Прошения такие:

I. Пусть Государь прикажет новую нарезку земли без всякого выкупа.

II. Пусть уменьшит подати.

III. Пусть в мирские дела не вступаются ни чиновники, ни полиция.

IV. Пусть Государь призовет в Сенат для совета и указания выборных мирских людей от деревень и от всего народа, чтобы впредь царскими советниками были не господа, а крестьяне; и пусть без совета этих выборных царь ничего не делает — ни податей не назначает, не ведет войн.

Православные! Когда царь уважит эти ваши прошения, воссияет правда на земле, исчезнут кривда и горе.

Сие объявление читать всем миром на сходах и препятствия сему отнюдь не чинить. Решение же мирское посылать с надежным человеком на имя Государя Императора в Санкт-Петербург.

Дано в С.-Петербурге, марта 2-го дня 1881 г.

Комитет «Народной воли»

Печатается по: Революционное народничество 70-х гг. XIX в., т. 2, с. 233–234.

1 марта совершена была по постановлению Исполнительного комитета Русской социально-революционной партии казнь над русским императором Александром II.

Долгие годы тиранического правления завершились достойной карой. Исп[олнительный] ком[итет], отстаивающий права личности и права русского народа, обращается к общественному мнению Западной Европы с разъяснением по поводу совершившегося события. Проникнутая идеалами человечности и правды, русская революционная партия долгие годы стояла на почве мирной пропаганды своих убеждений; ее деятельность не выходила из границ, допускаемых для частной и общественной деятельности во всех без исключения государствах Европы.

Поставив себе первою обязанностью труд вместе с русским рабочим и крестьянином, развитие сознания и подъем экономического благосостояния русского народа, рус[ская] револ[юционная] партия закрывала глаза на политический гнет и бесправие, царившие в ее родной стране, и окончательно игнорировала политические формы, политический вопрос. Русское правительство ответило на такого рода деятельность страшными гонениями. Не отдельные личности, не десятки и сотни, а тысячи лиц замучены в тюрьмах, ссылке и каторге, тысячи семей подвергнуты разорению и брошены в омут безысходного горя. Параллельно с этим русское правительство размножило, усилило до невероятных размеров бюрократию и рядом мер, направленных против народа, дало широкое развитие плутократии. Народное обнищание, голод, развращение народа примерами легкой наживы и изменение этим путем народного мировоззрения, основанного на труде, на эгоистически-стяжательное мировоззрение плутократии — все это вместе со страшным пригнетением народного духа было результатом политики правительства.

Везде, во всех странах, гибнут личности, но нигде они не гибнут по таким ничтожным поводам, как в России; везде интересы народа принесены в жертву господствующих классов, но нигде эти интересы не попираются с такой жестокостью и цинизмом, как в нашей стране. Гонимая, подвергнутая травле, поставленная при существующих условиях в невозможность проводить свои идеи, революционная партия медленно повернула на путь активной борьбы с правительством, ограничившись сначала отражением с оружием в руках нападений правительственных агентов.

Правительство ответило на это казнями. Жить стало невозможно. Пришлось выбирать между гибелью нравственной или физической. Пренебрегая постыдным существованием рабов, русская социально-революционная партия решилась или погибнуть, или сломить вековой деспотизм, задушающий русскую жизнь. В сознании правоты и величия своего дела, в сознании вреда системы российского самодержавия — вреда не только для русского народа, но и для всего человечества, над которым эта система висит угрозою истребления всех прав, вольностей и приобретений цивилизации, — рус[ская] соц[иально]-рев[олюционная] партия приступила к организации борьбы с основами деспотического строя. Катастрофа с Александром II есть один из эпизодов этой борьбы. Исполнительный комитет не сомневается, что мыслящие и честные элементы западноевропейского общества понимают все значение этой борьбы и не отнесутся с осуждением к той форме, в какой она ведется, так как эта форма была вызвана бесчеловечием русских властей, так как другого исхода, кроме кровавой борьбы, нет для русского человека.

Исп[олнительный] ком[итет], 8 марта 1881 г. Типография «Народной воли», 10 марта 1881 г.

Печатается по: Революционное народничество 70-х гг. XIX в., т. 2, с. 235–236.

Ваше Величество! Вполне понимая то тягостное настроение, которое Вы испытываете в настоящую минуту, Исполнительный комитет не считает, однако, себя вправе поддаваться чувству естественной деликатности, требующей, может быть, для нижеследующего объяснения выждать некоторое время. Есть нечто высшее, чем самые законные чувства человека: это долг перед родной страной, долг, которому гражданин принужден жертвовать и собой, и своими чувствами, и даже чувствами других людей. Повинуясь этой всесильной обязанности, мы решаемся обратиться к вам немедленно, ничего не выжидая, так как не ждет тот исторический процесс, который грозит нам в будущем реками крови и самыми тяжелыми потрясениями.

Кровавая трагедия, разыгравшаяся на Екатерининском канале, не была случайностью и ни для кого не была неожиданной. После всего происшедшего в течение последнего десятилетия она являлась совершенно неизбежной, и в этом ее глубокий смысл, который обязан понять человек, поставленный судьбою во главе правительственной власти. Объяснить подобные факты злоумышлением отдельных личностей или хотя бы «шайки» может только человек, совершенно не способный анализировать жизнь народов. В течение целых 10 лет мы видим, как у нас, несмотря на самые строгие преследования, несмотря на то что правительство покойного императора жертвовало всем — свободой, интересами всех классов, интересами промышленности и даже собственным достоинством, — безусловно всем жертвовало для подавления революционного движения, оно все-таки упорно разрасталось, привлекая к себе лучшие элементы страны, самых энергичных и самоотверженных людей России, и вот уже три года вступило в отчаянную, партизанскую войну с правительством.

Вы знаете, Ваше Величество, что правительство покойного императора нельзя обвинять в недостатке энергии. У нас вешали правого и виноватого, тюрьмы и отдаленные губернии переполнялись ссыльными. Целые десятки так называемых «вожаков» переловлены, перевешаны. Они гибли с мужеством и спокойствием мучеников, но движение не прекращалось, оно безостановочно росло и крепло. Да, Ваше Величество, революционное движение не такое дело, которое зависит от отдельных личностей. Это процесс народного организма, и виселицы, воздвигаемые для наиболее энергичных выразителей этого процесса, так же бессильны спасти отживающий порядок, как крестная смерть Спасителя не спасла развратившийся античный мир от торжества реформирующего христианства.

Правительство, конечно, может еще переловить и перевешать многое множество отдельных личностей. Оно может разрушить множество отдельных революционных групп. Допустим, что оно разрушит даже самые серьезные из существующих революционных организаций. Но ведь все это нисколько не изменит положения вещей. Революционеров создают обстоятельства, всеобщее неудовольствие народа, стремление России к новым общественным формам. Весь народ истребить нельзя, нельзя и уничтожить его недовольство посредством репрессалий: неудовольствие, напротив, растет от этого. Поэтому на смену истребляемых постоянно выдвигаются из народа все в большем количестве новые личности, еще более озлобленные, еще более энергичные. Эти личности в интересах борьбы, разумеется, организуются, имея уже готовый опыт своих предшественников; поэтому революционная организация с течением времени должна усиливаться и количественно и качественно. Это мы видим в действительности за последние 10 лет. Какую пользу принесла правительству гибель долгушинцев,[25] чайковцев, деятелей [18]74 г.? На смену их выступили гораздо более решительные народники. Страшные правительственные репрессии вызвали затем на сцену террористов [18]78 —[18]79 гг. Напрасно правительство истребляло Ковальских, Дубровиных, Осинских, Лизогубов. Напрасно оно разрушало десятки революционных кружков. Из этих несовершенных организаций путем естественного подбора вырабатываются только более крепкие формы. Появляется, наконец, Исполнительный комитет, с которым правительство до сих пор не в состоянии справиться.