- Это почему?

- Вот смотри, если я тебе буду рассказывать про дружбу, про то какой ты хороший, про всякие высокие чувства, а когда у нас еда закончится, заколю тебя во сне, как свинку и сожру, ты что обо мне думать будешь? Хороший я и высокоморальный друг или людоед?

- Ну, для начала, я сильно удивлюсь, ведь на свинку я сейчас совсем не похож. Скорее на бродячего пса.

- Не увиливай.

- Я не увиливаю, просто объясняю, что заколотым я думать не смогу...

- Скажи прямо, - перебил Петер, - хорошим я буду или плохим?

- Что ты пристал ко мне? - отмахнулся Марк. - Вот когда начнешь представлять меня свинкой, тогда и поговорим. Вставай, а то у меня от твоей философии настроение портится.

- Лучше бы у тебя аппетит портился, - ответил Петер, закидывая за спину мешок, - хоть какая-то польза от этой болтовни была бы.

- Не дождешься! - заявил Марк и зашагал к дыре.

Снова под ногами поплыли розовые потеки, такие же, как и наверху, разве что потемнее, идти по ним удобно, мысли снова утекают в те безумные дали истории, когда человечество сожрало само себя, подавившись от жадности. Чего им не хватало? Не голодали ведь, не мерзли. Образование для каждого, притом, не чета Орденской стилистике и грамматике. Совершенная техника, облегчающая жизнь. Нет, надо придумать какие-то сумасшедшие идеи, и начать воплощать их, разрушая все вокруг.

- Слушай, она прямо на глазах растет! - воскликнул Марк.

- Кто? - не понял очнувшийся от дум Петер.

- Дыра, кто еще? Пять дней одного размера была, я уж думал мираж какой-то, а теперь посмотри!

Петер пригляделся. Действительно, с утра раза в полтора увеличилась.

- Думаю, дойдем сегодня, - сказал он.

- Сегодня? Да мы часа через два там будем! - воскликнул Марк.

- Здесь ни в чем нельзя быть уверенным.

- Это да, - согласился Марк. - Только сейчас, думаю, никакого обмана. Решили нас таки выпустить.

- Они еще там, в городе решили.

- Так чего мурыжили?

- Что значит, мурыжили? - не понял Петер. - Мы же несколько часов без сознания лежали, если не больше.

- А это ты не считаешь? - повел рукой вокруг себя Марк.

- А причем здесь это? Вот ты иногда уже почти умным человеком становишься, а через пять минут все по новой начинается. Вроде уже понял про взаимопроникновение...

- Да понял, я, понял. И про то, что в какую реальность их внимание обращается, та и проявляется, я без тебя догадался. Просто зачем они к нам вообще полезли, раз посчитали, что мы не плохие?

- Они не сразу так решили, - сказал Петер. - Только когда... - от воспоминаний к горлу подкатил ком и затошнило.

- Ну и дураки, - сдавленно сказал Марк. Похоже, он тоже вспомнил.

Они продолжили идти молча, гоня невеселые думы. Дыра, а точнее уже не дыра, а выход, приближалась с каждой минутой. Вместо пятна света теперь различался голубой верх и более темная полоса внизу. Проход все рос и рос, достигнув, наконец, сотни ярдов в высоту.

- Город, - сказал напряженным голосом Марк, - там тоже город.

Петер вгляделся в слепящую голубизну. Похоже на то. Прямые вертикальные линии - это наверняка многоэтажки. Через пару минут все сомнения отпали, снаружи действительно был город, но совсем не такой, как тот, что они оставили, потеряв сознание на крыше дома спасателей. Хотя может, мы по-прежнему лежим там, подумал Петер, под серым, затянутым тучами небом, а здесь только наши души вышагивают. Представив эту картину, он хихикнул.

- Что такое? - обернулся удивленный Марк. - Что ты увидел?

- Ничего, - сказал Петер. - Представь себе - вот идем мы, идем и тут раз - и просыпаемся на той крыше.

- Это был бы номер, - согласился Марк. - Ведь еды мы уже немало сожрали.

- В подвале наверняка еще осталась, - легкомысленно сказал Петер.

- Действительно. Тогда не страшно, пусть возвращают.

Друзья поднялись по розовому склону и остановились в огромном провале выхода, оглядывая город.

