Отец Палмер стал читать молитву, которую хриплыми голосами подхватили все присутствующие, включая и Брайана. Ему страстно хотелось, чтобы всевышний услышал их мольбы, но он не мог заставить себя в это поверить.

Обе машины повернули за угол и исчезли из вида, но никто не двинулся с места, продолжая молиться.

Не прошло и двадцати секунд, как до их слуха долетел звук винтовочного выстрела, и все стали молиться еще неистовее. Раздалось еще три выстрела из винтовки, а потом послышалась стрельбы из карабина. Молитва оборвалась. Теперь каждый молился про себя, за спасение собственной души.

Раздался одинокий выстрел старенького дробовика Мэри и эхом отозвался в горах. Наступившую вслед за этим зловещую тишину вдруг нарушил истошный человеческий вопль. Линда Келли зарыдала, а Нэнси поспешно увела детей в дом, крепко прижимая их к себе.

Крик повторился, отчаянный и безнадежный, как завывание ветра в ненастную зимнюю ночь.

— Да поможет им Господь, — прошептал отец Палмер.

Раздался треск, как при электрическом разряде, и над деревьями засветились лиловые огоньки, которые были хорошо видны, несмотря на яркий солнечный свет. Леденящие кровь крики не умолкали, и вдруг до Брайана дошло, что кричит и он сам, и все собравшиеся вокруг него люди, за исключением Лой и Боба, которые с ружьями в руках ходили бок о бок по дорожке, ведущей к дому.

Брайан взял себя в руки и направился к жене и другу. Проходя мимо отца Палмера, он увидел, что тот стоит на коленях, подняв сжатые кулаки к небу, не то с мольбой, не то с гневом.

Раздался глухой удар, и из-за деревьев поднялся столб пламени, устремившийся прямо в небо. По дороге катилась одинокая автомобильная шина, от которой шел дым с едким запахом горелой резины. Вскоре она остановилась и упала на бок.

Доктор Гидумэл прижал руки к вискам. Его глаза были широко открыты, а зубы стиснуты.

Когда крики прекратились, Брайан с удивлением обнаружил, что где-то рядом играет музыка. Сначала он не сообразил, в чем дело, но потом понял, что это было радио. Эллен настроилась на местную станцию в Глен Фоллз. Звучала старая песня Нэта Кин-Кола «Мона Лиза». Всего в семидесяти милях отсюда шла обычная жизнь, и люди даже не представляли, какая угроза нависла над ними.

Потом Брайан увидел, как из пелены дыма появилось тонкое кольцо и, извиваясь, высоко взлетело над вершинами сосен, закрывая Мэйн-стрит.

— Господи, вы только посмотрите! — Кольцо развернулось и превратилось в змею, извивающуюся в воздухе, как виноградная лоза, к концу которой был прикреплен какой-то предмет.

Лой и Боб вскинули ружья, хладнокровно прицелились и выстрелили. Змея подняла голову и отпрянула назад. Непонятный предмет черной точкой пролетел по небу и, описав дугу, направился прямо на них. Боб снова выстрелил, и предмет отскочил в сторону и упал на улице, в двадцати футах от них.

Потом наступила тишина, и змея исчезла.

— Принесите одеяло и закройте ее, — приказала Лой.

Брайан увидел, что непонятный предмет был человеческой головой. Он узнал юное лицо Уилли Рис Дэйла, на котором застыл жуткий оскал.

— Сейчас принесу, — тихо отозвался он.

— Брайан! — взвизгнула Нэнси, когда он проходил через парадную дверь. — Брайан, там внизу что-то есть! — расширенными от ужаса глазами она смотрела на вход в подвал.

— Уходите отсюда.

— Господи, Брайан, куда нам идти?

— Поторопитесь, — резко скомандовала Лой. Брайан схватил со стола скатерть и направился к двери.

Когда он вышел на веранду, то обнаружил, что голова все еще подает признаки жизни, а лицо передергивается.

Лой и Боб снова открыли по ней огонь. При каждом выстреле голова бедняги Уилли подпрыгивала на мостовой.

Брайан шел к ним, размахивая скатертью.

— Осторожнее, Лой! У этого ружья сильная отдача.

— Я знаю, как с ним обращаться, — Лой показала глазами на голову. — Закрой ее. Лучше, если этого никто не увидит.

Голова была по-прежнему жива, левый глаз судорожно мигал, а язык шлепал во рту, как бьющаяся в оконное стекло ночная бабочка. Одна пуля пробила левый висок, а другая снесла лоб, обнажив складчатую зеленоватую массу, бывшую когда-то серым веществом.

Брайан вдруг заметил, что глаз уставился прямо на него. Он чувствовал, что это уже не лицо Уилли Рис Дэйла, а он сам, но уже в другом измерении.

Глаз быстро замигал, а потом мышцы вдруг застыли. Он жадно следил за каждым движением Брайана.

Лой снова выстрелила, а Брайан быстро набросил на голову скатерть. Ему совсем не хотелось к ней приближаться.

Раздалось еще несколько выстрелов, и Брайан понял, что Лой и Боб стреляют уже не в голову, а во что-то совсем другое, находившееся в дальнем конце улицы.

По перекрестку скользнуло толстое, влажное кольцо, сияющее на солнце. Казалось, оно было только что вымыто или только сейчас появилось на свет. Когда в лесу затихло эхо выстрелов, Брайан услышал странную смесь звуков: ленивое стрекотание кузнечиков, знакомую мелодию, льющуюся из радиоприемника, и быстрый шелест, который издавал язык Уилли.

Нэнси быстро выбежала из дома вместе с детьми.

— Оно там, на лестнице! — взвизгнул Джой.

— Что-то лезет из подвала, — чуть слышно выдохнула Нэнси, падая в объятия мужа.

— Возьми себя в руки! — крикнула Лой. — Что там такое?

— Нитки, — ответила Нэнси. — Длинные черные нитки.

— Они липкие, — добавил Крис.

— Они становятся все толще, — прошептал Джой, — как черви, когда до них дотронешься рукой.

— Боб, — спросила Лой, — у тебя есть в гараже бензин?

— Да, я его храню для газонокосилки.

— Нужно сжечь дом.

Нэнси открыла от удивления рот.

— Черта с два я дам тебе поджечь мой дом, косоглазая! — подбоченившись, она стала перед дверью.

Изнутри раздался зловещий шорох.

— Поджигай сейчас же! — закричала Лой. — Не медли, Боб!

Боб побежал в гараж и вернулся с канистрой бензина.

— Ты не сделаешь этого, Бобби Уэст. — Нэнси выхватила у него из рук канистру и поставила на землю. — Ты не посмеешь!

— Возьми канистру, Брайан, и вылей бензин в подвальное окно. Только будь осторожен. Если что-то будет двигаться в твою сторону, сразу же убегай!

Брайан чувствовал, как в канистре плещется бензин. Он посмотрел в обезумевшие от страха и гнева глаза Нэнси. Она плюнула Брайану в лицо. Нэнси Уэст, с которой он дружил с самого детства, плюнула ему в лицо. Плевок огнем жег ему щеку, стекая тонкой струйкой вниз. Молча утерев лицо, Брайан направился к подвальному окну.

— Прикрой его, — обратилась Лой к Бобу. Затем она выбила стекло прикладом ружья, приложила его к плечу и несколько раз выстрелила в черноту подвала. В ответ раздался шлепок, как будто разорвался огромный пузырь, заполненный овсяной мукой.

— Дик, Линда, идите в дом и возьмите оружие, — приказал Боб. — Только будьте осторожны.

Все трое вбежали в дом и через минуту появились с винтовками и пистолетами в руках.

— Эти твари… Они заполонили весь дом, — простонала Линда, — они все измазали слизью.

— Один из них дотронулся до меня, — сказал Дик, раздавая всем оружие.

Брайан шагнул вперед и стал обливать дом бензином. Через открытую дверь ему были видны извивающиеся кольца, толстые и влажные. В окне промелькнуло черное, змееобразное туловище, и Брайан увидел, что в тех местах, где на него попал бензин, на коже появились пузыри.

Наконец канистра опустела, и Брайан вопросительно взглянул на Лой.

— Как нам лучше…

Брайан не успел закончить фразу, потому что Лой молниеносным движение выхватила из кармана коробку со спичками, зажгла одну из них и бросила ее в подвал, быстро отскочив в сторону.

Из окна вырвался ревущий столб пламени, а Лой упала на землю, стараясь откатиться подальше и прикрывая руками живот.

Брайан бросился к жене и оттащил ее от объятого пламенем окна.

— Я мог бы это сделать сам.

— Сейчас не время для споров. Нам нужно действовать.

Сквозь стену огня было видно, как в подвале извивается что-то огромное, сплетенное в клубок.