Очнувшись, он не сразу понял, что его тащат. Ноги подпрыгивали на камнях, в подмышках сдавило чем-то тонким и упругим. Над левым виском горячо пульсировала стучащая по мозгам кровь, а во рту стоял кисло-горький привкус. Петер приоткрыл глаза и ощупал голову. Как и ожидалось, там выросла здоровенная шишка, кроме того волосы были липкие и на пальцах осталась густая жидкость. Мысли путались, не желая выстраиваться по порядку, перед глазами мелькали полу-муравьи, полу-быки, сыпались звезды, происходило что-то непонятное и Петер, не выдержав напора этой какофонии, снова отключился.

Очнувшись во второй раз, он увидел над собой ночное небо. Незнакомые звезды ярко сияли, некоторые из них помигивали разными цветами. Через пару секунд смотрения на далекие солнца, он осознал, что его больше не тащат. Спину холодил гладкий камень, под головой угадывался его собственный мешок, уже не раз служивший подушкой.

- Очнулся? - раздался сбоку глухой голос.

- Вроде бы. - Петер пощупал шишку, пульсация стала менее яростной, добавив мыслям немного четкости. Он резко вскинулся и уставился на говорившего. - Вы кто?

- Не узнал?

Петер вгляделся в сумрак. В нескольких шагах, привалившись к большому валуну, сидел человек в плаще с капюшоном. Или не в плаще, а в чем-то среднем между бурнусом и стеганкой. Из глубин памяти всплыло новое слово - пальто.

- Вы Чеслав?

Капюшон дернулся, обозначив кивок.

- Не ошибся в тебе Дэнил.

- В каком смысле?

- Ну ты же меня не в первый раз видишь?

Петер вспомнил свои кошмары.

- Вы мне снились.

- Давай только без этих вы.

- Хорошо. - Петер закашлялся и сплюнул кисло-горькую слюну. - У тебя воды не найдется?

- Вон твой бурдюк.

Петер вгляделся в сумрак. В паре футов слева, на земле виднелась небольшая неровность. Он подтянул ее, выдернул пробку и жадно припал.

- Кончилась, - сказал он выдохнув.

- Здесь рядом есть. - Тихий голос помедлил, подбирая слова. - Где второй?

Петер не сразу понял, о чем его спрашивают.

- Там остался.

- Где там?

Петер попытался описать станцию, путь до нее и, увлекшись, пересказал все их путешествие после расставания с Дэнилом. Чеслав мочал, не перебивая и не спрашивая подробностей.

- Какое солнце было в мире призраков? - спросил он, когда Петер закончил.

- Там не было солнца, мы шли по большой пещере.

- А свет? Там, что, было темно?

- Стены светились. И потолок. Такой цвет, будто внутри раковины. Розово-желтый.

- Тумана вокруг не было?

- Нет. Сухо и далеко видно.

- Может кто-то из знакомых, - вздохнул после паузы Чеслав. - А может и нет. Только зачем они вас отпустили?

- Вы тоже думаете, что они что-то хотят от нас?

- Все чего-то хотят... Ты как, оклемался?

Петер пошевелил левой рукой, которая так и не успела до конца зажить.

- Вроде все нормально. Колено ушиб немного, да голова болит, - Петер еще раз прислушался к ощущениям. - И во рту гадость какая-то. Будто нассали килой брагой.

- Чем? - воскликнул удивленный Чеслав. - Какой ты привередливый оказался! Я ему значит кислицы, причем не болотной, а самой редкой - пустынной, а он - нассали... В следующий раз пинками в чувство приводить буду.

- Простите, - смутился Петер, - я не знал, что это от лекарства. Думал, что блеванул, то есть... простите... Лекарства действительно обычно горькие.

- Подымайся, - сказал Чеслав, - нам пора.

Петер воздел себя в вертикальное положение и огляделся:

- А где муравьи? Вы, то есть ты, убил их?

- Какие муравьи? - повернулся к нему Чеслав.

- Ну те, которые напали на меня. В пещере.

- Они, по-твоему, похожи на муравьев? - недоверчиво спросил Чеслав.

- Я их плохо видел, - смутился Петер. - Только слышал. Так они мертвы?

- В пещере сидят. Я их свистом отогнал.

- Свистом? - переспросил Петер. - Они боятся свиста?

