Казалось, что он летит прямо на мою машину. Голубоватый свет стал настолько ярким, что создалось впечатление, будто моя машина купается в голубом мареве. Если бы это был метеор, то он наверняка бы упал и разбился, однако ничего подобного не произошло; он сделал резкий поворот к юго-западу и исчез с громадной скоростью».

Может ли вспышка молнии запечатлеть «образ» окружающей природы на телах или предметах? Вопрос этот совершенно серьезно дебатировался среди ученых в XIX в., и сам предмет дебатов получил официальное наименование: керанография. Однако последней точки в дискуссии не поставлено до сих пор. Кэйд и Дэйвис в своей книге «Укрощение грозы» (1969 г.) утверждают, что некоторые из жертв ударов молнии несут на теле «особые отметины, которые порождают невероятные рассказы о фотографиях, якобы сделанных с помощью молний». С другой стороны, Фрэнк У. Лэйн в своей «Восставшей стихии» говорит нечто иное:

«Я информирован о том, что сегодня считается доказанным отсутствие у молнии каких бы то ни было фотографических свойств».

17 июня 1896 г. двое рабочих нашли убежище от грозы в сарае. Дело происходило на юге Франции. Неожиданно один из ударов молнии почти «попал» в их убежище: оба они упали на землю. В письме в газету «Пети Марсель», опубликованном на следующий после этого происшествия день, говорилось:

«Удар молнии «распорол» ботинки одного из мужчин и разорвал его брюки. Но самое примечательное другое: на руке этого человека, как будто молния была искусным фотографом, великолепно воспроизведен «снимок» сосны, тополя и ремешка его часов».

Анализируя этот случай, Камиль Фламмарион выдвинул предположение, что сарай, где находились жертвы молнии, мог стать своего рода фотографической камерой, а вспышка сыграла роль «просвечивания» («Гром и молния», 1905 г.). Эта версия, однако, не может объяснить, почему при «съемке» была проявлена столб странная «избирательность»: ведь «фотографировались» только некоторые предметы и только из окружающего ландшафта. К тому же необъяснимым оставалось и то, что фотоизображения были нанесены через одежду.

В 1861 г. С. Томлинсон прочел доклад о керанографии в Британской ассоциации в Манчестере. Позднее он кратко изложил суть своего доклада перед ученой аудиторией в словарной статье для Британской энциклопедии (о «Фигурах, нанесенных молнией»). В ней он упоминает случай, происшедший в 1853 г. с маленькой девочкой, стоявшей как-то у окна во время грозы. «На ее теле позже было обнаружено полное изображение тополя», росшего у дома. Его подсветило за окном ослепительной вспышкой.

В сентябре 1823 г. матрос, сидевший возле мачты на палубе бригантины «Буон-Серво», стоявшей на якоре в заливе Армиро, был убит ударом молнии. Вдоль всей его спины, от шеи до бедра, была выжжена черта: там, где она кончалась, можно было увидеть отчетливо «выгравированное» изображение подковы — этот «амулет» был прибит к мачте как раз над его головой.

А вот, пожалуй, один из самых драматических случаев подобного рода, которые нам известны. Мальчуган, полезший на дерево, чтобы стащить яйца из птичьего гнезда, был за это наказан следующим образом. В дерево ударила молния, а на груди упавшего на землю мальчишки отчетливо запечатлелось изображение дерева, на которое он лазил, и птица, сидящая рядом с гнездом на одной из его веток, причем все видно с предельной ясностью. Рассказ об этом и еще о двадцати трех случаях, где также фигурирует молния-«фотограф», можно найти в журнале «Чамберс джорнал» от 6 июля 1892 г.

Эндрю Штейнмец, во что бы то ни стало, пытаясь выработать теорию для объяснения этого явления, обычно в своих построениях игнорирует любые противоречивые детали, сколь бы важны они ни были (даже для него самого), чтобы доказать: в «фотографиях» деревьев, запечатленных на теле жертв молний, виноваты, дескать, хорошо известные «ветвеобразные узоры» электрических разрядов. Что ж, без сомнения, те напоминающие своими очертаниями ветвистое дерево ожоги, которые зачастую находят на теле людей, пораженных ударом молнии, во многом «виноваты» в появлении большинства известных нам историй о «сфотографированных» молниями деревьях. Но даже если на этом основании мы отметем все эти истории, то что, спрашивается, делать с другими изображениями, появившимися в результате «облучения» молнией? Как быть, далее, с такой переходящей из рассказа в рассказ и подтвержденной свидетельствами очевидцев деталью, как исключительная ясность и качественность изображения предметов? Штейнмец сам упоминает, к примеру, «превосходный оттиск коровы» на теле женщины, которая вела животное домой в тот момент, когда его поразило молнией («Солнце и дожди», 1867 г.).