Я попыталась что-нибудь уточнить, но Белла больше ничего не знала. Она постаралась меня успокоить, словно чувствовала через простор интернета мое состояние. Белла писала, что Красавкина любит всех обсуждать.

«По-моему ей просто не хватает мозгов на что-то большее, чем сплетни. Ты не слышала, как она на английском сказала, что у нас в группе только человек пять нормальных? Я тогда поклялась разбиться в лепешку, а обойти ее… Пусть не завидует) и думает, что хочет)) если у тебя шепчутся за спиной, значит, боятся сказать в лицо) это уже победа)) ей-то мои чувства что дают?)»

Тут я уже захохотала. Закравшееся волнение почему-то начало отступать. И что будет? Она подойдет к нему и скажет, как и в каких позах я его хочу? Да он все это и без нее знает. Пусть смотрит на мой энерджайзер и хлопает глазками, она от него ни капли энергии не получит. Беллка удивилась моему спокойствию:

А дальше началась обычная тема о том, не смущает ли меня его возраст. Да что меня должно смущать?

Этот разговор продолжился на следующий день в холле академии. Мы втроем: я, Полинка и Белла устроились на стульях под фотографиями профессоров академии. В этот момент я и желала и радовалась отсутствию Золотухина на этом параде профессуры. Так бы я оттуда не отходила. Белла хоть и хотела добиться чего-то от биохимика, старалась держать себя в руках, не зная, как потом будет смотреть ему в глаза.

— Блин, Агат, а если там правда уже ничего не работает!

— Не волнуйся за него! Вспомни нашего дедочка с двадцатилетней женой? Она же не жалуется.

— Ну и что! — Пожала плечами Белла.

— Можно ведь не только спать. Можно дружить. — Спокойно сказала я, вспоминая наш статус «дружба без намека на продолжение со стороны дяди Мишы».

— Ага, да ты и дня в непосредственной близости от него в дружбе не протянешь! — Усмехнулась рыжая бестия, провожая взглядом спину быстро шагающего Разумова. Видимо, почувствовав ее взгляд, он повернул голову и улыбнулся нашей компании. Белла прикрыла губы учебником и проводила препода горящими глазами.

— Почему это? — Спросила я, когда помеха итак слабому на отвлекаемость мозгу Беллы покинула холл.

— Ну, во-первых, твое самолюбие не выдержит дружбы! — Белла сделала акцент на последнем слове. — Ты ведь хочешь дружить горизонтально. — За эту фразу она получила от меня по макушке, но только ухмыльнулась. — Во-вторых, даже этого тебя не предлагают.

Вот в этот момент мне захотелось спалить все, чтобы Белла не смела надо мной издеваться. Я сделала вдох и промолчала. Мысли кишели в голове, наталкивались друг на друга и начинали свои бои. Я просто согласилась с подругой и ушла в раздумья. В самом деле, неужели я не привлекаю его как женщина? Большинство привлекаю, а его нет! Или проблема действительно в нем, и Белла права. Надо будет разобраться… Вскоре моя дорогая подруга уже мяла свои пряди, стоя рядом с Разумовым, который ей на каблуках был примерно по шею. А что, глаза на самое нужное направлены.

На следующий день я забежала на кафедру анатомии — мы вновь радовались субботней поездке на другой конец города, кто искренне, как я, а большинство не очень. Дядя Миша уже не удивился моему залету в его кабинет и парковке на его диване.

— Как гистология?

— Адекватно. Не спрашивали. Готовишься к паре?

— Халат помялся…

Бытовые темы стали легкими и привычными. Мы говорили о парах, литературе и фильмах, обо всей классике, Золотко жаловался на современные порядки и говорил, что мы по интеллекту и желанию учиться очень уступаем предшествующим годам. Мы, мол, заняты другими вещами.

— Хочу вас порадовать! — Вдруг ляпнула я, заставив его остановиться на полпути.

— Выучить тему? — Ухмыльнулся он, выуживая шикарный анатомический атлас из шкафа.

— Я всегда учу! Вы меня просто никогда не спрашиваете!

— Умных не интересно спрашивать, они ответят.

— А разве смысл вопроса не в ответе?

— В ответе. Но вдруг, скажем, Воробьев все-таки найдет поджелудочную железу, а не будет ее начищать, словно она самовар! — Я прыснула, мне нравились его милые шутки, без злости, без тени и всегда с юмором и добротой. — А хотите сделать мне приятный сюрприз — приготовьте что-нибудь вкусное. Лера сейчас у дочери с ребенком помогает, а я, признаться, привык к домашней еде. Вы готовить-то умеете?

— Все кроме супа. — Быстро ответила я. Не задалось у меня как-то с жидкостями.

— Ну, так что, на картофельное пюре вас, скажем, хватит?

Я задумалась:

— Мясо по-французски с толстым слоем сыра!

— Даже так? — Я кивнула. — Ловлю на слове.

— Хоть сегодня! — Развела руками я.

— Уговорили. — Не стал ломаться анатом.

Мы обговорили, где встретимся. Остановка была мне знакома. Мы бы и домой могли ездить вместе, если бы не правила приличия. Не комильфо заведующим кафедрой разъезжать вместе со студентками. На самом деле у меня был злобный план. Он лежал дома в пакетике и ждал своего часа. Мясо — всего лишь предлог. Он действительно думает, что на еду останется время? Как бы не так! Я быстро спихала все в сумку, подвела поярче глаза и поспешила вниз.

— Агата! Ты на дачу разве не поедешь?

— Еще чего!

Пока меня не припрягли, я рванула прочь, на ходу натягивая шапку. Наша дача могла бы быть полноценным жилым домом, если бы не пара особенностей: первое — там совершенно не ловят мобильники, вот ни в какую! Второе — она находится в совершенной глуши, то есть, сбежать оттуда не получится при всем желании. Это моя тюрьму, куда меня могут отправить на выходные, чтобы я не портила нервы отцу и не искала себе неприятностей.

Золотко встретил меня, как и обещал. Квартира у него была куда меньше хором моего папаши, но вполне уютная. Типичная трешка. Спальня со светлыми стенами и простой обстановкой, мысленно я уже лежала там в его страстных объятиях. Кухонька со всем необходимым, и гостиная — самая просторная комната с местом специально для меня.

— Я продукты приготовлю. Чувствуй себя как дома. — Улыбнулся он.

Я невольно заметила переход на «ты», возможно, он и сам не понял, какую черту сейчас переступил, а, возможно, все было четко спланированно, и моя идея придется как никогда в тему. Я повесила пуховик в шкаф, прошла к нему. Решила не пугать его поначалу своими приставаниями и благожелательно принялась за кулинарные изыски. Он спрашивал, помочь ли, что сделать.

— Мужчина режет мясо. Вам должно быть привычно.

— Что, если хирург, или анатом, сразу мясник?

— Вы левой рукой режете? — Удивилась я.

— Я и правой могу. — Он перехватил нож и так же весело застрогал мясо на маленькие кусочки.

Похоже, я никогда не перестану удивляться его талантам! Потрясающий человек. Мы мирно общались, набивая кастрюлю сырой едой, разогревая духовку. Он удивлялся, откуда я умею готовить, ведь, судя по личному делу, проблем с этим возникать не должно.

— Не хочу зависеть от отца. Он требует слишком многого взамен.

— Он о вас заботится. — Я бросила на анатома сомневающийся взгляд.

Папашка редко учитывал мои интересы, скорее он стремился, чтобы я была отличным аксессуаром к его образу идеального политика.

Мы загрузили форму с запеканкой в духовку. Час у нас точно есть.

— Что ж, вы молодец. — Опять «вы!». — Хотите пока посмотреть мою библиотеку, думаю, там есть вещи, которые вас заинтересуют.

— Конечно. А можно мне сначала в уборную?

Он пропустил меня, проходя мимо, я задела его живот, и во мне поднялась волна страсти. И почему я так хочу на него кинуться и повалить на диван? Смотря на других преподов, я же такое желание не испытываю. Я приметила и блютуз-гарнитуру — вечный его спутник. Только она служила не для связи, а для улучшения слуха. Студенты говорят, что он посылает помехи на экзаменах в микро наушники и выгоняет. Зачетный чел!