- Ну не простого. Знаешь, что такое ультразвук?

Петер ненадолго задумался:

- Кажется да.

- Серьезно? - не поверил Чеслав. - Откуда?

- После тех призраков в голове много чего осталось. Правда, вредного больше чем полезного.

- Вот оно, что... - протянул Чеслав. - Это кое-что объясняет.

Петер задумался, пытаясь понять, что это может объяснить.

- А почему вы меня сначала спросили, а потом удивились?

- Опять ты мне выкаешь, - раздался недовольный ответ. - Спросил по привычке, не сразу вспомнил, что ты из Хелира.

В памяти Петера всплыли следы на пыли.

- А кто еще здесь ходит?

- Ты кого-то видел?

- Только следы. Одни на птичьи похожи, другие вообще не понять, кто.

- Птичьи... Ну у тебя и фантазия. Хотя я кажется, понял, про кого ты. Роботов ты уже видел, тоже поймешь.

Чеслав пошел во тьму, и Петер поспешил за ним. Каменный склон сразу пошел вниз, вглядевшись, Петер понял, что они спускаются с большого холма. Дальше их путь лежал через небольшую лощину. Небо начинало светлеть, открывая взгляду холмистую местность. Еще через час правая половина свода заголубела, прямо как дома. Высоко в небе расплылись тонкие просвечивающие облака, в лицо дунул прохладный, освежающий ветерок.

- Что это за планета? - спросил Петер.

- Не узнаешь?

Петер секунду посомневался, бросил взгляд на восходящее солнце:

- Похоже на наш Хелир, только солнце какое-то желтоватое, прямо как в Пустоши.

- Это не Хелир. Ты же говорил, что в твоей голове много чего о старом человечестве осталось.

- Эту планету я не помню, - ответил Петер, покопавшись в памяти.

- Тогда название тебе ничего не скажет.

Они взобрались на высокий холм, с которого открылся прекрасный вид на местность вокруг. Холмы, уменьшаясь в размерах, уходили к горизонту, далеко справа перерастая в горы, высящиеся над облаками синевато-туманными кручами. Склоны холмов пестрели красным, приглядевшись, Петер догадался, что это цветы.

- Красиво! - выдохнул он.

- Маки, - равнодушно сказал Чеслав. - Тут всегда так. Как начнут цвести - до горизонта все красное.

Петер оглянулся - сзади был лишь угрюмый, мертвый камень. Как будто рука Пустоши, протянувшаяся за ними через портал. Они пошли дальше, в траву, почти скрытую красными бутонами, в море сладких и терпких ароматов.

- Здесь можно жить, - тихо сказал одурманенный Петер.

- Это вряд ли, - сказал Чеслав.

- Опять какая-нибудь гадость?

- Всегда есть какая-нибудь гадость.

Петер не удержался, сорвал один цветок, откусил и сжевал алый лепесток. Через пару минут в траве зажурчал маленький родник, они напились ледяной воды и наполнили бурдюки.

- Это одна из соединенных планет? - спросил Петер, приноравливаясь к шагу своего спутника.

- Нет.

- Странно, такую планету стоило бы присоединить. Или ее поздно открыли?

- Ее вообще не открывали.

- В каком смысле? Здесь никогда не было людей?

Чеслав тяжело вздохнул:

- Часто тебя Дэнил бил?

- Нет, - удивился Петер. - За что меня бить?

- За нудность. Не мог он почти два месяца слушать твою болтовню и не сорваться.

- Я старался к нему не лезть.

- Умное решение. Почаще им пользуйся.

Петер замолчал, но через полчаса ходьбы его сила воли кончилась.

- Каково это - жить в Пустоши?

- Кто же живет в Пустоши? - удивился Чеслав. - Там ведь голая и мертвая земля.

- Дэнил говорил, там есть деревни.

- Беженцы. Они не живут, они медленно подыхают.

- От кого они сбежали?

- От самих себя. От новых, улучшенных себя.

Петер задумался, переваривая услышанное. В памяти всплыли слова Наблюдателя о евгенике и людях, меняющих себя просто из прихоти.

- Кто такой Наблюдатель? - спросил он Чеслава.

- Толстый? Кто его знает.

- Что, он никогда не рассказывал?

- Он вообще ничего не рассказывал.

- Ну почему же. Он нам много чего поведал.