- Вот мы и в будущем, - оптимистично сказал Марк.

- Что-то оно, мягко говоря, хуже прошлого сохранилось, - сказал Петер.

- Какого прошлого? - поднял бровь Марк.

- Того города, с едой.

- Ты же сам сказал, диффузия реальностей, - ухмыльнулся Марк. - Тот город старел часов восемь, пока мы по нему гуляли, а сейчас опять, поди призраком стал.

- Ничего такого я не говорил. И прекрати умные слова невпопад вставлять, - поморщился Петер. Хотя мысль интересная, подумал он. Видимо так город и сохранился.

- Почему это невпопад? - обиделся Марк. - Очень даже впопад. Ты мне зубы не заговаривай, у меня теперь мозги как у профессора. Вернусь домой, в Лагон поеду преподавать.

Петер засмеялся:

- Сумасшедший профессор!

- Есть немного, - хмыкнул Марк. - Хотя, чем дальше мы уходим, тем легче становится. В башке давно уже никто сотней голосов не разговаривает.

- Вот выйдем, и все свои слова забудешь, - пообещал Петер.

- Разве я против? - пробормотал Марк. - Лишь бы самим собой быть. Мне этих откровений на всю оставшуюся жизнь хватит.

Петер поднял глаза и в последний раз посмотрел на бледно-розовый свод. Здесь из-за яркого света не заметно его слабое свечение. Возле самого входа, телесного цвета натеки влились в перекрученный как мягкий пластилин бетон и металлические балки. Похоже, что два стоящих рядом, очень высоких, этажей в семьдесят-восемьдесят, дома, от прикосновения с чужой реальностью согнуло в дугу, соединив крышами и смяв до неузнаваемости. Получились серые губы мертвеца, обрамляющие огромный рот, с уходящим в бесконечность нёбом.

- Похоже, нам туда, - протянул руку вперед Марк.

Впереди, насколько хватало взгляда, стояли остовы зданий, сохранившиеся ненамного лучше, чем те, которые они видели в Аэроне. Из щебеночных холмов кое-где торчали изломанные стены, тянущиеся к небу ржавой арматурой. И посреди этого рассыпающегося в труху города, возвышалось огромное, непоколебимое сооружение - бетонный цилиндр, в полмили высотой и двести ярдов в диаметре. Вокруг него стояли шесть металлических опор, уходящих еще выше, связанных с цилиндром паутиной ферм. А из верхнего торца цилиндра устремилась вверх, в голубое небо, тонкая, почти невидимая нить. Именно к ней шли опоры, на головокружительной высоте сплетясь в кольце вокруг бегущей к облакам линии.

- Орбитальный лифт, - всплыло в голове Петера с такой обыденностью, словно он их с детства видел в каждой деревне.

- Такие штуки с большим запасом прочности строятся, - сказал Марк. - Должна и сейчас работать.

- Вот только зачем нам туда лезть?

- А зачем эту штуку построили? - вопросом на вопрос ответил Марк.

- Понятия не имею, - пожал плечами Петер.

- Я так думаю, такую махину строили не от нечего делать. Видимо им нужно было поднимать кучу вещей наверх. Или вниз спускать.

- Там пустота, - сказал Петер. - Мертвая ледяная пустота.

- И они тащили туда, хотя если я все правильно понимаю, скорее оттуда, столько вещей, что пришлось построить эту громадину.

- Ты знаешь, для чего она?

- Видел мельком, - неохотно ответил Марк.

- И что там?

- Кто много спрашивает, тому много врут, помнишь? - деловито сказал Марк, уже спускаясь по склону к лежащему внизу городу.

- Ты что, Дэнила из себя будешь строить? - сдвинул брови Петер.

- Придется, если ты и дальше будешь так медленно соображать.

Идти по городу оказалось не так просто - ровных дорог не осталось, все завалено обломками. Этот город, похоже, раньше был застроен сплошь высоченными, по сотне этажей, домами-башнями. Когда они начали разрушаться, все вокруг оказалось засыпано битым камнем. Теперь все время приходилось то спускаться, то подниматься по холмам мусора. В паре мест, крупные блоки, упав, полностью преградили путь, словно крепостные стены, пришлось их обходить. Солнце начало клониться к горизонту, и Петеру стало не по себе.

- Надо поднажать, Марк, - сказал он другу.