Первый плод творческого союза появился в 1973 году — это был долгоиграющий диск, название которого — «Криг-Ха, Бандоло!» — позаимствовано у Тарзана, героя романов Эдгара Райса Берроуза, а также комиксов и кинофильмов: это его боевой клич. Из пяти песен на тексты Пауло только одна — «Аль-Капоне» — стала настоящим хитом из тех, что люди напевают себе под нос. Диск был памятен еще и тем, что в работе над ним у Рауля Сейшаса также обнаружилось дарование текстовика. По меньшей мере три песни, к которым он написал и музыку и слова — «Муха в супе», «Ходячая метаморфоза» и «Шальное золото», — будут звучать по радио и через много лет после его смерти, а умер он в 1989 году. Выход диска не стал сенсацией, однако на текущем счету Пауло впервые появились настоящие деньги. Он не поверил своим глазам, когда в отделении «Банко до Бразил» на Копакабане ему сообщили (прошло всего несколько недель после выхода пластинки), что «Филипс» перечислил на его счет ни много ни мало 240 млн. крузейро (около 200 тысяч долларов). Никогда прежде он не держал в руках таких денег.
Успех позволил им — Пауло и Жизе, Раулю и Эдит должным образом это отпраздновать. Сели в самолет и — после «детской недели» в Диснейленде во Флориде — посетили Мемфис, штат Теннеси, родной город Элвиса Пресли а потом целый месяц провели в Нью-Йорке. Однажды, гуляя по «Большому яблоку»[32], четверка буквально наткнулась на «Дакота-билдинг» — серое и довольно мрачное здание в неоготическом стиле, где одну из квартир окнами на Центральный парк занимал Джон Леннон; кстати, там же разворачивалось действие классически сатанистской ленты Романа Полански «Ребенок Розмари». Движимые, вероятно, вошедшей в поговорку бразильской нескромностью, Рауль и Пауло сочли, что успех диска — более чем достаточное основание для того, чтобы два рокера-доходяги на какое-то время почувствовали себя равными создателю «Imagine». Вернувшись в Бразилию, оба давали интервью — в том числе и зарубежным изданиям, — наперебой вспоминая подробности разговора с Ленноном, который вместе с Йоко, якобы их принял, несмотря на то, что был нездоров, и удостоил беседы, а в обмен на их диск подарил им свой и даже дал понять, что не возражает против того, чтобы записать что-нибудь вместе. В «заявлении для прессы» было рассказано, как проходила встреча:
<…> Джон Леннон в конце концов появился в Нью-Йорке за день до нашего возвращения. С нами был журналист одного бразильского телеканала. Когда мы расселись, журналист с места в карьер осведомился, правда ли, что Леннон и Йоко расстаются. Джон, не особенно стесняясь в выражениях, попросил его немедленно выйти вон, сказав, что «не собирается тратить время на вздорные сплетни». Из-за этого инцидента атмосфера встречи поначалу была довольно напряженной, тем более что Джон сразу предупредил нас, что любая попытка «капитализировать» ее и использовать для «самораскрутки» будет принята им с крайним неодобрением. Через несколько минут, когда обстановка немного разрядилась, мы полчаса без умолку) говорили о настоящем и будущем. Мы намерены предавать гласности результаты этой встречи постепенно — по мере развития ситуации.
Все это была чистейшая ложь — от первого до последнего слова. С течением времени все тайное, как водится, стало явным. Пауло и Рауль никогда не были у «битла» дома и никогда не встречались там с Йоко Оно. Ближайшим к Леннону человеком, с которым им удалось поговорить, был швейцар из «Дакота-билдинг»: он по интерфону сухо уведомил визитеров, что «мистера Леннона нет дома» — тем дело и кончилось. Не менее вопиющая ложь содержалась в заявлении для прессы, где сообщалось, будто на Леннона произвел глубокое впечатление проект под названием «Альтернативное общество», который Рауль и Пауло собирались запускать в Бразилии.
На самом деле у них постепенно созрел план создать некую общность, вдохновленную идеями Алистера Кроули, которые в начале XX века тот пытался воплотить в жизнь в Чефалу, на Сицилии. Будущему «Городу Звезд», как предполагал назвать его Рауль, отводилось место в городке Параиба-до-Сул, где проживал «посвященный» Эуклидес Ласерда, он же — Фратер Заратустра. Рауль так быстро вписался в мир наркотиков и магии, что уже через год после знакомства с Пауло даже отдаленно не напоминал того благопристойного менеджера, что появился когда-то в редакции «Голубки». Бородатый и вызывающе длинноволосый, он и одевался теперь весьма экстравагантно: носил джинсы, узкие в бедрах и сильно расклешенные внизу, и пиджак из лайки на голое тело — костлявое, бледное и со впалой грудью.
По возвращении из Америки друзья приступили к своей наиболее успешной совместной работе — долгоиграющему диску «Гита». Тексты семи песен (из одиннадцати) были написаны Пауло, а по крайней мере три из этих семи стали визитными карточками тандема — «Страх дождя», «Гита» и «Альтернативное общество». В первой — с самого начала — обнаруживался, мягко говоря, нетрадиционный взгляд автора па институт брака:
Напрасно ты думаешь, будто я раб
Что если муж, так уйти не посмею
Как галька на пляже, останусь недвижен,
Рядом с тобой проживу, не познав
Новой любви, что жизнь мне подарит…
Конверт пластинки «Гита» с логотипом «Альтернативного общества»; по настоянию Пауло с берета Рауля удалили красную звездочку
Да и сама эта композиция была не чем иным, как точным и тщательно выполненным переводом диалога из священной индуистской книги «Бхагават Гита», только что прочитанной соавторами. Наиболее интригующей все же оказалась шестая песня — «Альтернативное общество» — точнее, ее подоплека. На первый взгляд, слова песни звучат как невинная сюрреалистическая шуточка, чей основной смысл заключен в единственной строфе, повторяющейся рефреном:
Если ты хочешь и я хочу
Мыться в шляпе,
Ждать Санта-Клауса,
Обсуждать Карлоса Гарделя —
Давай!
Именно в рефрене, начинавшем и завершавшем каждый куплет, скрывалась тайна. Рауль, чей голос подхватывался затем хором, открывал ее:
Делай что хочешь, вот и весь закон.
Да здравствует Альтернативное общество!
Чтобы ни у кого не оставалось сомнений относительно их намерений, авторы включили в текст целые фрагменты из «Либер Оз» и потом открыли карты, назвав того, кому служат. Рауль пел рефрен, а на фоне рефрена его собственный голос произносил следующие слова:
Число 666 зовется Алистер Кроули!
Ура ему! Ура!
Да здравствует Альтернативное общество!
Телемский закон…
Ура! Ура!
Да здравствует Альтернативное общество!
Закон сильного —
Это наги закон и радость мира.
Ура! Ура!
Да здравствует Новый Аэон!
Несмотря на то, что лишь горсточка причастных к миру Кроули понимала смысл этих слов, Пауло Коэльо и Рауль Сейшас решили превратиться в глашатаев О.Т.О., а следовательно, — провозвестников сатаны. Правда, многие слушатели восприняли песню как зашифрованное послание, иносказательный гимн новому обществу как альтернативе режиму военной диктатуры. Судя по всему, правительство придерживалось того же мнения: разрешив выход диска, цензура тем не менее запретила Раулю публичное исполнение «Альтернативного общества» во время гастролей по стране. Так или иначе, но их финансовые дела были столь хороши, что Пауло окончательно уверовал, что годы нищеты остались позади. Однажды вечером он — уже не впервые — записал не в дневник, а на магнитофонную кассету следующее высказывание, прочитанное не без пафоса, словно со сцены:
15 апреля 1974 года на 26-м году жизни я, Пауло Коэльо, завершил оплату своих преступлении. Лишь в 26 лет я непреложно убедился, что расчелся сполна. Теперь мне причитается вознаграждение.
Теперь я хочу получить то, что мне следует.
А следует мне то, чего я пожелаю!
А желаю я денег.
И власти!
Я желаю славы, бессмертия и любви!
Покуда прочие желания не исполнились, он наслаждался деньгами, славой и любовью. В начале мая Рауль пригласил их вместе с Жизой в Бразилиа, где ему предстояло дать три концерта на Фестивале наций, проходившем в столице 10, 11 и 12 мая. А заодно и начать раскрутку нового диска «Гита», который должен был поступить в продажу через несколько недель. Пауло, верный последователь китайской «Книги перемен», заглянул в нее, подкинул монетку и убедился, что поездка ничем ему не грозит. В пятницу они остановились в фешенебельном в ту пору отеле «Насьональ», а в день первого концерта их обоих пригласили в федеральную полицию для рутинной процедуры: напомнить, что можно и чего нельзя исполнять на публике. Принимавшие их полковник и чиновник из цензурного комитета сообщили, что в их случае под запрет подпадает лишь одна композиция — «Альтернативное общество». Первые два выступления, проходившие в набитом до отказа спортивном комплексе, прошли без непредвиденных обстоятельств. В воскресенье, когда должно было состояться заключительное шоу, у Рауля, целый день и пол вечера курившего марихуану, случилось то, что он определял словом «затык»: он не мог вспомнить ни единого слова из своих песен. Покуда группа продолжала «разогрев», Рауль, присев у рампы на корточки, шептал соавтору, сидевшему в первом ряду:
